Положительная и отрицательная философия
ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ И ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ - термины русского философа Г.Г. Шпета (1879—1937), введенные им для оценки историко-философских идей и реконструкции хода развития философской мысли. Шпет различает эти виды философии по преобладанию в первом — принципов платонизма с ориентацией на исследование первоначал, а во втором — по преобладанию проблематики, нацеленной на создание независимого от области познания идеального и всеобщего метода исследования, с элементами кантианства. Шпет не принимает традиционную модель сопоставления идеализма и материализма, и делает это не случайно, а по принципиальным соображениям. С его точки зрения, материализм является лишь разновидностью релятивизма (самым последовательным здесь выступает позитивизм) с его уклоном в онтологизм и отсутствием традиционных, подлинно философских задач. Для обоснования своей позиции и для введения критериев различения П. и о.ф. Шпет сводит основные принципы Платона и Канта в следующую схему.
Основные принципы Платона: а) истина предметна и усматривается нашим разумом в идеях; б) высший принцип всякого утверждения истины есть «то же» в ней, т.е. принцип тождества; в) полнота истинного бытия познаваема как конкретное усмотрение общего; г) идея выражает сущность общего и всякое бытие утверждается через причастность ей или участие в ней; д) идея конечной сущности, блага — разумна, так что за разумом сохраняется его автономия.
Основные принципы Канта: а) в начале познания лежит софизм, выраженный в дилемме: или предметы, или предикабилии, — отрицание первой части дилеммы дает утверждение второй; б) тождество есть принцип аналитических суждений, не расширяющих нашего знания, — такие специфические суждения имеют своим принципом «я мыслю», а не «я высказываю истину»; в) общие положения нашего знания имеют абстрактный характер и представляют собой не высказывания об истине, а общеобяза-тельные суждения, истинность которых тем больше, чем они дальше от действительности; г) как источник познания, идея анти- номична и может играть также роль регулятивного принципа; д) выход из антиномич- ности разума существует в отрицании его автономии и через признание его благости.
Легко заметить, что принципы Канта и Платона, взятые попарно и последовательно, противоречат друг другу, что и дает возможность Шпету положить их в основу анализа развития философии. Различные сочетания утверждений или отрицаний приведенных принципов лежат в основании всевозможных философских направлений. Деление философии на положительную и отрицательную зависит от преобладания в ней элементов платонизма или кантианства. При таком подходе имплицитно подразумевается современное понимание философии как специфического знания (в отличие от античного понимания, когда философия отождествлялась со всем нашим знанием). И в этом значении философия есть «область принципов, начал, исходных пунктов, оснований».
С помощью такого анализа Шпет стремится показать, что и Кант, и все последующее движение философской мысли, так или иначе связанное с идеями критической реформы Канта, не привели к созданию подлинно научной философии. Более того, последовательное применение идеала научности Канта заставляет выводить за пределы науки целые области познания, которые исконно считались научными. Данное положение можно назвать своеобразным позитивистским рецидивом кантовской методологии. «Кант в своей теоретической философии, — писал Шпет, — признал только один образец для научного знания: «математическое естествознание», и вот первое же столкновение со «специальным учением о природе», учением о душе, побудило его изгнать психологию из пределов науки, та же участь постигла историю». Критическая заостренность и даже резкость высказываний Шпета в адрес Канта носит непримиримый характер. Шпет об-виняет Канта в задержке развития теоретической философии: «...критическая философия Канта, в противоположность вольфовской рационалистической системе, не только не оставляла места для решения теоретической проблемы истории, но прямо должна была препятствовать ее включению в число теоретических проблем философии. Поэтому критическая философия, как она была выражена у Канта, должна была задержать уже надвигавшуюся разработку теоретических вопросов философии и науки истории». Шпет не принимал философский сциентизм Канта, суть которого заключалась в том, что единственным образцом для всего научного знания признается математическое естествознание со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Отрицательная философия, по мнению Шпета, присваивает себе квалификацию научной философии, отличая тем самым себя от ненаучной, псевдофилософии. И невольно, обосновывая собственную научность, она апеллирует к завоевавшим заслуженный авторитет конкретным областям знания. И какие это области знания — математика, физика, психология, логика — это уже не столь важно. Главное, что при таком способе доказательства научности философии исчезает основное — специфичность философского знания, сводящаяся к особенностям методов конкретных наук. Редукционизм и релятивизм являются неустранимыми моментами отрицательной философии. Приемы типа введения абстрактного субъекта познания, выделения двух типов реальности: субъективной и объективной, явления и вещи в себе, оказываются наделе искусственными, а по отношению к некоторым проблемам (например, объективной истины и ее отношении к источникам познания, познаваемости мира, соотношения Я и субъекта познания, природы философского скептицизма) еще более обнажают несостоятельность отрица-тельной философии.
Но что можно противопоставить кантовской методологии? Есть ли выход из создавшегося положения? Ведь отрицательная философия уже существует фактически, реально имеется и разрыв философской традиции: докантовская метафизика отделена пропастью от современности. Шпет считает, что необходимо вернуться к положительной философии, ее задачам, предмету, восстановить прерванную традицию и утраченный авторитет философии и гуманитарных наук. И сделать это следует путем введения в проблематику положительной философии вопроса о месте, сущности и бытии познающего разума, а также вопроса об отношении этого особого типа бытия к другим видам бытия. Таким образом будет осуществлен возврат к исконному предмету философии, но уже на новом уровне, критически воспринявшем крупное достижение Канта: «особое, не эм-пирическое и не действительное, бьггие субъекта познания».
Обоснование положительной философии шло параллельно с формированием нового варианта феноменологии. «Под именем положительной философии, — писал Шпет в «Истории как проблеме логики», — я собираю следующие основные признаки. Все высказываемое нами в качестве нашего знания имеет свое основание. Можно условиться называть это основанием - ratio cognoscendi. Каково оно, в чем оно состоит или где его искать? Ответ на этот вопрос уже относится к содержанию философии, потому что это есть вопрос о «началах». Сами rationes cognoscendi суть эти начала, они, следовательно, составляют прямой предмет философии, т.к. они — основания. Но основание всякого высказывания лежит в высказываемом — каково высказываемое, т.е. то, о чем делается высказывание, таково и основание. Какой бы частный характер ни носило наше высказывание, оно implicite заключает в себе несравненно «больше» того, к чему мы непосредственно обращаемся в своем высказывании. Само по себе оно оторвано от некого целого, в котором оно обозначает часть или член, или звено, или момент и т.д. Высказываемое развертывается, таким образом, в неисчерпаемую полноту, которая выступает перед нами прежде всего как действительность». Платоновское понимание истины оказывает далее решающее влияние на постановку основной задачи философии и метода ее решения: «Эта действительность, как она расстилается перед нами, обозначается так же, как то, что мы «находим», как то, что нам является, то cpaivonevov, наконец, как то, что сознается нами, сознаваемое. Но она «дана» нам, повторяю, как вопрос и загадка, а т.к. в ней - все и ничего нам больше не «дано», то и условия для решения возникающей задачи мы должны искать в ней же самой. И первое, с чем мы сталкиваемся, это — факт, что здесь нам дано вместе и то, что есть, и то, что «кажется», иллюзия. Раскрытие того, что есть, и его отличение от того, что кажется, составляет теперь ближайшую задачу философии — то, что есть, называется истиной. В целом действительности нужно отличить истинное от иллюзорного, нужно рассказать о том, что составляет та ovra, что есть то ov». Положительная философия, согласно точке зрения Шпета, является чистым знанием, подлинной философией, она не может противопоставить себя науке по очень простой причине — она сама есть наука, она не подменяет собою другие типы философии, но занимает по отношению к ним критическое положение, пытаясь с исторической, теоретической и логической точек зрения показать их недостатки. Философия как чистое знание начинается тогда, когда ее предметным полем, областью ее мудрствования становится мысль, мысль об истине, о подлинном бытии. Она нацелена не на переживание истины, а на рациональное ее исследование, что, собственно, и является характерным и специфическим началом философии как чистого знания. «Положительная философия всегда отмечает в качестве основного пути, каким мы приходим к утверждению действительного, как истинного и идеального, как необходимого, путь разума в широком смысле».
Тема положительной философии — доказательство, что она является чистым знанием, специфической наукой, отличающейся от конкретных наук и от античной философии как общего синкретического знания, первородная нерасчлененность которого предопределила его характер, — является основным мотивом многих шпетовских работ.
Литература:
Шпет Г.Г. Работа по философии // Начала. 1992. № 1;
Он же. Явление и смысл. М., 1914;
Он же. История как проблема логики. Критические и методологические исследования. Часть I. М., 1916;
Он же. История как предмет логики // Научные известия. Сб. 2. М., 1922;
Он же. Философские этюды. М., 1994 (в книгу вошли «Скептик и его душа», «Мудрость или разум?» и «Сознание и его собственник»);
Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991;
Он же. Шпет Густав Густавович / Философы России XIX—XX столетий. М., 1995;
Он же. Роль герменевтической феноменологии в обосновании положительной философии Густава Густавовича Шпета /Философия не кончается... Из истории отечественной философии. XX век. 1920-1950-е годы. М., 1998.
Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 425-427.