Мифология космогоническая и теогоническая
МИФОЛОГИЯ КОСМОГОНИЧЕСКАЯ И ТЕОГОНИЧЕСКАЯ. Попытки разобраться в будущем, в загробной жизни, привели к возникновению мифологии эсхатологической. Мировые пожары, потопы, мировые бури, голод, жажда, нашествия диких зверей - эти образы часто встречаются в мифологии; они отражают те или иные катастрофические моменты истории человечества. К этой же области мифологических представлений необходимо отнести также идею судьбы, по пятам сопровождающую человека, пока он не научился познавать природу и переделывать ее. Такое разделение мифологии (космогонической, эсхатологической и т. д.) вызвано еще и тем, что всякий миф, возникавший в сознании первобытного человека, содержал в себе познавательную функцию, попытку разобраться в сложных вопросах: как произошел мир, человек, в чем тайна жизни и смерти и т. д. Причем новые изобретения, изменения в общественных отношениях, в самих знаниях последовательно фиксировались в мифологии. Однако объяснительная функция мифа все же остается у первобытного человека на втором плане. В первобытном сознании слиты воедино основанное на опыте рациональное мышление, фантазия, поэзия, религия, т. е. элементы реальности и ирреальности. Историческое развитие приводит к дифференциации этих элементов, благодаря чему первобытная слитность распадается, и распавшиеся элементы вступают в антагонизм. Когда вавилонский Адапа ломает крылья южному ветру богов, Этана поднимается в небо за травой рождения, Гильгамеш ищет тайну жизни и смерти, греческий Беллерофонт пытается лететь на небо на коне Пегасе, Геракл очищает Авгиевы конюшни, изменив русло реки, когда в северо-американских мифах индейцы, недовольные своим творцом, поднимают небо повыше или когда от древа познания добра и зла смелый человек вкушает плоды, несмотря на запреты богов, - везде в этих случаях ясно чувствуется начавшееся в мифе разграничение знания и фантазии, причем разделение это граничит уже и с полным их взаимным антагонизмом. Это видно на сотнях примеров, но, кажется, самым ярким из них является древнегреческий миф о Прометее, который, будучи двоюродным братом Зевса, навсегда остался символом борьбы за человека против богов и символом технического и вообще культурного прогресса.
В первобытнообщинной формации мифология была своего рода наивной верой, единственной формой идеологии. В рабовладельческом обществе мифология становится одной из форм выражения разного рода религиозных, социально-политических, моральных и философских идей этого общества, носит служебный характер, превращается в философскую аллегорию, широко используется в литературе и искусстве (…). Соответственно политическим взглядам и стилю того или иного автора древности она получает то или иное оформление и использование. Например, Афина Паллада у Эсхила оказалась богиней восходящих демократических Афин, а образ Прометея был наделен им же передовыми и даже революционными идеями. В этом смысле мифология никогда не умирала и ее художественные образы оформляли и до сих пор оформляют совсем не мифологическую идеологию и совсем не мифологическое искусство. Маркс, например, находит нужным говорить о "чудесах" современной экономики, о товарном фетишизме (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 23, с. 80-93). Нередко и поныне государственные и политические деятели всех направлений используют мифологические образы при характеристике: своих взглядов. Будучи в течение тысячелетий формой осознания бытия и природы, мифология рассматривается современной наукой как летопись вечной борьбы старого и нового, как повесть о человеческой жизни, ее страданиях и радостях. Народность мифологии, ее реализм, героизм и предчувствие в ней будущих побед человека, равно как вопросы о зарождении, расцвете и падении мифологии, об ее прогрессивности или реакционности для данного времени - все эти проблемы историками-марксистами решаются с конкретным подходом для разных народов и разных исторических эпох.
Научный подход к изучению мифологии возник в эпоху Возрождения. Однако вплоть до 18-19 веков в Европе изучалась главным образом античную мифологию; знакомство с историей, культурой, мифологией Египта, народов Америки, Востока дало возможность перейти к сравнительному изучению мифологии разных народов.
В 18 веке выдающуюся попытку дать историческое понимание мифологии предпринимает итальянский философ Дж. Вико, указавший на 4 ступени развития мифологии: очеловечение и обожествление природы (например, море - Посейдон), начало ее покорения и переделывания (символами покорения природы являлись, например, Гефест и Деметра), общественно-политическое толкование богов (например, Юнона - покровительница браков), очеловечение богов и потеря ими аллегорического смысла (Гомер).
В сравнении с теорией Дж. Вико французское Просвещение с его отказом от исторического подхода, рассматривавшее мифологию как продукт невежества и обмана, как суеверие, представляет собой шаг назад (Б. Фонтенель, Вольтер, Д. Дидро, Ш. Монтескье и др.). Напротив, английский поэт Дж. Макферсон, немецкий писатель и философ Гердер и другие дали новое понимание мифологии как выражения общенародной мудрости. Романтизм закрепил и развил гердеровское учение о мифологии, понимая ее как выражение народной мудрости, как продукт общенародного творчества. Началось собирание и изложение народных сказаний, легенд, сказок и мифов (немецкие ученые К. Брентано, Я. и В. Гримм, Л. Й. Арним и др.). Философскую основу романтических мифологических учений дали Ф. Шеллинг и отчасти Г. Гегель.
С середины 19 века возник ряд позитивистских мифологических теорий: солярно-метеорологическая теория (немецкие ученые А. Кун, М. Мюллер, рус - Ф. И. Буслаев, Л. Ф. Воеводский, О. Миллер и др.), истолковывавшая мифы как аллегорию тех или иных астрономических и атмосферных явлений. Теория «низшей мифологии» (немецкие ученые В. Шварц, В. Манхардт и др.) истолковывала мифы, наоборот, как отражение самых обыденных явлений жизни. Сторонники анимистической теории переносили представления о человеческой душе на всю природу (английские ученые - З. Тейлор, Г. Спенсер, Э. Лэнг, немецкий - Л. Фробениус, русский - В. Клингер и др.). В 60-е годы 19 века возникла социологическая теория (И. Бахофен в Швейцарии, Э. Дюркгейм во Франции), видевшая в мифологии отражение матриархата и патриархата. Широкую популярность получила в 19 веке историко-филологическая теория (немецкие ученые Г. Узенер, У. Виламовиц-Мёллендорф и др.; в России - В. Властов, Ф. Ф. Зелинский, Е. Г. Катаров, С. А. Жебелев, Н. И. Новосадский, И. И. Толстой и др.), использовавшая методы литературного и лингвистического анализа при изучении мифов.
Современные буржуазные мифологические теории базируются исключительно на логических и психологических данных истории человеческого сознания, вследствие чего мифология истолковывается как тончайшее и высокоинтеллектуальное явление, каковой она не могла быть на заре человеческой истории. Поэтому эти теории носят, как правило, абстрактный и антиисторический характер. Среди психологических теорий 20 века большой популярностью пользовалась концепция австрийского ученого З. Фрейда и швейцарского ученого К. Юнга, которые все явления социальной жизни, культуры сводили к психической жизни индивидуума, выдвигали на первый план сексуальные потребности, которые якобы являются единственным фактором всей сознательной жизни человека. В противоположность фрейдизму, «дологическая теория» французского ученого Л. Леви-Брюля утверждает, что первобытная мысль дикаря якобы основана только на феноменальной памяти и на ассоциациях по смежности.
Большое распространение имеет культурно-историческая теория мифообразования (английские ученые Дж. Фрейзер, Г. Р. Леви, Б. К. Малиновский, французские - Ж. Дюмезиль, П. Сентив, американский - Р. Карпентер и др.). Эта теория рассматривает всякий миф как отражение ритуала и переосмысление древнего магического обряда.
В некоторых из буржуазных мифологических теорий, которые нередко трудно отграничить друг от друга, элементы материализма и идеализма часто переплетаются. Например, анимистическая теория Тейлора внешне кажется идеалистической, но именно она дала толчок накоплению данных антропологии и этнографии, что объективно создавало базу для материалистич. изучения и понимания мифологии. Но большинство мифологических теорий буржуазной науки, особенно 20 века, основывается на индивидуалистической философии, используя для объяснения мифологии ту или иную способность или деятельность отдельного человека (сексуальную, аффективно-волевую, умственную, религиозную, научную и т. д.). Все они дают то или иное объяснение какой-нибудь одной стороны мифотворчества. Но ни одна из них не может объяснить социальную сущность мифологии, ибо объяснение следует искать не в отдельных способностях человеческого духа, а в раскрытии социальных условий, породивших идеологию того или иного общества и, следовательно, составную ее часть - мифологию. Эта материалистическая концепция лежит в основе трудов советских ученых А. М. Золотарева, А. Ф. Лосева, С. А. Токарева, Ю. П. Францева, Б. И. Шаревской и др.; культурно-историческое толкование мифологии на марксистской основе и связанный с этим сравнительно-исторический анализ мирового эпоса дается у В. Я. Проппа, П. Богатырева, В. М. Жирмунского, В. И. Абаева, У. Б. Далгат, Е. М. Мелетинского, И. Н. Голенищева-Кутузова и др. Только на путях диалектического и исторического материализма возможно в будущем построение подлинно научной теории мифа, которая в настоящее время находится еще в стадии разработки. (Подробный разбор мифологической теорий см. в ст. А. Ф: Лосева "Мифология" в 3-м т. Философской энциклопедии, М., 1964).
А. Ф. Лосев. Москва.
Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 9. МАЛЬТА - НАХИМОВ. 1966.
Литература:
Мелетинский Е. М., Происхождение героич. эпоса, М., 1963 (имеется библ.); Токарев С. A., Что такое мифология?, "ВИРА", 1962, в. 10; его же, Религия в истории народов мира, М., 1964; его же, Ранние формы религии и их развитие, М., 1964; Золотарев А. М., Родовой строй и первобытная мифология, М., 1964; Шаревская Б. И., Старые и новые религии Тропич. и Юж. Африки, М., 1964.