Язык (Кузнецов, 2007)
ЯЗЫК — семиотическая (знаковая) система, хранящая и передающая информацию. Существует большое число самых разных знаковых систем (ср.: системы сигнализации, «язык» музыки, «язык» религиозных литургий и т.д.). Важнейшую роль в процессе развития человека играет естественный (в отличие от искусственных) вербальный Я. человеческого общения. Коммуникативная функция является основной функцией Я. Система материальных языковых средств, начиная от фонемы и ее конкретных манифестаций и кончая сложными синтаксическими конструкциями, возникла и сформировалась в процессе употребления Я. как средства общения (Серебренников). Однако человеческий Я. — не просто средство для обмена информацией. Извлекать информацию из окружающей среды, используя ее в определенных целях при взаимодействии с этой средой, могут и должны все живые организмы. Существует в животном мире и биологически детерминированная сигнальная коммуникация, которая действует в строго ограниченном пространственно-временном радиусе. Диапазон действия человеческого Я., напротив, практически неограничен. Я. является необходимым инструментом обобщающей деятельности мышления, что обусловливает его особую, ни с чем не сравнимую роль в познании, осмыслении и преобразовании мира человеком.
Познание осуществляется с помощью Я. и через языковой знак, в значении которого фиксируются выделенные совокупной общественной практикой характерные свойства объекта или явления. Фиксация, или кодирование, в форме языкового знака воспринятого и по-своему «осмысленного» человеком опыта делает возможной передачу информации от одного носителя к другому и сохранение ее во времени и пространстве. Фиксированное значение, которым обладает слово благодаря его социально-исторической конвенциональное™, обусловливает опосредующую роль Я. в процессе познания.
С помощью слов осуществляется языковая репрезентация действительности, ее языковое осмысление. Познавательная функция Я. неотделима от его репрезентативной функции, в чем состоит основное отличие Я. от прочих семиотических систем.
В качестве базисного элемента социальных систем Я. представляет собой особую форму взаимодействия людей. Это — центральный механизм социального поведения человека, проводник его социальных установок, посредник-медиатор в манифестации человеческих отношений.
Такое понимание Я. основывается на теоретической концепции, в соответствии с которой человеческое сознание является сложной когнитивной системой, способной к развитию и саморазвитию, моделирующей мир и преобразующей его в процессе деятельности. Эта система несет в своих структурах присвоенный субъектом общественный опыт, неразрывно связанный с развитием конкретного Я.
Идея связи сознания с Я. глубоко разработана Гегелем. Согласно его трактовке, сознание представляет собой особую форму выделения субъекта из природной среды через установление отношения к ней посредством слова. Продолжением и развитием этой идеи можно считать свойственное прежде всего психологической школе Л.С. Выготского понимание сознания (в его внешнем выражении) как сознания, т.е. совокупного социального и культурно-исторического опыта определенного исторически сложившегося сообщества людей.
В этом плане конкретный Я. является ав-тономной самоориентирующейся и самоор-ганизующейся социальной системой, обла-дающей собственной динамикой развития (Луман). Благодаря общему социально-историческому прошлому все члены данной социальной системы «наследуют» общую модель действительности и соответственно — общие когнитивные, эмотивные и нормативные принципы ее восприятия. Конкретный Я. — это не просто знаковая система, это еще и инструмент, по-своему координирующий социальное развитие человека — носителя данного Я.
Я. оказывает влияние на поведение человека, которое первоначально вызывалось (или должно было вызываться) определенными ощущениями. Согласно Л. Витгенштейну, необходимым условием для такого поведения может быть только одинаковая для всех говорящих на данном Я. естественная реакция на соответствующее ощущение. Значение слов, отражающее познавательный опыт конкретного сообщества людей, говорящих на одном Я., обеспечивает человеку возможность конвенциональной ориентации в мире. В этом состоит опосредующая роль слова как знака.
Опыт многих поколений, зафиксированный и систематизированный в Я., по-своему формирует представление человека об окружающем его мире. Членение действительности, как известно, осуществляется каждым Я. по-разному, т.к. строительным материалом мысли является конкретный Я. со своей неповторимо-национальной спецификой.
Когнитивно-культурологическая инфор-мация, заложенная в слове, может «поставлять» сведения о самом факте существования соответствующих реалий, об источниках их появления, о контактах народа — носителя данного Я. — с другими народами, об уровне развития культуры этих народов.
Когнитивный метод лингвистических исследований позволяет выявить выраженные в языковой форме знания и опыт конкретных культурно-исторических и социальных общностей и групп. Типовые когнитивные структуры, соответствующие распространенным и общепринятым ситуациям в коммуникативной общности, к которой принадлежит говорящий, определяются как сценарии или фреймы. Это стереотипные, специфические для конкретных социальных групп модели (со) знания, требующие соответствующего поведения, продиктованного конкретными знаниями.
Я. - своего рода знаковая память человека как общественного индивида, необходимая для сохранения приобретенных знаний, трудовых навыков, и передачи в процессе общения накопленного социального опыта. Конкретные (национальные) Я. представляют собой своеобразную информационную запись, которая выражается в определенной знаковой системе, отличается спецификой культурно-исторического отражения и является одной из основных форм познавательной активности человека. Значение в этом смысле приобретает исторически фиксированную функцию орудия познания.
Уникальная способность людей — с помощью Я. в процессе деятельностного общения познавать и изменять окружающую дей-ствительность - позволяет рассматривать Я. как творческое, созидательное начало. Социальная природа языкового коллектива состоит в том, что, формируя условия для согласованного языкового общения, он, с одной стороны, создает необходимые предпосылки для включения каждого члена в общий и единый процесс познания мира через конкретный Я., а с другой — диктует «правила игры», обязательные в процессе коммуникации для каждого члена данного коллектива.
Языковая коммуникация всякий раз предполагает построение языковых образований (например, предложений или текстов) на основе определенных моделей, которые по-своему преломляются в сознании партнеров. Общаться — значит прежде всего взаимно предоставлять друг другу в процессе коммуникации «осознанную свободу выбора» при формировании языковых единиц, которые, с одной стороны, строятся по определенным моделям конкретного Я. (грамматика, синтаксис), а с другой — зависят от воли и возможности партнера.
Динамика общения предполагает существование особого поля напряжения, возникающего между двумя полюсами: а) необходимостью следовать норме, что позволяет «сходное осмысление» конструируемых языковых единиц, и б) свободой выбора в процессе данного конструирования. С этим связана обязательная потенциальная «непредсказуемость» результатов коммуникативной ситуации, которая является движущим механизмом, оптимизирующим сам процесс общения.
Если бы коммуникация заключалась только в обмене «ожидаемыми результатами», она превратилась бы в своеобразный механизм контроля, ограничивающий и сдерживающий возможности преобразования информации, циркулирующей в процессе общения. Следствием этого могла бы стать полная нивелировка человеческого сознания, развитие которого стимулируется качественными изменениями информации, постоянно возникающими в результате общения.
Указывая на границы, в пределах которых можно говорить о Я. как о знаковой системе, Вильгельм фон Гумбольдт отмечал: «Слово, действительно, есть знак до той степени, до какой оно используется вместо вещи или понятия. Однако по способу построения и по действию это особая и самостоятельная сущность, индивидуальность... Язык — это мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека».
«Огромный выигрыш человека, обладающего развитым языком, заключается в том, что мир удваивается. С помощью языка, обозначающего предметы, он может иметь дело с предметами, которые непосредственно не воспринимаются и которые не входят в состав его собственного опьгга. Человек имеет двойной мир, в который входит и мир непосредственно отражаемых предметов, и мир образов, объектов, отношений и качеств, которые обозначаются словами... Слово — это особая форма отражения действительности. Человек может произвольно называть эти образы, независимо от их реального наличия... может произвольно управлять этим вторым миром» (Лурия).
Значение Я. заключается не только в констатации и фиксировании добытых человеком знаний. Опосредующая функция языкового знака (или символа) играет решающую роль в творческом, преобразующем процессе научного познания. Выполняя функции источника и хранителя информации, Я. одновременно является способом выражения накопленного знания и базой для формирования нового.
Ю.С. Степанов определяет Я. как «пространство мысли», в соответствии с чем «образ языка» приобретает черты «пространства реального, видимого, духовного, ментального...», являясь, с одной стороны, неотделимым от познания, от процедур добывания знания и операций с ним а, с другой — неразрывно связанным с глубинным, философским постижением действительности.
Вопрос о роли Я. в научном познании выступает как вопрос о взаимосвязи Я. и мышления. Являясь «орудием познания» действительности, мышление выполняет свои познавательные функции через Я. Категории мышления взаимодействуют с категориями Я., и последние в свою очередь могут становиться «орудиями познания».
В теоретическом познании на первый план выступает абстрагирующая способность Я. Он употребляется в качестве знакового инварианта, как средство формализации. Процесс понятийного определения конкретного содержания происходит одновременно с процессом его фиксации каким- либо характерным знаком. Познавательная способность Я. во многом связана со степенью его формализации, т.е. с возможностями «формально», через знаки (символы) и их конфигурации выразить то, что обычно выражается семантически. Выступая как «заместители» понятий, формальные знаковые представления могут привести к «непостижимой эффективности» (Вигнер).
На необходимость символической репрезентации научного знания и его эвристический характер указывал Кассирер, подчеркивая, что «философия, которая осуществляется лишь в четкости понятия и ясности «дискурсивного» мышления», не может не опираться на символику и семиотику, ибо «каждый «закон» природы для нашего мышления принимает образ общей «формулы» — а каждая формула выражается не чем иным, как сочетанием общих и специфических знаков».
Эвристический характер символической репрезентации научного знания становится особенно понятным, если воспринимать символ как самостоятельный тип мышления, который сочетает в себе непосредственность и многозначность образа с логической силой понятия (Вяч.Вс. Иванов). Содержание и форма знания представляют собой два взаимосвязанных уровня отражения действительности — «образный» и «знаковый». Этим в свою очередь определяются и два уровня существования самого знания, что во многом обусловливает эвристическую роль Я. в познании.
Через языковой знак прежде всего осуществляется идентификация и конкретизация предметов или явлений внеязыковой действительности, благодаря чему они ста-новятся объектами познания. Экономная форма конвенционального языкового знака выступает как средство их объективизации, которая необходима для научного мышления. Объективированная форма языкового знака позволяет предметам и явлениям внеязыковой действительности стать достоянием научной коммуникации.
Обеспечивая эффективность коммуникации в специальных сферах и выполняя функцию репрезентации конкретных научных знаний, языковые знаки могут и должны играть эвристическую роль в процессе познания. Это объясняется прежде всего тем, что форма знания как содержательная форма, инвариантная по своей сути, вступая в отношения с другим содержанием, способна развиваться по собственным законам и опережать в своем развитии существующее содержание.
Известны разные точки зрения относительно символического характера языковых знаков. В соответствии с первой, языковые знаки не являются символами (Соссюр). Вторая точка зрения наделяет статусом символов только имена существительные, которые связаны общим символическим полем (Пирс, Моррис, Бюлер). Согласно третьей точке зрения, Я. в целом имеет символический характер. При этом с помощью Я. можно совершать заклинания (Амман), создавать абстрактные автономные модели действительности, которые невозможно было бы создать иными средствами (Кассирер), а также достигать новых форм кооперативной коммуникации через понятийные символы в интерактивном процессе (Мид).
Идею об активной роли Я. в процессе познания выдвинул Вильгельм фон Гумбольдт, сформулировавший важнейшее положение о том, что «языки являются не только средством выражения уже познанной истины, но, более того, средством открытия ранее неизвестной». В работах Гумбольдта мысль об опосредующей роли Я. в познании перерастает в идею опосредования человеческого развития.
Конкретный Я. как «носитель информации» выступает в качестве инструмента социальной наследственности, благодаря которому человек может обращаться к знаниям и опыту предыдущих поколений, чтобы затем, совершая мысленный эксперимент, получать новые знания. Именно поэтому с помощью Я. в процессе активной познавательно-трудовой деятельности человеку удалось радикально изменить информационную картину мира.
Если под информационной картиной мира понимать всю совокупность знаковых систем, сигналов и проявлений информационных связей, то Я. можно рассматривать как особый вид социальных информационных связей. Благодаря Я. информационная картина мира получает возможность социального репродуцирования, связанного с активным отношением к прошлому опыту, когда отбирается, сохраняется и создается то, что способствует дальнейшему развитию общества.
Необходимо подчеркнуть двойственный характер процессов, связанных с производством, хранением и передачей информации. С одной стороны, данные процессы зависят от человека, деятельность которого их определяет, а с другой — они в известной степени свободны от него, поскольку вызваны к жизни развитием социально-общественных отношений, которые формируются независимо от сознания отдельного индивида, принимающего в них непосредственное участие и способного осознать их объективность.
Очень похоже складываются, по мнению А.Ф. Лосева, взаимоотношения между «чисто вещественным или материальным» бытием и бытием «языковым или словесным». «...Однажды возникнув из отражения действительности и из теоретического мышления, т.е. став интерпретацией, языковые знаки начинают жить своей собственной жизнью, создают свои собственные законы, методы и просто навыки и традиции и становятся условно свободными, условно независимыми, условно самостоятельным...»
Принципиально важным в этой связи является определение понятия «посредник- медиатор». В русской культурно-исторической традиции идея медиации понимается как идея опосредования человеческого развития. В соответствии с этим выделяются четыре главных медиатора — знак, символ, слово и миф. Вопросу о роли и месте медиаторов в процессе развития человека и его духовной культуры большое внимание уделяли представители религиозно-философской православной мысли B.C. Соловьев и П.А. Флоренский, к этой же проблеме обращались Л.C. Выготский, М.М. Бахтин и А.Ф. Лосев.
Согласно основным положениям данной философской концепции, создателем и носителем медиаторов является сам человек. Медиаторы, говоря словами Бориса Пастернака, представляют «духовное оборудование» или «духовную мастерскую» человека. Эвристическая функция медиаторов заключается в том, что они не только «инструменты» или «орудия» духовной деятельности, но и «аккумуляторы живой энергии, своего рода энергетические сгустки» (Зинченко). Однако именно деятельная природа медиаторов, их мощные энергетические свойства объясняют, что и слово, и символ, и миф могут обладать как созидательной, так и огромной разрушительной силой. Поэтому можно говорить, что Я. выполняет также репрессивную функцию.
Важнейшее условие существования ме-диаторов состоит в том, чтобы люди относились к ним в основном как к посредникам, основываясь на свободной, осознанно-от- ветственной деятельности по их использованию. Но когда медиаторы перестают быть только посредниками, они приобретают власть над человеком, их создавшим, никогда не оставаясь индифферентными или безучастными к тому, что они опосредуют.
Прсцесс воздействия знака на человека, его способ мышления, его поведение и т.п. рассматривает прагматика. В прагматическом аспекте Я. — орудие осуществления це-ленаправленной деятельности человека. Я. служит для передачи определенной информации, ценность которой (ее прагматический уровень), зависит от того, насколько эта информация способствует достижению поставленной цели.
Особыми Я. информационного воздействия насыщена общественно-политическая практика, располагающая специфическими средствами и символами для создания в массовом сознании соответствующей картины мира. В этой связи очень актуальной предстает проблема регулирования общественного мнения через средства массовой информации. Как определенная социально- информационная система, средства массовой информации концептуально оформляют действительность, создавая идеологизированный аудиовизуальный мир. В общественно-политической сфере повторяющийся контекст способен обрести системную силу, которая конденсирует наиболее актуальный текстовой смысл, превращая его в термин, играющий роль символа. Невозможно переоценить роль Я. в создании стереотипов, формирующих общественное сознание.
Главная особенность использования Я. в современном «информационном» обществе — массовый характер коммуникации, глобализация информационных процессов, расширяющих формы воздействия на реципиента за счет новых масс-медиа (Итнернет), которые по-новому структурируют «старые» формы и возможности языковой коммуникации.
Информационное воздействие Я. на человека очень велико. Оно может носить положительный или отрицательный заряд в зависимости от целевой установки. Являясь основным средством для передачи и хранения информации, Я. одновременно выступает как инструмент, с помощью которого формируются понятия, определяющие способ человеческого мышления и тем самым процесс восприятия и воспроизведения действительности.
Литература:
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998;
Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975;
Реформатский А.А. Введение в языкознание. М., 1955;
Бодуэн де Куртэнэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. В 2-х т. М., 1963;
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984;
Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977;
Щерба Л.B. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974;
Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989;
Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек, текст, семиосфера, история языка русской культуры. М., 1996;
Потебня А. А. Слово и миф. М., 1989;
Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985;
Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985.
Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 716-720.