Катхакали

В Индии каждому знакомы необычный головной убор и грим актера катхакали. Подобно тому как комические и трагические маски стали символом древнегреческого театра, голова актера катхакали олицетворяет индийский театр. Катхакали — пантомимическая танцевальная драма. Это поистине изумительное сочетание танца, драмы, пантомимы и инструментальной музыки; для него характерны сложный язык жестов, ошеломляющая красочность костюмов и грима, виртуозность движений.

Этот вид театра распространен на Малабаре, который входит сейчас в штат Керала (Южная Индия). Нынешняя форма театра катхакали сложилась около трехсот лет назад. Жесты рук — мудра — и мимика по большей части основаны на канонах «Натьяшастры», а грим ведет свое происхождение от масок демонов и богов, характерных для народного театра глубокой древности.

Как рассказывает предание, в XVII веке правитель одного из княжеств Южной Индии раджа Коттаяккара, возмущенный отказом соседнего властелина прислать к его двору своих танцовщиков, решил создать собственную труппу. Ночью ему привиделись во сне актеры с ярко разрисованными лицами, в тиарах и масках; на них были роскошные одежды, но видны были лишь их головы и верхняя часть туловища, а нижняя часть тела была окутана дымкой. Желая узнать, каково же их одеяние ниже пояса, раджа обратился к оракулу, и, словно в ответ, на другой день слуги доложили ему, что к берегу прибило торговое судно, потерпевшее корабле-

[54]

крушение. Среди обломков были обнаружены всплывшие на поверхность корзины, в которых оказалась европейская одежда той эпохи, в том числе кринолины. С тех пор актеры катхакали облачаются в широченные юбки, полагая, что такова воля бога морей.

Малабарское побережье — самый населенный район Индии; процент грамотности в этом районе — наивысший в стране. Но хотя это и богатый край, обитатели его бедствуют. Женщины под палящим солнцем толкут скорлупу кокосовых орехов, изготовляя кокосовое волокно, из которого потом плетут циновки и корзины. Малабарские женщины отличаются естественной грацией и изяществом, у них прекрасные черные волосы и огромные сверкающие глаза. Мужчины здесь смуглые, тела их блестят на солнце, словно смазанные маслом. Работают они босиком, с непокрытой головой, в коротеньких набедренных повязках. С проворством обезьян они взбираются на высокие кокосовые пальмы за тяжелыми орехами.

Малабар — край прозрачных озер и лагун, залитых солнцем песчаных пляжей, стройных пальм, рисовых полей и знаменитых плантаций пряностей. Он утопает в зелени. Под тропическим солнцем изумрудная зелень приобретает множество оттенков — синий, фиолетовый, желтый.

Весь день здесь слышатся звуки барабана: то едет раджа в сопровождении своей свиты, то движется религиозная процессия, то стадо слонов направляется на водопой, то труппа танцоров пляшет прямо в поле. В этом краю танцевальная драма катхакали является живым воплощением народного искусства.

Персонажи театра катхакали

Спектакль театра катхакали устраивается либо во дворе храма, либо на площади, под звездным небом. В теплом вечернем воздухе далеко разносится дробь барабана. Заслышав эти звуки, хозяйки зарывают горшки с пищей в горячую золу, рыбачки вплетают в свои блестящие черные волосы ноготки и веточки жасмина, крестьяне, вернувшиеся с поля, берут циновки и кальяны — и все толпой устремляются к площади перед храмом.

Над небольшой площадкой (около 5 кв. м), которая служит сценой, укрепляется четырехугольный навес, покрытый цветами и пальмовыми листьями. Высокая бронзовая лампа, наполненная кокосовым маслом, ярко светит в темноте. Две связки хлопковых фитилей, скатанных вручную, шипят и время от времени вспыхивают неровным пламенем. «Высокая массивная лампа имеет

[55]

особое значение для актера, — замечает известный знаток театра катхакали К. Б. Айер. — В драме она является очень характерной постановочной деталью и выполняет строго определенную функцию. Она вызывает эмоции и приглушает их, а этого эффекта вряд ли можно достичь с помощью самой сложной осветительной аппаратуры, созданной по последнему слову техники. Танцующее пламя лампы то разгорается, то никнет, умный огонь, как живое существо, реагирует на смену ритмов и настроений».

Барабанный бой начинается задолго до спектакля и продолжается до самого его конца без малейшего перерыва. Яростный грохот барабанов отвечает воинственному духу танцевальной драмы (тандава), он наполняет актера энергией. Драма, изображающая великий гнев и великие страсти богов и демонов, их любовь и ненависть, разыгрывается на черном фоне ночи. Действующие лица в ярком гриме — зеленом, красном и черном — появляются из тьмы, исполняют свои роли и снова исчезают во тьме.

Персонажи театра катхакали

Подготовка к представлению начинается с раннего утра. Гример растирает краски, разводит их маслом и в небольших сосудах оставляет до вечера. За несколько часов до начала актер в одной только белой набедренной повязке ложится на землю. Два массажиста усаживаются ему на грудь, растирают его и массируют, буквально месят его тело, как хозяйка месит тесто.

Лицо актера размечается черным карандашом, затем он ложится на спину, и гример покрывает нижнюю часть его лица — от одной скулы до другой — толстым слоем клейкой рисовой пасты. После того как паста затвердеет, кладется следующий ее слой, пока не получится серебристый ободок толщиной в полдюйма, твердый, как алебастр. Лицо, окаймленное этой белой полосой, покрывается зеленой, черной или красной краской, причем для различных персонажей характерен различный рисунок грима.

Грим актера катхакали — важный элемент спектакля. Человеку, который не понимает индийской символики красок, он покажется гротескным. Однако опытный зритель понимает его символический смысл; для такого зрителя грим имеет огромное значение, ибо он создает необходимую

[56]

атмосферу. Сюжеты спектаклей берутся из мифологии; действующими лицами являются боги, демоны и маги, олицетворяющие изначальные силы добра и зла, правды и лжи, света и тьмы.

В полутемной костюмерной висят пестрые одеяния, разложены старинные украшения, короны, тиары, шарфы, кофты, шаровары, парики, драгоценные подвески, перья и диски, покрывающие уши. С помощью всех этих средств человека превращают в бога Кришну, покоряющего всех своим обаянием, или в отвратительных великанов-демонов, в бога Шиву или в царя кобр, в отшельника или бога Нарасимху — человека-льва. Пока происходит это превращение смертного в бога или демона, в костюмерной царит благоговейное молчание.

Во время гримировки, которая длится в течение многих часов, актер не может шевельнуть щекой или раскрыть рот — иначе треснет скульптурная маска. Он размышляет или спит, а когда просыпается, то представляет собой уже совершенно другое существо. Он как бы лишился человеческих черт, вырос и раздался в ширину. Когда, наконец, на него надевают божественную тиару — муди-киритам, то в его тело вселяется дух божества. Актер твердит заклинания и священные мантры, отвешивает поклоны костюмам, бронзовой лампе и сцене. Он обращается с молитвами к своему гуру и богам. Из костюмерной он выходит в состоянии полного транса. Это уже не простой смертный, а носитель божественного духа; он не ходит, а шествует, и кажется, что он не ступает по земле, а движется по воздуху, лишь слегка касаясь земли наружным краем стопы 1.

В театре катхакали существует множество персонажей — вешам, каждому соответствует определенный грим. Они подразделяются на семь основных типов: пачча (или зеленый вешам) — это благородные герои; катти (так называемый вешам «ножа») — заносчивые и высокомерные персонажи, которые, как правило, отличаются ученостью; красноборо- дые — злодеи и честолюбцы; белобородые — чаще всего это советник царя обезьян Хануман, образ благородный и героический; чернобородые — лесные люди и охотники; кари — злые великанши и демоны женского пола; минукку — мудрецы, отшельники, брахманы и женщины.

У персонажа пачча от одной скулы к другой через подбородок тянется твердый белый ободок из застывшей рисовой пасты, лицо ярко-зеленого цвета, губы ярко-красные, на лбу — треугольный знак, напоминающий пламя. Голову его венчает сверкающая тиара, состоящая из трех позолоченных, поставленных друг» на друга куполов, к которым сзади примыкает позолоченный нимб с зелеными и алыми узорами. Пачча облачен в красную кофту и очень широкую юбку, наподобие кринолина. С плеч его спускается шарф, концы которого, перехваченные тесьмой, напоминают по

____

1. Такой постав стопы предусмотрен каноном. — Прим. ред.

[57]

форме колокольцы; концы шарфа сверкают от вшитых в них круглых зеркальцев. Во время представления актер часто смотрится в них, чтобы проверить, в порядке ли у него грим.

У персонажа катти основной цвет грима зеленый; величественное и надменное выражение лицу придают усы, свирепо загнутые кверху и выкрашенные в серебряный цвет. На кончике носа и на лбу — белые круглые шишки, по форме напоминающие гриб. Из углов рта выступают два клыка; над бровями — синие и красные дугообразные полосы; на пальцах левой руки — длинные серебряные когти. У вешам этого типа юбка еще шире, а венчающая его голову роскошная тиара иной раз достигает 80 сантиметров высоты, напоминая храм в миниатюре.

Лица демонов — краснобородых — от ноздрей вверх покрыты черной краской. От верхней губы к глазам идут полоски белой бумаги, образующие затейливый узор. Губы — черные, изо рта торчат длинные изогнутые клыки, на носу и лбу огромные белые шишки. Подбородок окаймлен кроваво-красной бородой, а на пальцах сверкают серебряные когти.

К белобородым обычно относится советник царя обезьяньего племени Хануман, сын бога Ветра. Верхняя часть его лица покрыта черной краской, а нижняя — красной и волнистыми белыми линиями. Губы выкрашены в черный цвет, нос — зеленый, глаза со всех сторон обведены черной краской, на лбу — два красных пятна. Серая перистая борода, широкая меховая накидка и колоколообразный головной убор создают у зрителя иллюзию, что перед ним обезьяна. Хотя такой грим характерен для демонов, зритель знает, что у Ханумана благородная душа, что он верно служит Раме, обладает незаурядным умом и большой физической силой.

У чернобородых угольно-черное лицо с сетью белых линий вокруг глаз. К носу прикреплен белый цветок. На голове — цилиндрический убор из расширяющихся кверху густо насаженных павлиньих перьев. Персонаж этого типа непременно носит лук, колчан со стрелами и меч.

Кари — отвратительные, кровожадные колдуньи и великанши. У них черные лица, разрисованные белыми узорами причудливой формы, и огромные конусообразные груди.

Минукку не свойствен сложный грим первых шести групп. К этому типу относятся мудрецы, йоги, брахманы и женщины. Мужчины — в белых и оранжевых дхоти, у «женщин» лицо покрыто светло-желтой краской, на которой сверкают блестки слюды; ладони и ступни окрашены священным храмовым пеплом в розовый цвет, а головы покрыты краем сари. Поскольку танец катхакали отличается свирепой воинственностью и выражает неукротимую мужскую энергию, исполняют его исключительно мужчины. В женских ролях выступают юноши. Они надевают накладной бюст, а на голову — большую шаль, скрывающую их лица.

[58]

У всех персонажей ярко-красные глаза. Перед выходом на сцену актер кладет в каждый глаз крошечное семя дикорастущего цветка кундапув, которое раздражает слизистую оболочку, отчего белки глаз немедленно краснеют. На фоне ярко-зеленого и черного грима сверкающие красные глаза необыкновенно выразительны. Сложный головной убор, ярко раскрашенное лицо, гирлянды из лотосов на шее и кофты с широкими рукавами — все это типично для Востока, но широкие юбки, отороченные цветными полосками, придают костюму чужеземный характер. В таком костюме у актера вид существа, явившегося из потустороннего мира 1.

Персонажи театра катхакали

Сперва чтец произносит небольшое вступление; затем по бокам сцены становятся два человека, поддерживающие ярко расшитый занавес немногим более трех с половиной метров в ширину и около двух с половиной метров в высоту. Два актера, скрытые занавесом, исполняют ритуальный танец, причем их лица время от времени появляются над занавесом. Выход актера — очень важный момент спектакля: особенно сильное впечатление производит появление гигантов-демонов катти или краснобородых. Прежде чем выйти на сцену в своем устрашающем гриме, злодей Раван громко топает и шумит за занавесом; время от времени он оттягивает верхний край и бросает яростные взгляды на зрителей, корча отвратительные гримасы. Это «появление над занавесом» — вступительная церемония (называется она тиранокку) — дает актеру полную возможность продемонстрировать свое искусство.

Оглушительно грохочут барабаны, звенят цимбалы. Вот дрожащие пальцы с длинными серебряными когтями ухватили занавес и перебирают верхний его край, над которым показывается массивный головной убор и сверкающие, как красные уголья, глаза. Это Раван, у которого, согласно легенде, десять голов и двадцать рук. Время от времени он злобно рычит, заглушая лязг цимбал и неумолчную дробь барабанов; внезапно он показывается над занавесом, пугая зрителей кроваво-красным языком, белыми клыками и горящими глазами. Он снова и снова оттягивает край занавеса, но два служителя, неподвижно стоящие по обе стороны занавеса, крепко держат его концы. Занавес трясется. Взбешенный Раван топает, и колокольчики, привязанные к его лодыжкам, громко звенят; с диким нетерпением рвется

_____

1. Танцы карагам и кавади, о которых автор сообщал в предыдущей главе, исполняются в широких колоколообразных юбках из пальмовых листьев. Версия о заимствовании покроя европейского кринолина, о чем сообщает легенда, маловероятна. — Прим ред.

[59]

он из тюрьмы небытия в мир жизни. Но вот занавес падает, и разъяренный Раван появляется во всем своем грозном великолепии. Двое людей, поддерживавших занавес, кажутся рядом с ним карликами, и он вызывает у зрителей трепет ужаса.

Действие длится всю ночь. Обезьяны и демоны, страшные великаны и благородные герои, Кришна и стоглавая змея — все они рычат, шипят, бьются друг с другом, и их налитые кровью глаза сверкают, как огонь. Наступает кульминационный пункт драмы. Силы добра и зла, подобно двум армиям на поле боя, сходятся все ближе и ближе. Но внезапно борьба между ними прекращается. Это означает, что добро одержало победу над злом. Едва на востоке забрезжит утренний свет, как силы тьмы исчезают.

Театр катхакали нарушает законы «Натьяшастры», которые исключают возможность гибели героя или проявление на сцене жестокости и насилия. Демоны пьют кровь своих противников, вырывают у них внутренности, убивают их. Эти акты — пережиток человеческих жертвоприношений и магических обрядов, относящихся к глубокой древности. В сценах жертвоприношения убийца и жертва, преследователь и преследуемый представляют собой единое целое. Это символическое изображение сил, борющихся в душе человека. Доброе начало одерживает победу над темными сторонами собственного «я», и в душе его устанавливается гармония.

В арсенале актера катхакали свыше пятисот символических жестов (мудра). Чередуя и комбинируя мудра, он может поведать зрителю длинную историю, не произнеся ни одного слова. Язык жестов, которым он объясняется со своим партнером, куда яснее и выразительнее, чем азбука для глухонемых. Герой мчится в колеснице, переплывает через реку, перепрыгивает через гору, бьется с врагом — обо всем этом актер рассказывает с помощью условных жестов. Силой своего изумительного искусства он вызывает в воображении зрителя то дворец, то боевого коня, то сцену сражения.

Строгая дисциплина — важнейшее условие процесса обучения. Актеру катхакали нужна упорная и многолетняя тренировка. Различные упражнения по системе йогов, растирание и массаж делают его тело гибким и послушным. Умение актера владеть своими мышцами поразительно. Он может вызвать подергивание щек и подбородка, делает шеей такие вращательные движения, которые для обычного человека кажутся немыслимыми. Как пишет Фобион Бауэре, «актер может открывать глаза вдвое шире, чем прочие люди, закатывать глаза так, что зрачки скрываются то под верхним веком, то под нижним; при этом глаза широко открыты и зрителю видны только белки. Он может так изгибать пальцы, что кончики их касаются тыльной стороны запястья. Каждый палец становится как бы самостоятельным средством выражения, с помощью которого актер может передать множество смысловых оттенков».

[60]

Воспитание актера начинается обычно с десятилетнего возраста, когда тело еще не утратило гибкости. Мальчик живет в деревне у своего учителя, и тот наставляет его, показывает и разъясняет различные приемы, в которых ученик затем практикуется. Отношения между учителем и учеником основаны на духовной близости. Гуру передает свой опыт лишь тому, кого находит достойным, считая, что его священное и благородное искусство должно передаваться из поколения в поколение и совершенствоваться и что он увековечивает себя в своем ученике. Именно об этом духовном родстве учителя и его учеников говорится в драме Калидасы «Малявика и Агнимитра», где учитель танцев, состоящий при царице, произносит такие слова:

Переходя от тех, кто знает.

К ребенку, светлая наука  1

И дар сверкают в нем вдвойне.

Так капля с неба дождевая,

Упавши в раковину моря,

Дрожит жемчужиной на дне.

Но актер катхакали еще не достиг совершенства, если он овладел одной только техникой. Не обладая особой артистической грацией и красотой, он никогда не будет признан настоящим артистом. Эта грация и красота, так называемая б х а н г и, — колоссальное достижение актера. Эти качества заставляют нас забывать о том суровом труде и напряжении, которые потребовались, чтобы добиться законченности и выразительности каждого жеста; зрителю должно казаться, что у актера все получается легко и непроизвольно. Творческое воображение актера служит мерилом его искусства. Когда он изображает царя, лотос, слона, льва или павлина, то передает не внешние особенности людей, цветов, животных и птиц, а их основные черты, концентрированное выражение их внутренней сущности.

На протяжении всего действия актер катхакали не произносит ни слова. Но это молчание йогов, насыщенное энергией. Телодвижения выразительнее речи. Своим изумительным искусством актер создает атмосферу таинственности, переносит зрителя в царство фантазии, где нереальное становится реальным и из ничего возникает трепетная жизнь. Нигде в мире нет такого сложного и богатого «словаря» жестов, ни в какой другой стране, кроме Индии, зритель не постиг столь глубоко всего духовного богатства языка жестов, особенно жестов рук, с помощью которых актеру удается передавать красоту и изящество в самых разнообразных их проявлениях.

Несколько раз делались попытки показать европейской публике театр катхакали с его необычными костюмами и гримом, неумолчным гро-

____

1. То есть искусство танца.

[61]

хотом барабанов и многочасовыми спектаклями, требующими от зрителей большого терпения. В 1957 году Шанта Рао гастролировала с труппой актеров катхакали в Европе и Америке. Зрители, которым ее предшественники показывали упрощенные сцены, сопровождая их комментариями, были потрясены и очарованы утонченным искусством ее ансамбля.

Чтобы стать подлинным мастером, актеру катхакали надо исполнять одну и ту же роль около двадцати лет, вникнуть во все ее детали и изучить образ со всех сторон. В восточном театре актер или танцовщик никогда не боится призрака старости, ибо его искусство не зависит от стройности талии и гладкости кожи, оно — в совершенстве выразительных средств, которыми он владеет. Знаменитый актер японского театра Ка- буки Накамура Утаэмон, больной и дряхлый, в 1954 году исполнял роль могучего военачальника Кумагаи и роль девятнадцатилетней девушки.

Мне довелось видеть игру Мэй Лань-фана, лучшего исполнителя женских ролей в китайской музыкальной драме; шестидесятипятилетний артист играл очаровательную молодую женщину в пьесе под названием «Ба-ван прощается с возлюбленной». Имея за плечами колоссальный сценический опыт, Мэй Лань-фан достиг вершин актерского искусства. Молодые китаянки ходили смотреть игру Мэй Лань-фана и учились у него женственности и грациозности движений.

Но, пожалуй, ближе всего актер катхакали к японским художникам, придерживающимся учения дзэн. Они уподобляют себя японским лучникам, считая, что художник и картина, как лучник и мишень, должны быть единым целым. Таким образом, если актер играет Шиву, то это уже не актер, пытающийся изобразить Шиву, асам Шива.

Совершенно незабываемо исполнение прославленным актером Кунджу Курупом сцены «Слон и удав».

Вечереет. Слон, томимый жаждой, подходит к пруду. С помощью жестов Кунджу Куруп изображает хобот и бивни слона; слон идет, помахивая хоботом и обнюхивая землю. Вот он подошел к пруду, где растет лотос. Лотос уже поник. В его лепестках бьется мотылек. Слон пьет воду, плещется, размахивает хоботом и вдруг выбрасывает из него струю воды. Затем он срывает лотос и отправляет его в черную глубину своей пасти. В экстазе он скачет вокруг пруда, шатаясь от радости, и неожиданно задевает удава. Удав с шипением обвивается вокруг слона. Он стискивает его все сильней и сильней. Слон отчаянно трубит и пытается вырваться. Начинается жестокая схватка между слоном и удавом. Наконец слону удается сбросить удава, и он растаптывает его. Удав в корчах издыхает, а слон величественно удаляется, упоенный победой.

Кунджу Куруп становится то мотыльком, то лотосом, то грозным слоном, то извивающимся удавом. Играя без всякого грима, в самом простом костюме, он волшебством своего искусства создает картину смер-

[62]

тельного поединка — мы видим и поднятые бивни слона и изогнутый хвост удава. Перевоплощение происходит молниеносно. Оба сражающихся противника — победитель и побежденный — сливаются в одно.

Лучший центр обучения актеров катхакали, Керала Каламандалам, основан двадцать пять лет назад покойным Валлатхолом, выдающимся поэтом, писавшим на языке малаялам. Из этого своеобразного училища, которое находится в одной из деревень на Малабарском побережье, вдали от шума и соблазнов больших городов, вышли многие знаменитые танцовщики. Изучив это сложное искусство, они затем демонстрируют его в различных районах страны. Сам Валлатхол, пропагандировавший театр катхакали с истинно миссионерским пылом, побывал со своими учениками во многих городах Индии. Труппа участвовала в различных фестивалях; ее выступления неизменно привлекали множество зрителей.

[63]

Цитируется по изд.: Гарги Б. Театр и танец Индии. М., 1963, с. 54-63.

Маска персонажа театра катхакали