Психология

ВОСПРИЯТИЕ (PERCEPTION). Всякий опыт в той мере, в какой он носит сознательный характер; всякое сознание в той мере, в какой оно носит эмпирический характер. Восприятие отличается от ощущения как большее от меньшего, как множество от составляющих его элементов (восприятие подразумевает несколько связанных между собой и организованных воедино ощущений). Поэтому ощущение как таковое, понимаемое в отрыве от восприятия, есть не более чем абстракция. Вы видите какие-то цветовые пятна — вы воспринимаете пейзаж.

ВООБРАЖЕНИЕ (IMAGINATION). Способность воображать, т. е. представлять себе мысленным взором образы, в том числе и главным образом в тех случаях, когда сам представляемый объект отсутствует. Эти образы, как отмечает Сартр, являются актами, а не вещами. Воображение это «определенный способ, каким сознание обретает объект», хотя, как ни парадоксально это звучит, обретает его именно в отсутствие объекта. Вот почему воображение так полезно и так опасно: оно освобождает нас от реальной действительности, хотя само является ее составной частью, но в то же время и отделяет нас от нее.

ВОЛЯ (VOLONTE). Способность желать; потенциальное действие или потенция в действии. Не следует путать волю с хотением, хотя оба понятия очень близки. Хотеть можно много противоречивых вещей одновременно (например, бросить курить и закурить), но волить, то есть желать чего-то и быть готовым сделать это, можно только что-то одно, потому что ни один человек не в состоянии одновременно и делать что-то, и не делать этого. Воля — определений вид желания, осуществление которого зависит от нас. А если ничего не получилось?

ВОЛЕВОЙ АКТ (VOLITION). Проявление воли в действии. Предполагает желание, но не сводится к желанию (всякий волевой акт есть желание, но не всякое желание есть волевой акт). «Волить» это и значит активно хотеть чего-то. Из этого следует, что мы можем желать только того, что зависит от нас, и при условии, что готовы это делать. Попробуйте, например, пожелать подняться с постели, не делая ни одного движения. Это возможно, но только в том случае, если вы парализованы или связаны по рукам и ногам. Тогда подъем с постели перестанет быть для вас волевым актом, а станет простым хотением, вернее, надеждой или горьким сожалением. «Волить» значит делать. «Воление» бездействия — это не волевой акт и даже не желание, а прожект, мечта или трусость.

ВОЗМОЖНОЕ (POSSIBLE). То, что может быть или произойти. Значит, возможное — это то, чего нет? Не всегда и не обязательно. То, что есть, возможно уже потому, что оно есть, тогда как то, чего нет в настоящий момент, представляется скорее невозможным (поскольку его нет). Например, возможно, что я сейчас сижу (потому что я действительно сижу), и до тех пор, пока я сижу, невозможно, что я не сижу. Но в этом случае получается, что возможно только реальное, одновременно являющееся и необходимым, а все остальное невозможно.

ВОЗДЕРЖАННОСТЬ (TEMPERANCE). Умеренность в чувственных удовольствиях. Воздержанность — требование не только благоразумия, но и человеческого достоинства. Невоздержанный человек становится рабом своих желаний, тогда как благом является свобода. Это не значит, что надо отказаться от удовольствий (воздержанность не равнозначна аскетизму). Это значит, что наслаждаться надо наилучшим способом, оставаясь хозяином своих желаний. Таков гурман, в отличие от обжоры; таков тонкий ценитель вина, в отличие от пьяницы; таков влюбленный, в отличие от насильника или хама.

ВОЖДЕЛЕНИЕ (CONCUPISCENCE). Сегодня многие путают вожделение с сексуальным желанием, что неправильно, поскольку сексуальное желание — всего лишь один из частных случаев вожделения. Традиционное значение слова «вожделение» и более широко, и более точно: это эгоистичная и корыстная любовь. Вожделеть значит любить другого ради своего собственного блага. Следовательно, вожделение — настолько же правило (если я вожделею курицу, то отнюдь не из стремления к благу курицы), насколько благожелательность (т. е. любовь к ближнему ради его блага) — исключение.

ВНУШЕНИЕ (SUGGESTION). Воздействие на другого человека с помощью знаков, не преследующее цель убедить его в своей правоте. Внушение — своего рода магия, вернее, чаще всего любая магия представляет собой один из видов внушения. Внушение достигает кульминации при истерии и гипнозе, но с разной степенью интенсивности проявляется в поведении любых человеческих групп. Я вижу зевающего человека, и меня неудержимо тянет зевнуть вслед за ним. Кто-нибудь из знакомых сказал мне, что я плохо выгляжу — «краше в гроб кладут», — и вот я уже действительно чувствую себя больным, а то и в самом деле заболеваю. Дело в том, что я, помимо своего желания, а иногда и не подозревая об этом, подпадаю под влияние этого человека. Это и есть внушение, то есть чужое влияние, которому мы поддаемся против собственного желания и которое воздействует не столько на наш разум или волю, сколько на нашу способность к подражанию или подчинению. Разные люди в разной степени подвержены внушению. Вот почему «свободно говорить, — пишет Ален, — можно только с тем, кто наверняка умеет сохранять свободу сопротивления». Следовать этому правилу означает отказаться от магии и манипулирования другими людьми.

ВНИМАНИЕ (ATTENTION). Обращение ума к наличной вещи (транзитивное внимание) или к самому себе (рефлексивное внимание). Второй вид внимания меньше связан с природными способностями человека, более утомителен и, по всей видимости, не может поддерживаться постоянно. Интроспекция открывает меньше возможностей для самопознания, чем действие и созерцание. «Абсолютно чистой формой внимания является молитва», — утверждает Симона Вейль. Действительно, молитва есть чистое присутствие присутствия, чистая открытость, чистое приятие.

ВИДИМОСТЬ (APPARENCE). Все, что поддается восприятию органов зрения, других органов чувств, а в более широком смысле— и осознанию. Лежащий передо мной лист бумаги, его форма и белизна; стоящий на столе букет цветов; уличный шум, доносящийся из окна, — все это видимости. Разумеется, из этого не следует, что на самом деле нет никакого листа бумаги, никаких цветов и никакой улицы. Но тот факт, что я воспринимаю все перечисленное моими органами чувств, еще не означает, что оно объективно существует и имеет те свойства, которые, как мне кажется, оно имеет. Ведь вполне может оказаться, что я сплю и вижу сон, или что я сошел с ума, или что материи не существует, или что мое собственное тело — не более чем иллюзия, одним словом, что кругом — одни видимости и больше ничего. Мне возразят: если бы ничего не было, то и видеть было бы нечего. И хотя очевидность этого утверждения сама является всего лишь очередной видимостью («очевидное» значит видимое), допустим, что это действительно так. Допустим, что бытие есть, но что мы можем о нем сказать, если оно для нас недосягаемо, если мы способны познавать только видимости, насчет которых никогда не можем быть уверены, истинны они или ложны?..