Маргиналы [в Японии эпохи Эдо]
И, наконец, на самой нижней ступени социальной лестницы находились группы населения, как бы существующие вне системы. Наиболее известные и наиболее многочисленные — эта и хинин. В 1871 году, в момент их уравнения в правах, насчитывалось 280 311 эта, 23 480 хинин и 79 095 прочих.
В японском обществе эти категории людей имеют свою длинную историю. На самом деле, они ведут свое происхождение от понятия сэммин, что буквально означает подлый, нечистый люд, в противоположность рёмин — «хорошие люди». Юридически эти группы были выделены во время реформы Тайка в 645 году. Образ жизни эта и хинин весьма отличался от образа жизни «хороших людей». Группа эта была наиболее многочисленной. Первое упоминание этого термина относится к концу XIII века, но окончательно сформировались они в период Токугава. В начале XVIII века эта были внесены в специальные списки, но еще с древности они выполняли некоторые виды работ, считавшиеся нечистыми, отмеченные смертью: дубление кож, разделка туш, исполнение казней, но также и изготовление деревянных и прочих сандалий. Считалось, что они употребляли в пищу мясо кабана или, что хуже, лошади или быка, домашних животных, использовавшихся в земледельческих работах. Они не имели права носить прически простолюдинов. Им разрешалось пользоваться хлопковыми кимоно и соломенными сандалиями. Согласно законам бакуфу, им были запрещены любые контакты с другими слоями населения. Они жили в поселениях, которые не отмечали на картах. Им было запрещено заходить в дома обычных людей. Они не могли посещать места религиозного культа, что и остальная часть населения. Они не включались в перепись населения, исключением была Осака, где признавались их занятия. Монополия на работы с кожей дала тем, кто работал на воинское сословие, некоторую независимость. В периоды неурожаев бывали случаи, что представители «хорошего народа» приходили в поселения эта, где могли поесть мяса. Их положение передавалось по наследству. Эта группа зависимого населения была официально отменена правительством Мэйдзи в 1871 году, когда были уничтожены прежние общественные различия. Однако в действительности бывшие эта, ставшие в книгах записи актов гражданского состояния «новыми людьми», и их потомки были вынуждены продолжать свой образ жизни и в современной Японии под новым названием бураку мин, люди поселков.
Этот термин использовался также для потомков хинин — не-людей. Т. е. людей, выведенных за рамки общества. С одной стороны, среди них были ведущие происхождение от «хороших людей», но изгнанных из общества за совершенные ошибки, например, преступления. Но с другой стороны, существовали наследственные хинин: артисты и их потомки, садовники и землекопы, роющие колодцы, ремесленники, работающие с бамбуком, и т.д. Независимо от того, были оседлыми или бродячими, они имели возможность зарабатывать на жизнь, развлекая обычных людей спектаклями или прося милостыню. Признаки хинин были намного менее очевидны, поскольку политика даймё отличалась в зависимости от владения. Все-таки необходимо отметить, что сёгун Ёсимунэ в 1723 году запретил женщинам хинин носить прическу, как у обычных женщин. Между тем, в отличие от эта, теоретически они сохраняли возможность вернуть себе положение в обществе.
Среди маргиналов той эпохи существовала еще одна категория, занимавшая все более заметное место в обществе. Речь идет о мусюку, людях без определенного места жительства, бродягах, которые были исключены из деревенских списков по различным причинам: ухода из деревни, к которой они были приписаны, из-за бедности, нарушения семейных связей из-за лишения наследства, наказания изгнанием. Бегство из деревни самых бедных крестьян стало общественной проблемой, все более и более волнующей власти. Изменение общества вследствие расцвета торгового капитала, начавшееся в самом конце XVII века, а затем неурожаи и голод ускорили исход крестьян. Эта новая категория отверженных, побродив по дорогам, нередко объединялась в группы и селилась на городских окраинах. Они становились нищими, поденными рабочими или присоединялись к группам игроков в азартные игры. Таким образом, в период Хоэй (1704—1710) власти оказались вынуждены контролировать этих отверженных, к которым следует добавить и ронин, самураев, лишившихся господина. Шестой сёгун Иэнобу в указе 1709 года постановил, что лицам, исключенным из деревенских списков, но не совершившим преступления, надлежало вернуться в свою деревню или семью, в противном случае их относили к категории хинин.
Уже в период правления Ёсимунэ (1716—1745) указ перестал действовать. Тогда бакуфу сократило число мест высылки, а в 1778 году были созданы специальные пункты для мусюку. При Иэхару (1760—1768) местом их ссылки стал остров Садо, где за нищенскую плату они трудились на золотых приисках и других работах, образ хорошо нам знакомый по фильмам о самураях. А с 1790 года эти пункты для исключенных из реестров стали еще более распространенными. Для следующего сёгуна Иэнари (1787—1837) проблема мусюку стала первоочередной.
Мацудайра Саданобу, реформатор эпохи Кансэй (1789—1793), несколько улучшил места пребывания мусюку и поденных рабочих, нинсоку ёсэба, что способствовало увеличению производства угля, бумаги и извести.
Представители этих групп населения участвовали в строительных работах, в изготовлении циновок, веревок, сандалий, в переработке бумаги, в земледелии и т. д. К сожалению, с уходом с поста Мацудайра Саданобу решение проблемы передали градоначальникам, мати бугё, которые вернулись к юридическим и уголовным мерам.
Масе, Ф. и М. Япония эпохи Эдо / Франсуа и Миеко Масе. – М., 2013, с. 103-107.