Элейская школа (Кириленко, 2010)
ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛА элеаты - философская школа в Древней Греции (конец VI — середина V в. до н.э.), представленная Парменидом и Зеноном из Элей, Мелиссом из Самоса. К непосредственным предшественникам элеатов относится Ксенофан из Колофона.
Самый яркий деятель Э. Ш. — Парменид. Центральная категория его учения — бытие. При определении бытия не может быть недоговоренности, многосмысленности, смысловой текучести: нельзя сказать, что нечто существует и одновременно не существует. Подвижная и безответственная человеческая мысль должна замереть при прикосновении к проблеме бытия. Бытие, существование не возникает и не имеет конца, ибо иначе надо сказать, что в какой-то миг сущее не существует. Следовательно, бытие вечно — безначально и неуничтожимо. Бытие едино и неделимо, ибо в противном случае надо признать дополнительную причину дробления бытия на части как предшествующую сущему. Бытие неподвижно, поскольку движение предполагает начало и конец, то есть изменение, небытие. Такое неподвижное, вечное, «сплошное» бытие находится вне пространства и времени, ибо иначе придется признать, что пространство и время имеют бытие до всякого бытия. Такое единое и неподвижное бытие не может воздействовать на наши чувства, ибо они постигают только делимое, множественное. В бытии сливаются материальное, вещественное и бестелесное, духовное; бытие ведет абсолютно автономное существование, оно субстанционально (если под субстанцией понимать независимость от чего-то иного).
Пармениду претит представление о бесконечности бытия как постоянном развертывании всё новых и новых форм. Бытие как абсолютная устойчивость должно быть завершенным, определенным, замкнутым в себе и ни в чем не нуждающимся. Поэтому он вводит сравнение бытия с шаром как символом абсолютной замкнутости, завершенности, совершенства. Неподвижный шар бытия покоится в центре мира. Для Парменида «быть» означает «быть всегда», бытие — выражение абсолютной устойчивости, прочности, отделенной от видимого мира и вынесенной за его пределы, это «чистая», неопределенная определенность, отделенная от определенных вещей. Такое бытие не порождает мир с его множественностью, изменчивостью, становлением и разрушением, это не первоначало мира. Познать такое бытие можно только непосредственно, с помощью интеллектуальной интуиции, но не посредством изучения мира конкретных предметов. Познавательная способность, которой доступно бытие в его цельности и неподвижности, должна быть родственна бытию.
С точки зрения Парменида, мышление и бытие — тождественны. Парменид высоко поднимает человека, наделенного разумом, человеческая мысль несовместима с небытием. Но всё, что есть в человеке помимо разума, — это сфера небытия. Человек, опирающийся на разум, исчезает в своей телесности, подвижности и рождается заново. Человек должен выбирать — либо подлинное бытие, единое, либо иллюзорный мир многого.
Ученик и друг Парменида Зенон находит дополнительные аргументы в защиту учения о неподвижном бытии, известные как апории Зенона. Он предлагает принять на время возражения противников Парменида: пространство можно помыслить как пустоту; мыслимо множество вещей; мыслимо движение. Эти допущения, показывает Зенон, с необходимостью ведут к неразрешимым противоречиям, следовательно, они ложны. Так, если пространство отделено от бытия, бытие находится в пространстве, то надо предположить существование другого пространства, в котором находится первое и т. д.
К абсурду ведет и предположение, что тела движутся («Летящая стрела»). Стрела движется в пространстве, но одновременно она в каждое мгновение занимает пространство, равное собственной длине, и пребывает в этом пространстве, то есть остается неподвижной. Таков же смысл аргумента «Ахилл», направленного против возможности помыслить движение. Ахилл никогда не догонит черепаху, движущуюся впереди, так как черепаха всегда успевает пройти расстояние, не равное нулю. Дистанция, отделяющая Ахилла от черепахи, никогда не превратится в ноль. Однако органы чувств показывают нам, что Ахилл догонит черепаху без труда. Движения нет с позиции разума, хотя чувства указывают, казалось, на его существование.
Мелисс, третий представитель Э. Ш., соглашаясь с Парменидом, выдвинул тем не менее идею, согласно которой мир бесконечен. Радиус сферы, которая и есть бытие, не может быть конечным, хотя Парменид утверждал обратное. Стремясь устранить из учения Парменида все непоследовательности. Мелисс пришел к выводу, что если бытие едино, то оно должно быть бестелесным, не должно иметь тела, ибо тело имеет части. Идеи Э. Ш. стали объектом пристального внимания в XX в. у сторонников «новой онтологии».
Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010, с. 453-454.