Орден иезуитов как он был задуман автором

Конституция Общества Иисуса

Конституция ордена иезуитов — это попытка воплотить духовные упражнения в жизни христианской общины. Если в духовных упражнениях созидается «душа» в общении с Богом, — в то время как наставник только представляет церковную общину, — то в Конституции Игнатий делает второй шаг, придавая этому общению социальную форму, способную адекватно отражать опыт, обретённый в упражнениях. Однажды сам Игнатий совершил подобный шаг — от паломника к человеку Церкви. Конечно, Конституция — это только одна из возможных социальных форм харизмы Игнатия. С другими попытками придать социальную форму игнатиевской идее мы встречаемся в женских орденах и общинах мирян. Конституция как воплощение этой идеи не имеет себе равных.

На первый взгляд, Конституция Общества Иисуса представляют интерес только для иезуитов. Тем не менее в ней содержатся элементы, которые имеют большое значение для любого сообщества, придерживающегося игнатиевской духовности. Поэтому, наряду с изложением основных принципов Конституции, мы остановимся более подробно на отдельных её аспектах. Благодаря тому, что в течение ряда десятилетий индивидуальные

[107]

духовные упражнения, как когда-то, стали снова популярны, игнатиевская духовность незаслуженно приобрела индивидуалистическую репутацию. Однако в последние годы Конституция постоянно подвергалась переработке. При этом в образе Игнатия всё более и более проступал важный аспект его духовности. Сегодня совершенно ясно, что общинный характер отношений, являющийся составной частью христианской духовности, занимает важное место в харизме св. Игнатия. Этот общинный характер не менее важен, чем личные отношения души с Богом.

Дух становится плотью

Во время духовных упражнений человек совершает свой выбор: решает, в каком «состоянии» он хочет следовать Христу. После духовных упражнений он осуществляет — насколько возможно — своё решение. Этот выбор — дар Святого Духа. Реализуя свою харизму в жизни, упражняющийся воплощает, «материализует» свой замысел, существовавший прежде только в духовном измерении.

Дух становится плотью, идея — материей, харизма обретает своё воплощение. Этот процесс носит двойственный характер: индивидуально выбор упражняющегося воплощается в его готовности к определённому служению; социально упражняющийся осуществляет свой выбор, включаясь в уже существующее сообщество. Игнатий мыслит трезво: если сделанный выбор не получит воплощения в конкретном служении, то приобретённая в упражнениях духовность останется чуждой миру, бессильной, ненастоящей, не имеющей отношения к жизни, чисто душевной.

Осуществляя христианский выбор, человек связывает себя с определённой общиной. В уединении духовных упражнений человек принимает решение, где и как он должен вступить в отношения с другими людьми и слу-

[108]

жить им. Если он при этом соотносит своё решение с церковной общиной, то этот выбор становится церковным. В каждом конкретном случае избранное сообщество может быть семьёй, церковной или иной, общиной или орденом. Даже если некто избирает для себя отшельническую жизнь, он избирает форму жизни, которая имеет определённую, признанную Церковью «функцию», а именно — молитвы и свидетельства. Избранное служение может быть собственно церковным служением или же — мирским. Однако даже профессия, кажущаяся на первый взгляд чисто мирской, если её избрали из христианских побуждений, призвана приносить людям мир, создавать возможности для их развития и процветания. Конституция описывает лишь один из возможных вариантов вы[1]бора — Общество Иисуса. Для иезуитов Конституция предписывает определённый метод воплощения упражнений в жизнь. Всякий иной выбор может быть истолкован подобным образом и понят в каких-то аспектах с точки зрения Конституции.

Зачем нужна Конституция? В предисловии Игнатий пишет: «Хотя сама высшая мудрость и благость Бога, Творца и Господа нашего, будет хранить, направлять и поддерживать в святом служении сие невеликое Общество Иисуса таким, каким она соизволила положить ему начало, а, с нашей стороны, этому будет помогать скорее внутренний закон милосердия и любви, который Святой Дух обыкновенно запечатлевает в сердцах, нежели всякая внешняя Конституция, — но поскольку крот[1]кое благорасположение Божественного Провидения требует сотрудничества от созданий Божиих, и раз так постановил Викарий Господа нашего Иисуса Христа, да и примеры святых, и сам разум научают нас так в Господе, мы сочли необходимым написать Конституцию, при[1]званную помогать нам успешнее продвигаться по начатому пути Божественного служения, согласно нашему Институту».

[109]

С одной стороны, Игнатий в этом тексте мыслит духов[1]но, подчёркивая преимущества делания Божьего и «внутреннего закона милосердия и любви». С другой — он трезво осознаёт необходимость правовой регламентации, и, подобно юристам, подводит под него богословское обоснование. Соблюдение устава, то есть правил и предписаний, позволят человеку стать соучастником в делании Божием. Так как Конституция помогает действию Духа, она носит «духовный» характер. У Игнатия стирается древняя грань, разделяющая духовное, сакральное и материальное, мирское. И поэтому игнитиевская духовность — непосредственное продолжение учения о воплощении.

Текст Конституции имеет своеобразный характер. Зачастую речь ведётся о таких банальных мирских вещах, как деньги, помещения, одежда. В то же время это духовный текст, в котором делается попытка решить мирские проблемы на основании духовных критериев. Внимательное чтение Конституции приводит к убеждению, что и в отдельных главах, и во всём тексте можно заметить на различных уровнях некое движение сверху вниз. Каждая глава начинается с изложения высоких духовных идеалов и постепенно нисходит до самых «низких», материальных вещей, которые, тем не менее, служат воплощению этих высоких идеалов. Сама структура тек[1]та являет нам его инкарнационный характер.

Вступление в орден

Пять из десяти глав Конституции посвящены описанию вступления в орден новых членов. Игнатий начинает с процедуры допуска (1) и освобождения (2). Затем он описывает двухгодичное испытание, новициат (3), после этого период учения (4) и в завершение — процесс окончательного вступления в орден после принесения торжественных обетов (5). Нельзя не обратить внимания на игнатиевское понимание соотношения цели и средств.

[110]

Первое, что требуется, понять и осознать, какую цель имеет определённое действие, после чего искать, какие средства наилучшим образом ведут к достижению этой цели. Например, в Конституции говорится, что цель Общества Иисуса — «любовь к ближнему и ревность о душах» всех людей. Чтобы достичь этого, необходимо принимать в орден тех людей, о которых можно предположить, что они будут «полезны» для достижения данной цели. Членство в ордене — лишь средство для достижения заданной цели, а не самоцель. Всё, что является выбором в духовных упражнениях, будь то место в жизни, профессия или семья, представляет собою только средство. Игнатий считает, что тот, кто путает цель и средство, совершает принципиальную ошибку, стремясь к определённому положению, богатству или умению как к цели, значимой самой по себе. Учёба и университетский диплом также являются только средствами. Поэтому стремиться к ним следует не для того, чтобы повысить чувство собственного достоинства, а для того, что они помогают в служении Богу и ближнему.

Тот, кто принимает кандидатов в орден или освобождает ранее принятых, должен сохранять полное бесстрастие. В таком расположении духа нужно пребывать вся[1]кий раз, когда речь идёт о принятии решения, особенно — когда принимаются решения, влияющие на судьбу человека. Проблема заключается в пригодности «инструмента» для выбранной цели. При этом кандидату не нужно унижаться до средств, служащих осуществлению чуждых ему задач; здесь всего лишь решается вопрос о том, пригоден ли человек с его способностями и дарованиями для жизни в данном ордене, который сам по себе есть лишь средство служения Богу и людям. «Бесстрастие» ответственных лиц означает, что, принимая решение, они свободны отличных предпочтений и симпатий и руководствуются лишь целью, ради которой основан орден.

[111]

Во время новициата и (в несколько смягчённой форме) в период обучения Игнатий настаивает на строгой аскезе. За этим стоит его жизненный опыт. Тот, кто решил безраздельно и на всю жизнь посвятить себя осуществлению одного проекта, должен отказаться от всех про[1]чих возможностей самореализации. Готовность к такому отказу необходимо развивать — именно это и есть аскеза. Послушник упражняется в том, чтобы оставить все иные возможности, которые его ещё привлекают. Это трудный и болезненный процесс. Тот, кто избрал одну цель, дол[1]жен отказаться от всего остального. Для новициата Игнатий предлагает формы аскезы, которые могут показаться необычными применительно к другим «выборам» и в наше время выглядят несколько непривычными. Послушник должен познавать бедность, совершая паломничество и прося милостыню. Он должен ухаживать за больными, помогать слабым и бездомным. Он не должен общаться с людьми, которые могли бы отвратить его от намеченной цели. Он должен «оберегать врата своих чувств (особенно глаза, уши и язык) от всяческого смятения». «Искушения нужно предотвращать тем, что им противоположно». В основе такой аскезы лежит убеждение: чтобы преодолеть неупорядоченные влечения к некоторым вещам, необходимо на какое-то время занять по от[1]ношению к ним противоположную позицию, пусть даже она будет казаться несколько утрированной. Это помогает вернуть сбившийся маятник к нужному ритму. Конечной целью аскетических упражнений всегда является золотая середина.

В последнем предложении Конституции говорится, что генерал ордена должен лично заботиться о состоянии здоровья послушников и о том, чтобы все дома ордена располагались в экологически чистой местности. Здесь вновь проявляется инкарнационный принцип игнатиевского мышления. Дух ордена должен воплощаться правильным образом, чтобы тело было послушным

[112]

орудием служения Богу. Критерием является апостольская плодовитость ордена, для чего стараниями его обращённого к миру и здравомыслящего основателя закладывается необходимая материальная база. При этом в своё время Игнатий должен был вести борьбу с чрезмерной аскезой и бедностью, предупреждая своих собратьев, что[1]бы они не пренебрегали дарами творения, а использовали их как средства для служения Богу.

Апостольское служение

Вторую половину Конституции (с шестой части по десятую) Игнатий посвящает жизни и деятельности Общества Иисуса. Вначале он касается внутреннего устройства жизни общества (6), затем апостольского служения в миру (7) и, наконец, средств сохранения единства ордена, каковыми являются Генеральные Конгрегации (8) и генерал общества (9). В краткой заключительной главе он суммирует основные духовные принципы Общества Иисуса (10).

Вскоре после основания ордена возникла проблема: во многих местах люди хотели, чтобы первые из иезуитов стали для них пастырями душ. Обаяние и успех иезуитов были столь велики, что возникла опасность быть раздавленными объёмом свалившейся на них работы. Поэтому возник вопрос, какими критериями необходимо руководствоваться в выборе апостольских трудов? Как можно распознать, какое дело является более важным, а какое — менее? Что делать, если в самом ордене возникают разногласия по этому поводу? Как нужно обосновывать свои решения для мира? Как избежать раздражения, если то или иное предложение будет отклонено? Эти вопросы касались глубин сознания, потому иезуиты должны были отвечать на них, сообразуясь со своими духовными корнями.

На подобные вопросы следует отвечать, когда упражняющийся совершает индивидуальный выбор. Тогда он,

[113]

как уже говорилось выше, выбирает из нескольких альтернатив ту, с которой связано большее утешение и которая, по его мнению, наиболее способствует цели, ради каковой он сотворён. В Конституции эта процедура переводится с индивидуального уровня на социальный план. Члены социального «тела» должны осознать, для какой цели оно учреждено, и с этой точки зрения совершить выбор своего служения. Предпочтение отдаётся служению, которое приносит большее утешение и является более полезным для достижения цели. Цель Общества Иисуса — «помогать душам» ради «вящей славы Божией и всеобщего блага». Генерал ордена и его советники должны различать, какие из множества проектов являются наиболее обещающими с этой точки зрения.

Игнатий следует двум противоположным стратегиям. С одной стороны, он понимает, что орден должен приобрести влияние среди высокопоставленных и облечённых государственной или церковной властью лиц, что[1]бы вернее достигать своих целей. Ибо, если иезуиты смогут сформировать их систему ценностей, те, пользуясь своим влиянием и богатством, будут способствовать осуществлению целей ордена. При ограниченном персонале и малых финансовых возможностях работа посредством спонсоров является наиболее плодотворной. Позже орден упрекнут в том, что он с помощью придворных исповедников и других тонких методов, влияющих на политику власти, приобрёл мафиозное влияние на Церковь и государство

С другой стороны, Игнатий посылает своих собратьев в самые «низы», к людям, которые терпят большие лишения. Под лишениями он понимает не только материальную, телесную, но и духовную, социальную и «моральную» нужду. Как пример последней можно упомянуть о той поддержке, которую Римский дом Общества Иисуса оказывал проституткам. В тексте о вы-

[114]

боре апостольских трудов Общества предпочтение отдаётся людям, находящимся в наибольшей нужде, а не влиятельным лицам. Там, где лишений больше, облегчение страданий оказывает более сильное воздействие. Если во главу угла ставить цель спасения всех людей (а испанское слово salud означает одновременно спасение души и здоровье духа и тела), то необходимо оказывать помощь, прежде всего, тем, кто отстоит от него дальше всех. В этом также проявляется инкарнационный принцип: «на дне» общества, где страдания, бедность и грех достигают своего предела и, следовательно, человек находится дальше всего от Бога и Его Царствия, апостольское служение ордена необходимо в наибольшей степени, потому и оказанная помощь будет самой большей. Забота о rudes (не[1]грамотных, детях и простых людях, — лат.) включена в качестве отдельного обета в текст формулы торжественных обетов Общества Иисуса.

Эта двойственность ведёт к нарастанию напряжённости внутри ордена. Иезуиты в ходе истории не всегда могли противостоять соблазну предпочесть первую стратегию — второй. Тем не менее, в игнатиевской духовности при необходимости есть место для обеих. Важнейшее средство достижения «высокой цели» заключается в том, чтобы «поднять» тех, кто пал ниже всех, то есть тех, кто дальше отстоит от цели. Использование власти и влияния высокопоставленных лиц служит превосходнейшим средством для этого. Объединения, проникнутые игнатиевским духом, должны мудро использовать обе стратегии, дополняя одну другой. Кроме того, вторая стратегия помогает иезуитам, особенно тем, кто склонен к завышенной самооценке, кто много путешествовал, получил хорошее образование или занимает влиятельные посты, оставаться скромными и бесстрастными, удерживает их от стремления к власти и от высокомерия.

[115]

Как руководить орденом?

В Конституции Игнатий даёт некоторые указания относительно того, как сообщество должно управляться в Духе. В портрете генерала ордена, косвенно передающем черты самого Игнатия (…), отражены качества, которыми должен обладать духовный руководитель. Чтобы достойно управлять орденом, он должен объединять в себе духовные и человеческие добродетели, интеллектуальные способности и эмоциональную зрелость, обладать психическими и телесными преимуществами. Здесь Игнатий также остаётся трезвым реалистом, верным инкарнационному принципу.

Игнатий постоянно подчёркивает значение послушания. В этом он, несомненно, — сын своего времени, убеждённый, что человеческое общежитие невозможно без сильной организации со строгой иерархией. В Конституции эта мысль выражена при помощи широко распространённых образов, призванных проиллюстрировать меру послушания. Проявлять послушание следует «слепо», подобно «бездыханному телу», — от латинского выражения si cadaver essent происходит поговорка, что иезуит должен быть послушен, как труп, — или «посоху в руке старца», которым тот пользуется, когда и где пожелает. Сегодня взаимоотношения рядового члена общества с настоятелем выглядят как отношения партнёрства. Да и у самого Игнатия можно найти достаточно указаний, что послушание предполагает отношения доверия между руководителем и подчинённым. Он говорит о живом диалоге между подчинённым и начальствующим, о том, что приказы последнего не должны вступать в противоречие с совестью подчинённого. Для Игнатия послушание — это, прежде всего, готовность к апостольскому служению. Иезуит должен быть всегда готов отправиться в любое место или выполнить любое задание, если настоятель полагает, что оно необходи-

[116]

мо для достижения цели ордена. Осмысленное послушание требует со стороны подчинённого высокой степени бесстрастия. Однако и начальник — об этом, прав[1]да, упоминается не так часто, — должен в той же (или даже в большей) мере являть собою добродетели скромности, рассудительности и бесстрастия.

Чтобы ответственные лица на всех уровнях могли принимать разумные решения, им в помощь созданы совещательные органы. Настоятели имеют возможность конфиденциально обсудить все вопросы со своими советниками. Однако советники не имеют права решающего голоса, так как Игнатий не предполагал вносить в управление орденом демократические элементы. Оставляя право принимать решение в руках одного человека, он хочет предупредить возникновение в ордене партийных распрей, предвыборной лихорадки. При этом Игнатий, конечно же, предполагает, что начальствующие и их советники должны находиться в доверительных отношениях друг с другом, отдавая свои силы и знания на благо общего дела. В институте советников в несколько изменённом виде нашёл отражение опыт «общинного различения духов», который в 1539 году привёл первых собратьев к основанию Общества Иисуса (…). Лишь одна должность в ордене является выборной. Это должность генерала, избираемого общим собранием делегатов от всего ордена. Все настоятели низшего уровня назначаются генералом и в случае каких-то затруднений могут быть легко заменены. Этот игнатиевский принцип руководства обеспечивает плодотворную работу аппарата управления, требуя, одна[1]ко, от настоятелей высокой степени зрелости.

В заключительной части Конституции формулируется 13 принципов, определяющих, каким образом «тело» Общества Иисуса следует «сохранять в добром состоя[1]нии и умножать». Упомянем некоторые из этих принципов:

[117]

1. «Поскольку общество не было создано человеческими средствами и не может быть ни сохранено, ни приумножено ими, но единственно благодатью все[1]могущего Бога и Господа нашего Иисуса Христа, на Него Одного нужно уповать в том, что Он будет хранить и поддерживать дело, которое соизволил начать ради служения и хвалы Ему и ради помощи душам». Молитва — это первое и важнейшее средство.

2. «Средства, соединяющие орудие с Богом и готовящие его к тому, чтобы оно было верно водимо Его благою рукою», то есть добро, любовь, добродетель, духовные упражнения, являются более действенными в сравнении со средствами естественными.

3. «На этом фундаменте» естественные средства, такие как учение, различные умения и навыки, материальные средства, становятся более полезными.

5. Поскольку бедность — это «оплот орденов» против искушений сатаны, следует избегать всякой тени стяжательства.

6. Необходимо избегать тщеславия. Все иезуиты приносят обет: никогда не стремиться к получению места или влиятельной должности за пределами ордена.

7. Нельзя допускать к членству в ордене «толпу» или лиц, не пригодных к орденской жизни. Вступление в орден должно оставаться элитарным.

8. Настоятели должны обладать всей властью, действительно необходимой для осуществления их служения.

10. Нужно соблюдать правильную меру в телесных и духовных трудах.

11. Необходимо поддерживать среди влиятельных лиц доброе расположение к ордену.

13. Члены ордена должны заботиться о своём здоровье.

В этом тексте вновь прослеживается принцип нисхождения от более важного к менее: от духовного принципа единства с Богом — через «естественные» средства

[118]

— к преимуществам в миру, таким, например, как благо[1]склонность власть имущих или телесное здоровье. Этот принцип определяет некий порядок, касающийся практически любого духовного сообщества. Духовность имеет явный приоритет, тем не менее и вполне мирские вещи не остаются без внимания. Игнатий высоко ставит тварную действительность и хочет укоренить в ней свой орден.

[119]

Цитируется по изд.: Кихле Ш. Игнатий Лойола. Учитель духовности. М., 2004, с. 107-119.