Постмодернизм (Кириленко, Шевцов, 2010)

ПОСТМОДЕРНИЗМ - обозначение эпохи, состояния сознания, типа культуры, философской парадигмы второй половины XX в. П. как этап развития общества, как «эпоха» связан с разрушением непримиримого социального противостояния, с падением идеологических, национальных, религиозных барьеров, с эпохой информационного общества, универсальных коммуникаций. Вместе с тем для П. характерна равнозначность всех сфер социальной жизнедеятельности (экономики, политики, права, культуры и пр.); отсутствие центрированности внутри этих сфер, плюрализм, либерализм, отказ от евроцентризма.

П. в культуре, искусстве «опознаётся» по ряду однозначных признаков: отказу как от самостоятельной авторской позиции, так и от бесстрастной изобразительности; разрушению барьеров между элитарной и массовой культурой; мозаичностью, принципиальной фрагментарностью культурных текстов; ироничностью; смешением жанров («гибридизация»); «цитированием». П. проявляется даже в религиозном движении XX в., получившем название «мультирелигиозного П.», цель которого — установление не единства, но мира среди религий. К постмодернистскому направлению в искусстве с большей или меньшей степенью уверенности можно отнести таких писателей, как Х.Л. Борхес и Вл. Набоков, С. Беккет и Дж. Джойс, Х. Кортасар, Дж. Барнс, Р. Шекли.

В философии П. возникает как обобщение и осмысление определенных тенденций в культуре XX в.; его теоретическим ядром можно назвать постструктурализм. Рамки «философии П.» и рамки философского исследования П. во многом совпадают. П. может существовать только вместе с его осознанием. В этом проявляется одна из основных черт П. — отказ от противостояния исследуемому объекту, отказ от его однозначной оценки.

Один из представителей П.Ф. Лиотар в книге «Состояние постмодерна» решает важную задачу самоопределения П. и его отделения от «проекта модерна». Понятие «модерн» Лиотар трактует предельно широко, фактически речь идет о европейском рационализме, существующем на протяжении почти пяти веков в различных формах. Основной критический пафос Лиотара направлен против «больших нарраций», великих повествований, «метарассказов». Стремление к упорядочиванию, рационализации и «тотализации» культуры на основании единых принципов, характерных для нового времени, предполагает признание достижимости идеи «овладения реальностью» или приближения к абсолютному источнику всего существующего. Субъект-объектная структура всех видов человеческой деятельности и целостность субъекта в его противопоставленности объекту характеризует прошлую эпоху.

Существуют и более «тонкие» классификации, отделяющие П. от предшествующих эпох. Так, существует деление на классический рационализм, неклассическую эпоху (модерн) и собственно эпоху постмодерна. В этом случае «модерн» — это уже разрушение классического рационализма, разрушение представлений об однородности, универсальности законов мира и человека, автономизация, обособление отдельных сфер человеческой деятельности. Представление о единстве мира, культуры, о целостности человека всё еще сохраняется, но приобретает «регулятивный», ценностный характер.

И.Хассан, один из исследователей П., проводит различие между модерном и П. по типу воображения, характерному для этих эпох. Модернизм (к представителям его в искусстве Хассан относит Р.-М. Рильке, П.Валери, М.Пруста, У.Фолкнера, Э.Хемингуэя, Ю.О’Нила) «авторитарен и аристократичен», ему чужд дух антикультуры, антиискусства. Каким бы ироничным он ни позволял себе быть, он сохраняет веру в искусство и воображение на краю гибели культуры. Орфей поет свою песню с предчувствием гибели, но всё же верит, что его песня преобразит землю, а может быть — и небеса. Одна из ярких фигур философии модерна — Фр. Ницше.

П. — это примирение с множественностью, с невозможностью создания единого поля культуры, происходит «децентрация» культуры. Меняется и роль воображения, если под ним понимать ничем не ограниченное продуцирование образов, противопоставленных реальности. Поскольку П. отказывается от «раз-двоения» мира, отказывается от самих понятий «вымысел» и «истина», то богатство образов, связанных с идеей «самовыражения» уникального внутреннего мира художника-творца, исчезает из постмодернистской культуры; оно возможно только как противопоставление «богатства» внутреннего «скудости» внешнего, повседневного мира. Но исчезает и реалистичное, полное красочных деталей скрупулезное описание существующего, исчезает назидание, морализирование, поиск объективных тенденций развития объекта. Воображение в этих условиях оказывается способностью «отвлечься» от субъективных фантазий и непреложности реального мира. Но всё же предметы — даже собственные руки и ноги — «неуничтожимо, злобно существуют, как иррациональные числа». В результате остаются чистые схемы, количественные соотношения; воображение попадает в плен абстракций: «придет такой день, когда не будет людей, будет только мысль».

Если философию модерна часто называют иррационалистичной, то к философии П. такая характеристика неприменима. В экзистенциализме ситуация абсурда рождается из «несоразмерности» реальности и разума. Сизиф в эссе А. Камю — «герой-рационалист». В П. исключается сама возможность такого столкновения. Мир для философии П. лишен, как утверждает Ж. Делез (1925-1995), другой видный представитель этого направления, «глубин» и «высот», это «мир поверхностей». Идея «борьбы» субъекта с неподатливой реальностью, проникновение в глубины материи или стремление дотянуться до высот Абсолюта исключается в постмодернистском дискурсе. «Молчание» экзистенциализм рассматривает как невыразимость бытия. Молчание П. — это просто отсутствие смысла, смысловая пустота, сопровождающая в той или иной степени любой человеческий дискурс.

«Знаковая революция», осуществленная П., меняет представление о связи означаемого и означающего. Знак не несет в себе иерархической, поступенной схемы расшифровки структур означаемого. Знак — не путеводная нить, вещественная опора к «иному»; это и есть та единственная реальность, в которую погружен человек. Означаемое и означающее — взаимозаменяемы, обратимы.

Понятие «соблазна», введенное Ж. Бодрийаром, становится метафорой взаимоотношений смысла и его знакового оформления. Язык определяется как «сознание-язык». Все смыслы «воплощены», всякий предмет «дан» вместе со своим смыслом. В такой реальности — гиперреальности мира симулякров — нет деления на искусственное и естественное, на природу и культуру, центр и периферию; нет особого инструмента для заделывания пустот, «смысловых брешей», прерывов постепенности. «Тело» культуры разрастается в разных направлениях, без заранее заданной цели. Метафора «ризомы» (корневища) как символа множественности противопоставляется в П. (Ж. Делез) строгой иерархии «дерева».

Отказываясь как от безоговорочного осуждения новой реальности, так и от ее некритического принятия, представители философии П. не превращаются в поборников иррационализма. Скорее это героическая попытка с помощью неиспользованных до сих пор ресурсов разума «обустроить», «присвоить» ту новую реальность, которая уже незаметно «присвоила» всю человеческую культуру.

Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010, с. 292-294.