Зороастризм (НФЭ, 2010)
ЗОРОАСТРИЗМ — религиозное учение, распространившееся в 1 -м тысячелетии до н. э. на северо-востоке Ирана и в сопредельных областях Афганистана и Средней Азии. Приверженцы зороастризма именуются в различных текстах также маздаяснийцами, парсами, огнепоклонниками; мусульмане дали им уничижительное прозвище «гебры». Название «зороастризм» связано с именем легендарного основоположника религии — Зардушта (иначе Заратуштра, Заратустра; греч. — Зороастр). Полагают, что он был реальным историческим лицом и жил не позднее 7 века до н. э. Древность возникновения и позднейшие гонения на приверженцев зороастризма привели к утрате многих его текстов. Сегодняшние исследователи опираются, в основном, на наиболее известный сборник молитв, предают и поучений — Авесту, записанный в 4—6 вв. За время своего существования зороастризм впитал космогонические представления, существовавшие среди иранских племен еще в эпоху индоарийской общности и в свою очередь способствовал возникновению новых идейных и религиозных систем: митраизма, манихейства, а также движения маздакитов. Зороастризм серьезно повлиял на раннее христианство и ислам, на верования курдов и народов Кавказа. В основе его вероучения лежит представление о «Мудром господе» — Боге-творце Ахура-Мазде (отсюда — «маздаяснийцы»), создавшем все благое и полезное; свет, тепло, землю, животных, людей и растения. Цель жизни благочестивого зороастрийца — помогать «Мудрому господу», защищать и приумножать его творения; поддерживать огонь, разводить скот, обрабатывать землю, заниматься строительством, ремеслом и торговлей; растить детей. Соперником Ахура-Мазды (иначе: Ормузд, Хормузд) выступает дух зла Анхра-Майнью (иначе: Ахриман), создавший холод, смерть, вражду, вредных животных и насекомых и т. п. Зороастрийцы считают себя обязанными бороться с ними, чтобы удостоиться посмертной награды.
Силы природы, стихии и положительные качества персонифицировались в роли сподвижников Ахура-Мазды или его проявлений — «Бессмертных святых» («Амеша Спента»): Boxy Мана — «Добрая мысль», Аша Вахишта — «Лучшая правда», Хшатра Варья — «Избранная власть», Спента Ар- маити — «Благочестие», Амеретат — «Бессмертие» и Хаурва- тат — «Целостность». В зороастризме сохранилось понятие «Высшей правды» (существовавшее еще у индоарийских племен) — Арты, подразумевающей чистоту человеческих помыслов и благородство поступков, «правильный образ действий». Правда противопоставлялась лжи, извращенности — Друдж, неотъемлемому качеству Анхра-Майнью. Чуждый идолопоклонству, зороастризм сохранил в ритуалах культ огня как воплощения доброго начала, символа Арты. Особым образом зажженный огонь поддерживался в зороастрийских храмах столетиями, что породило еще одно название — «огнепоклонники».
Представления о душе и посмертном существовании отразились в сказании о праведном Вирафе («Арда-Вирафнама»), описывающем путешествие зороастрнйского священнослужителя по загробному миру: возле «горы справедливости» есть мост Чинват, по которому переходят в рай только праведники, а грешники падают с моста в бездну. Зороастрнйское жречество (маги, мобеды) было наследственным и пользовалось большим влиянием. Зороастрнйцы не признают постов и смешанных браков, бытовые ограничения в их среде очень строги. После того, как Иран был завоеван арабами, начался постепенный переход населения в ислам.
К12— 13 векам зороастрийское духовенство окончательно утратило былую власть, и часть его вместе с наиболее активными приверженцами переселилась в Северную Индию, где получила название «парсы» (т. е. «выходцы из Фарса» — центральной иранской провинции).
Немногочисленные зороастрийские общины существуют и в наши дни в Йезде, Кермане, Бомбее, Карачи и некоторых других городах. Они сохранили свои обычаи и культуру. С перевода их богослужебных книг в 18 в. началось систематическое изучение персидской доисламской литературы и языка эпохи Сасанидских царей (224—650), при которых зороастризм был государственной религией Ирана.
И. К. Петрова
Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. II, Е – М, с. 58-59.