Христианство в Японии в XIX веке

Христианство в мэйдзийском обществе

Как известно, христианство, получившее в XVI—XVII веках определенное распространение в Японии, подверглось жестоким гонениям и было запрещено в 1614 году. Несмотря на это, некоторое количество тайных обществ приверженцев христианства продолжало существовать вплоть до середины XIX века, преимущественно в южных районах страны. Революция Мэйдзи была воспринята ими как возможность открыто заявить о своей конфессиональной принадлежности. Однако правительство, стремившееся, как уже говорилось, к укреплению синто в качестве единой государственной религии, не склонно было на первых порах отказываться от прежней политики запрещения христианства. В 1869 году в районе Нагасаки репрессиям подверглось несколько тысяч христиан. Это вызвало бурный протест со стороны европейских государств, под их давлением запрет на исповедание христианской религии в 1873 году был отменен. Христианские проповедники вновь начали миссионерскую деятельность. Центром распространения христианства, в основном католицизма, по традиции оставался район На-

[72]

гасаки. Вторым центром стал район Йокогама, где обосновались американские миссионеры — приверженцы пресвитерианства. Третьим центром стал город Хакодатэ на острове Хоккайдо, где проповедь православия начал отец Николай, священник русского консульства.

Распространению христианства в значительной степени способствовала созданная иностранцами сеть различного рода образовательных заведений. В Кумамото, например, проводником христианского учения стала школа английского языка, в которой преподавал капитан Джеймс, в Саппоро — сельскохозяйственный колледж, где преподавал проф. В.С. Кларк, и т.д. Новообращенными христианами становились главным образом молодые выходцы из самурайской среды и городской интеллигенции. Их обращение к христианству было вызвано в основном стремлением добиться возрождения Японии путем овладения духовными ценностями европейской цивилизации. Их волновали не столько богословские тонкости, проблемы первородного греха и искупления, сколько практические результаты, достигнутые западным обществом на основе христианской морали. Таким образом, их вера носила скорее этический, чем религиозный характер, что отчасти объяснялось полученным большинством из них конфуцианским воспитанием.

С христианским вероучением так или иначе знакомились и молодые японцы, отправлявшиеся на Запад в поисках знаний. Одним из них был Ниидзима Нобору (Дзё) (1845— 1890), приехавший с целью изучения английского языка в Хакодатэ и там с риском для жизни (поскольку дело происходило еще в 1864 г., до отмены закона, запрещавшего японцам покидать страну) пробравшийся на американский корабль. Отправляясь в Америку, Ниидзима предполагал заняться изучением военного дела и естественных наук, считая, что именно в этой области лежит разгадка секрета могущества западных держав. Однако вскоре он изменил свои первоначальные намерения. Благодаря покровительству владельцев корабля, расположение которых он сумел заслужить во время путешествия, Ниидзима получил возможность учиться в Амхерстском университете, а затем и в Андуврском духовном колледже. После революции Мэйдзи, когда поступок Ниидзима стал расцениваться совсем по- другому, ему было предложено сопровождать миссию Ива- кура Томоми. Это дало ему возможность познакомиться с

[73]

Европой. Однако государственная служба не интересовала Ниидзима. Его целью, о которой он открыто заявил перед отъездом на родину в 1874 г., стало дело распространения христианского образования в Японии.

В 1876 г. Ниидзима основал в Киото Колледж единомышленников (Досися), в котором помимо английского языка и ряда общеобразовательных дисциплин преподавали также основы христианского вероучения. В следующем, 1877 г. им была основана женская школа аналогичного профиля. Ниидзима был убежденным сторонником необходимости распространения образования и воспитания, основанного на христианских постулатах.

«Многие пытаются добиться улучшения общественных нравов, опираясь на китайскую философию, — писал он. — Но мы не можем радоваться их усилиям, поскольку система моральных норм Китая не способна глубоко овладевать сознанием людей. Все государства Востока, практически лишенные свободы и незнакомые с христианской моралью, вследствие этого не могут успешно продвигаться по пути цивилизации. Дух свободы, развитие науки и христианская мораль — вот факторы, породившие европейскую цивилизацию» (цит. по (161, с. 342)).

Последние годы жизни Ниидзима отдал делу создания университета на базе основанного им колледжа Досися. Однако эта цель была достигнута уже после его смерти. Воспитанниками Ниидзима были многие выдающиеся деятели второй половины периода Мэйдзи, в том числе Токутоми Рока, признанный классик мэйдзийской литературы, и его брат Токутоми Сохо, видный публицист и общественный деятель.

Другим известным приверженцем христианизации японского общества был Саваяма, прозванный «современным японским Павлом». Он был сторонником так называемого независимого миссионерства (дзию дэндо), что отличало его от большинства других японских миссионеров, опиравшихся, как правило, на помощь иностранных христианских организаций. Саваяма считал неправильным распространенное в Японии представление о европейских и американских священнослужителях как о признанных учителях, обладающих непререкаемым авторитетом, и ратовал за финансовую и духовную независимость японских христианских организаций. Его целью было создание жизнеспособной независимой японской христианской церкви. Ближайшим

[74]

средством достижения этой цели он, как и Ниидзима, считал открытие христианских учебных заведений. Благодаря его усилиям в Осака и Ниигата были созданы женские христианские школы. Верный друг и соратник Саваяма — Нарусэ Дзиндзо продолжил дело Саваяма после его смерти.

Среди миссионеров, всерьез занявшихся изучением Японии, наиболее заметной фигурой был англичанин Уолтер Денинг (1846—1913). Он прибыл в Японию в конце 1873 г., обосновался в Хакодатэ и поддерживал контакты с христианским объединением в Саппоро. Денинг понял, что японцы смогут глубоко воспринять только то, что будет как-то увязано с убеждениями, на которых они воспитаны. Он был одним из первых христианских миссионеров, отказавшихся от ортодоксального подхода к проблеме отношений между религиями и пытавшихся понять сущность буддизма, синтоизма и конфуцианства. Он стал употреблять в проповедях понятные всем японские слова, заимствуя терминологию в буддийских текстах, проводить религиозные параллели.

Новая позиция Денинга и его методы не были одобрены церковным руководством в Лондоне. В 1883 г. он был отозван из Японии и отстранен от миссионерской деятельности. Через год он вернулся в Японию вместе с семьей, чтобы продолжить свою работу в качестве частного лица. До конца жизни он был верен избранному пути. Он читал лекции по христианству для широкой аудитории, преподавал английский язык, некоторое время работал в основанном Фукудзава Юкити университете Кэйо, занимался журналистикой. Широкий отклик получали его статьи, публиковавшиеся в журнале «Вселенная» («Рикуго дзасси»), основанном группой христиан-японцев в Токио в 1880 г. [163, с. 40-47].

Еще более подвижнической была миссионерская деятельность в Японии представителя русской православной церкви отца Николая. Его настоящее имя — Иван Дмитриевич Касаткин (1836—1912). Родился он в Смоленской губернии в семье дьякона, окончил смоленскую духовную семинарию и поступил в Петербургскую духовную академию. Когда в 1858 г. было открыто русское консульство в Хакодатэ, консул Гошкевич обратился в Синод с просьбой прислать в Японию священника с высшим духовным образованием. Руководство академии сочло кандидатуру Касаткина вполне подходящей, он принял монашеский сан, стал отцом Николаем и отправился к месту службы.

[75]

Он прибыл в Хакодатэ в 1861 г. В то время христианство и миссионерская деятельность в Японии были еще под запретом. Отец Николай прежде всего начал изучать японский язык и страну. Затем он стал посещать частную школу видного японского ученого Кимуры Кэнсая. Там отец Николай совершенствовал свое знание японского языка, изучал историю Японии, буддизм, конфуцианство, стремился понять, какому богу поклоняются японцы и какие надежды на него возлагают.

Вступая в дружеские отношения с японцами, отец Николай очень тактично вел миссионерскую деятельность и к концу 60-х годов сумел обратить в православие нескольких человек. В 1869 г. он выезжал в Петербург, где получил разрешение на создание в Японии миссионерского общества и был назначен его главой. В 1871 г. он переехал в Токио, открыл в своем доме частную школу и начал обучать японцев русскому языку.

Когда в 1873 г. сняли запрет на исповедание христианства, в Токио было основано православное общество, а в 1876 г. начал выходить его печатный орган — журнал «Новости религии». Школа отца Николая была преобразована в духовную семинарию со сроком обучения в семь лет. В 1882 г. состоялся первый выпуск. Православие постепенно пускало корни на японской почве. Деятельность отца Николая положительно расценивалась церковным руководством. В 1880 г. он получил сан епископа. В 1885 г. началось строительство собора по проекту русского архитектора, через семь лет оно было завершено.

С началом русско-японской войны русское посольство вернулось на родину, а отец Николай остался в Токио. Когда в Японию стали прибывать русские пленные, отец Николай с согласия японского правительства создал общество «Утешения верующих», взявшее на себя заботу о них.

После окончания войны, в 1906 г., отец Николай был возведен в сан архиепископа, что свидетельствовало об одобрении его деятельности русской церковью. Он был широко известен среди японских верующих. В 1911 г. они торжественно отметили 50-летие пребывания отца Николая в их стране. Через год после юбилея в келье при соборе св. Николая в Токио он скончался [38, с. 236—241].

В 80—90-е годы христианские идеи оказали заметное влияние на различные круги японской интеллигенции, в частности приверженцев либерализма. Влияние протестант-

[76]

ского христианства сказалось и на деятелях развернувшегося в конце века социалистического движения. Многие из видных христиан новой Японии принимали в нем активное участие.

Но были и такие христиане, которые рассматривали свои религиозные убеждения как нечто сугубо личное. Одним из них был Утимура Кандзо (1861—1930). Сын самурая, он посещал школу на Хоккайдо, где преподавали основы христианства, потом поехал учиться в США и там принял христианство. В 1891 г. он вернулся в Японию и начал преподавать в крупном столичном университете. В том же году отказ Утимура участвовать в церемонии поклонения тексту Императорского рескрипта о воспитании вызвал громкий скандал. Его объявили изменником, заставили уйти из университета. Он стал мишенью яростных нападок. Утимура обвиняли в том, что его убеждения несовместимы с ответственностью перед императором и нацией, которой требует от японских подданных Императорский рескрипт. Гонения на Утимура ясно показали, что взгляды значительной части японского общества претерпели изменения — от наивного интернационализма 70-х годов к нетерпимости и откровенному национализму 90-х.

Некоторое время Утимура пытался заниматься журналистикой, но потом удалился от общественной деятельности и стал зарабатывать частным преподаванием. Он был глубоко предан христианским идеям, не считая их несовместимыми с лояльностью по отношению к Японии, но деятельность церкви не одобрял. Он даже организовал движение за религию без церкви (мукёкай ундо), пытаясь оторвать христианство от институтов и традиций, с которыми оно было связано, уменьшить роль клерикальных организаций и церковных атрибутов и превратить его в религию, равно как японскую, так и западную. Но его идеи воспринимал лишь узкий круг единомышленников.

В целом 80-е годы XIX века были временем довольно успешного распространения христианства. В стране был основан ряд христианских школ и колледжей, около 130 церквей, издавались христианские журналы (161, с. 346). В 1883 г. в Осака состоялась конференция христианских миссионерских организаций. В это же десятилетие японцы получили возможность читать Библию на своем родном языке: в 1880 г. на японский язык был переведен Новый Завет, в 1888 г. — Ветхий Завет. Правительство, считавшее необхо-

[77]

димым повышение образовательного уровня населения, не препятствовало миссионерской деятельности японских и иностранных христианских организаций. В среде интеллигенции христианство стало чем-то вроде моды, поскольку рассматривалось как один из неотъемлемых элементов западной цивилизации, приобщение к которой было главной целью нового мэйдзийского общества. Просвещенная публика посещала церкви и слушала проповеди, не слишком глубоко вникая в их содержание, тем более что они читались преимущественно на английском языке. Число новообращенных росло, казалось, что еще немного и процесс христианизации захлестнет всю страну.

Однако этого не случилось по ряду причин. Одной из них являлось то, что европейская цивилизация проникла в Японию не только в форме христианского вероучения, но и в виде трудов различных философов и ученых — Милля и Спенсера, Руссо, Дидро и Вольтера, Дарвина и Хаксли (Гексли). В 1878 г. в Токийском университете был прочитан курс публичных лекций по дарвинизму. В результате стали очевидными противоречия между христианской догмой и достижениями европейской науки.

Авторитету христианской религии сильно повредили также разногласия, возникшие среди миссионеров различного толка. В конце 80-х годов в Японию прибыли миссии унитарной церкви из Америки и евангелической церкви из Германии. Представителями более ортодоксальных церквей все они были объявлены еретическими, поскольку унитарии отрицали учение о триединстве божества, признавая божественность только Бога-отца, а евангелисты, придавая исключительное значение Евангелию, не признавали авторитет Ветхого Завета.

Однако главная причина коренилась несомненно в другом. Япония готовилась заявить о себе как о самостоятельной силе на международной арене. В стране шел процесс роста национального самосознания, стремления сохранить свои культурные ценности, среди части населения усиливались откровенно националистические настроения. Принятая сразу же после революции Мэйдзи установка на вестернизацию всех сторон жизни начала вызывать протест. Появились лозунги: «Япония — для японцев!», «Сохраним наше культурное наследие!» и т.п. Антизападнические, а следовательно, и антихристианские настроения захватили довольно значительную часть японского общества. В Токийском уни-

[78]

верситете группа студентов и преподавателей начала издавать в 1888 г. журнал «Нихондзин» («Японцы»), ставший рупором националистического течения. Возникли и другие аналогичные группы: «Общество великого пути национальной религии Японии» («Ниппон коккё дайдо ся»), «Ассоциация почитания трона и поклонения Будде» («Сон-о хобуцу дайдо дан»), «Общество политики и религии» («Сэйкёся»), выступавшее за сохранение национального культурного наследия, и др. Все они носили не столько религиозный, сколько общественно-политический характер, объединяя в своих рядах сторонников различных традиционных конфессий: буддистов, синтоистов и конфуцианцев. Кампания, развернутая ими против христианства, ставшего символом вестернизации, велась не на уровне теологического спора, а скорее как политический диспут, но это не мешало ее эффективности.

Против дальнейшего распространения христианства было использовано также одно из важных положений реформы образования 1886 г. — о запрещении религиозной пропаганды в школе. Идея христианского универсализма была сочтена несовместимой с системой ценностных ориентаций Императорского рескрипта об образовании от 1890 г. По поводу этого рескрипта между христианами и приверженцами национальной идеи в 1891—1892 годы возникла полемика. Христиане отстаивали примат авторитета Библии, в то время как националисты выше всего ставили авторитет Императорского рескрипта, указывая на то, что принципы христианства несовместимы с принципами патриотизма и почитания императора. Полемика не затронула глубинных проблем свободы совести и взаимоотношений индивида и государства и свелась к вопросу о том, что должно считаться более важным — Библия или Императорский рескрипт. Профессор Токийского университета Т.Иноуэ написал книгу «Конфликт между религией и образованием», в которой подверг критике христианскую идею всемирной любви, доказывая, что она противоречит кодексу национальных добродетелей, требующему от японца почитания императора, лояльности по отношению к государству и сыновней почтительности к старшим.

Против христиан выступили и буддисты, не вполне отдавая себе отчет в том, что обвинения, выдвигаемые против христиан, зачастую относятся и к ним самим. Дискуссия,

[79]

как это бывает, не привела к выработке единого мнения, однако в ходе ее христиане были вынуждены занять оборонительную позицию, доказывая, что христианская доктрина не противоречит национальным этическим принципам.

Начиная с конца XIX века процесс христианизации, носивший и до того недостаточно глубокий характер, пошел на спад.

[80]

Цитируется по изд.: Гришелева Л.Д., Чегодарь Н.И. Японская культура нового времени. Эпоха Мэйдзи. [Культура народов Востока. Материалы и исследования]. М., 1998, с. 72-80.