Джайнизм (ИИ, 1979)

Наиболее ранней неортодоксальной религией Индии явился джайнизм. Время зарождения и имя создателя новой веры сохранила нам древняя традиция. Им является Вардхамана, кшатрий из Видехи (современный Бихар), живший в VI веке до н. э. В возрасте 28 лет он покинул отчий дом, удалился в лес и предался аскетизму и раздумьям. (Связь умерщвления плоти и выражаемой таким путем отрешенности от обычных людских интересов со способностью человека к умственному сосредоточению представлялась древнему индийцу самоочевидной.) После 12 лет подвижничества у него выкристаллизовались положения нового учения. Впоследствии он проповедовал в различных частях Индии и собрал вокруг себя множество учеников. Вардхамана прожил более 80 лет. Первоначально его учение утвердилось только в Бихаре, где у него были влиятельные покровители; позднее очаги этого учения возникли в самых отдаленных районах Индии. Основателя стали называть Махавира (великий герой) или Джина (победитель); этими почетными титулами нередко величали особо почитаемых религиозных учителей (от последнего эпитета пошло и название учения — джайнизм, т. е. связанное с Джиной). К непосредственным носителям новой религии, которые вели монашеский образ жизни, прибавились многочисленные миряне, т. е. светские ее приверженцы, не отказывавшиеся от имущества и семьи, но соблюдавшие определенные, выработанные джайнизмом ритуалы. С течением времени джайнизм превращается в существенный фактор не только культурной, но и социальной жизни Индии *.

В раннеджайнских сочинениях излагается существо провозглашенного Джиной (и развитого его ближайшими последователями) учения. Основой представлений о мире служит здесь (как и в других современных ему учениях) непосредственное, чувственно получаемое знание о вещах; этот своеобразный реализм вообще присущ большинству учений, создававшихся в древности (и не только в Индии). Джайнизм не знает противопоставления материального и духовного; способность людей чувствовать и мыслить — такое же естественное проявление жизни, как и процессы в окружающей человека природе. На первый взгляд это положение отчасти можно считать шагом к материализму, но именно отчасти, так как джайнизм последовательно развивает обе заключенные в нем возможности логической интерпретации: он не только «материализует» духовное, но и «одушевляет» материальное. Архаическое учение о душе доводится в нем до своей крайней точки. Душа присутствует во всех вещах, ее имеют растения и даже камни. Души существуют вечно и не были созданы богами.

Наравне с данными непосредственного опыта джайны признают реальность категорий, порожденных мышлением вед и упанишад. Так, они верят в перерождение и в закон кармы, определяющей новое воплощение существа в соответствии с его прошлыми деяниями.

Признаваемая джайнизмом всеобщая одушевленность природы как нельзя лучше уживается с этим воззрением, ибо всякая грань между различными видами существ исчезает: человек может обратиться в камень, а камень — в конце концов подняться до человеческой природы. Закон кармы определяет положение души, которая может попасть в животное, человеческое, божественное или адское состояние.

Подобно большинству древнеиндийских религиозных учений, джайнизм считает своей основной целью не познание, как таковое, а выработку предписаний и норм, которые помогли бы человеку в практическом осуществлении религиозного идеала. Как и в упанишадах, джайнизм видит его в «окончательном освобождении», т. е. в преодолении всех страстей и привязанностей и растворении существа в безличном вселенском целом. Когда это состояние достигнуто человеком, он выходит из подчинения всем естественным законам существования и никогда вновь более не возродится. «Освобожденный» выше всего в мире, он превосходит даже богов, так как они также подвластны закону кармы. Люди, и особенно архаты (т. е. достигшие полной святости), стояли выше богов, потому что боги не могут достигнуть состояния архатства. Чтобы освободиться, богу нужно возродиться среди людей, в мире людском. «Путь к освобождению» состоит в необыкновенно суровом аскетизме, воздержании, умерщвлении плоти.

Единственный значительный раскол в истории джайнской веры был связан как раз с аскетической практикой: шветамбары («одетые в белое») подверглись осуждению со стороны наиболее ортодоксальной группировки, отвергавшей всякую одежду; приверженцы ее именовались дигамбарами (т. е. «те, кому одеждой служат стороны света»).

«Освободиться» могла только душа аскета, а не мирянина. И не случайно в джайнизме аскетическая практика получила столь большое развитие, значительно большее, чем в остальных древнеиндийских религиях. Даже само обозначение Махавиры — Джина, т. е. «победитель», было связано с победой над цепью перерождений, над мирскими чувствами и носило аскетическое содержание.

Существенной особенностью и главным принципом джайнской этики является ахимса (ненанесение вреда живым существам). Джайнский монах не только не убивал животных, по и предпринимал множество предосторожностей, чтобы случайно не раздавить какое-нибудь мельчайшее насекомое. Правила поведения монахов были затем тщательно разработаны и зафиксированы в джайнских текстах. Для джайнских монахов являлось обязательным выполнение 28 правил поведения, среди которых — обет правдивости, сдержанности, бесстрастности, строгий запрет воровства. Для мирян, последователей джайнизма, эти этические предписания не были столь строги и многочисленны.

Вскоре джайнизм широко распространился в Индии, однако выдержать конкуренцию с буддизмом и с индуизмом он так и не смог. С первых веков нашей эры начинается очевидный упадок этой религии, хотя небольшая замкнутая община, исповедующая ее, сохранилась в Индии вплоть до наших дней. Влияние джайнизма на индийскую культуру древности и средневековья было, однако, значительным. Джайнизм породил довольно обширную литературу, а присущий его философии реализм способствовал интересу джайнов к различным областям науки. Вклад джайнизма в эту сферу знаний был весьма существен.

Примечания

* По убеждению самих джайнов (так именуют себя последователи Вардхамапы-Джины), их учение зародилось еще в глубочайшей древности. Они приводят имена 24 своих учителей, так называемых тирханкаров (создателей пути), причем Вардхамана только завершает этот список. В действительности, однако, все основные положения новой веры связаны с его именем (или относятся к еще более позднему времени). Рассказы о тирханкарах представляют собой смесь мифов, легенд и воспоминаний об отдельных более ранних попытках религиозной реформации.

Цитируется по изд.: К.А. Антонова, Г.М. Бонгард-Левин, Г.Г. Котовский. История Индии. Издание второе исправленное и дополненное. М., 1979, с. 99-102.