История

ХАПИРУ - социальная группа населения в странах древнего Ближнего Востока. Ранее распространенная в науке точка зрения о тождестве хапиру с древнееврейскими племенами не подтвердилась. Термин «хапиру» встречается в текстах Двуречья конца 3-го тысячелетия до н. э., более распространен во 2-м тысячелетии до н. э. Хапиру назывались, видимо, люди, бежавшие от угнетения в труднодоступные лесистые и степные местности и образовавшие там свои поселения. В хурритском государстве Аррапха (современный Киркук) в 15 веке до н. э. хапиру известны как пришельцы, отдающие себя в кабалу. В Угарите (современный Рас-Шамра), Алалахе (современный Тель-Атчана) и Хеттском царстве имелись общины хапиру, несших государственные повинности и плативших налоги...

В Италии XIII века для обозначения представителя воинского сословия использовались, как правило, два синонимичных термина: латинский термин miles («человек войны» «воин»), как полагал Ф. Кардини, с конца X и в XI века начал сочетаться с более специфической дефиницией cavalliere («конный воин», «рыцарь»). Термины, по мнению Кардини, различались по культурно-этическим коннотациям: обозначение miles предполагало только силу, ловкость и храбрость, тогда как морально[1]этическое наполнение термина cavalliere существенно расширялось и обогащалось такими рыцарскими ценностями, как достоинство, скромность, величие, щедрость...

Католическая церковь, которая сама являлась крупнейшим феодальным землевладельцем, служила в средние века идеологической опорой всего феодального строя. Для того чтобы привить простым людям сознание полного ничтожества своей личности и примирить их со своим положением, церковь пускала в ход учение об исконной «греховности» земного существования человека. Рассказ Библии о «грехопадении» Адама и изгнании его из рая толкуется авторитетами католической церкви как доказательство греховной природы всего человеческого рода. «Обреченность» греховной природы людей католические богословы усматривают в том, что сами люди неспособны освободиться от «греховности»...

Однако всеобщая мобилизация ресурсов античной общины не сводится к одному только накоплению невольников и усилению степени их эксплуатации. Если бы дело ограничивалось одним только этим, едва ли бы [Античной] Греции удалось устоять перед персидским нашествием и стать основательницей всей европейской цивилизации. Слишком несопоставим порядок величин, поддающихся физическому измерению, поэтому решающее значение здесь принадлежит действию принципиально иных, нематериальных факторов. Впервые в мировой истории, на тысячелетия давая пример всем (в особенности будущим тоталитарным режимам двадцатого века) греческий полис делает то, что еще не удавалось никому, — ставит себе на службу не только тело, но и самую душу своего гражданина...

Проще всего возразить тем, что каждое слово имеет какую-то свою сферу распространения, его смысл способен объять собою лишь немногое из того, что окружает человека — для всего же остального есть какие-то другие слова с иным значением. Вот так и здесь категории свободы и демократии служат для обозначения лишь каких-то одних специфических измерений социального устройства, другие обозначаются иными понятиями. Но это не так, свобода и рабство, тирания и демократия насквозь пронизывают друг друга. Больше того, если бы не существовало противоположного полюса обозначаемых этим кругом идей социальных явлений, ни одна из них вообще не имела бы внятного определения...

В сборнике “Новеллино” приводится такая история: «В одной из школ Парижа были мудрейшие ученые и рассуждали они о небе, именуемом Эмпирей. Долго и горячо говорили о нем и о том, что располагается оно выше других небес. Перечисляли небеса Сатурна, Юпитера и Марса... А над ними находится Бог-отец во всем своем величии. И вот однажды, когда они так рассуждали, пришел один помешанный и сказал им: “Господа, а что находится поверх головы Господа?” ...Долго искали они ответ в своих науках... но решение так и не было найдено. Тогда они сказали: “Безумен тот, что дерзает размышлять о мире ином. И еще больший сумасброд и безумец тот, кто ломает себе голову в попытках познать начало всех начал. И вовсе лишен рассудка тот, кто тщится познать сокровеннейшие помыслы Бога, когда столько мудрецов даже того не смогли узнать, что у него на голове»...

Уже в предыдущем томе мы констатировали различие старого и нового, нищенствующего, монашества в понимании целей монашеского служения, обусловившее пассивность бенедектинцев в их взаимоотношениях с горожанами, и, напротив, активность, даже агрессивность мендикантов в стремлении доминировать в духовной жизни города. Это, однако, не означает, что с появлением в XIII веке нищенствующих братьев храмы бенедектинских монастырей опустели. С одной стороны, их городские монастыри оставались существенными звеньями епископского стадионного богослужения, являясь в некоторых случаях и усыпальницей прелатов...

В те далёкие времена, когда люди начали осушать долину Мила, они жили первобытно-общинным строем. Осушение болотистой почвы, создание каналов, плотин, искусственных водоёмов требовало большого количества рабочих рук. Не всегда общины могли справиться с этими работами: в некоторых общинах было мало людей, в других случаях сами работы были очень тяжелы. Тогда начинали прибегать к труду рабов.

Как же появились рабы? Когда люди занимались ещё только охотой, врагов, взятых в плен, чаще всего убивали. Труд человека давал так мало, что пленный, которому сохраняли жизнь, не приносил никакой пользы роду: всё, что он мог добыть, шло на его собственное пропитание...

ДАРЕМЩИНА, дармоха (daremszczyzna, darmocha), - повинности, отбывавшиеся крестьянами в феодальной Польше в пользу помещика сверх барщины, оброка и данин (поставка для помещичьего двора птицы, грибов и др.). Выполнялись безвозмездно (darmo; отсюда название). К даремщине относились хозяйственные работы, обычно не определявшиеся количеством дней или труда, например, сгоны, когда население целой деревни «сгонялось» для какой-нибудь срочной работы помещику.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 4. ГААГА - ДВИН. 1963.

КЛИНОПИСЬ (англ. Cuneiform, нем. Keilschrift), название системы письма, развившейся в Месопотамии и бытовавшей в 3–1-м тысячелетиях до н. э. Пиктографическая система урукского периода, древнейшая в мире, была сведена к угловатым значкам для удобства их вдавливания на сырой глине расщепленной тростинкой. Это придает отпечаткам характерную клиновидную форму (…). Природа письма близка к египетской системе с идеограммами, фонограммами и определяющими словами (см. Иероглифы). Клинопись использовалась в различных языках (шумерском, аккадском, эламском, хеттском, древнеперсидском и т. д.)...