Нигилизм (из отчета III отделения)
Из всеподданнейшего отчета III отделения собственной его императорского величества канцелярии и корпуса жандармов за 1869 год
[. . .]
Нигилизм в последние годы видоизменился. Из гадкой шалости небольшого числа молодых людей обоего пола видевших в непризнании наружных общепринятых приличий способ доказать свою самостоятельность, он перешел в положительное учение, преследующее определенные социальные и политические цели. Он уже не только отрицает, но утверждает. Он действует во имя идеи, и это придает его последователям свойства сектаторов, то есть стремление к пропагандированию своего учения и готовность пострадать за него. Допущенный до такого развития, нигилизм уже не может быть искоренен прямым гонением, нужно приискать для борьбы с ним другое оружие.
Русский нигилист соединяет в себе западных: атеиста, материалиста, революционера, социалиста и коммуниста. Он отъявленный враг государственного и общественного строя; он не признает правительства. Это не мешает ему однако пользоваться, где и на сколько можно, тем самым правительством, под которое он подкапывается. Для мужчин казенные стипендии в высших учебных заведениях, казенное жалованье в гражданской службе, должности преподавателей в казенных училищах; для женщин места акушерок, служба по телеграфному ведомству, или хоть аттестат с приложением казенной печати на звание гувернантки, - вот те материальные средства, коими преимущественно питается нигилизм в России. Отнятие этих материальных средств, совершенно справедливое со стороны правительства, было бы для нигилизма сильнейшим подрывом, быть может даже решительным ударом.
Если пропаганда вредных учений первоначально нашла восприимчивую почву и усердных последователей в среде так называемых нигилистов, то в настоящее время уже нельзя не заметить, что сфера ее влияния значительно расширилась и, приравнивая естественный ход развития русского общества к ходу, пройденному другими европейскими обществами, можно предвидеть, что эта сфера постоянно будет расширяться, если заблаговременно принятыми мерами, основанными на тщательном изучении и верном понимании социальных явлений, развитие общества не получит правильного направления. Уже несколько лет тому назад термин “нигилист” стал слишком тесен для обозначения совокупности лиц, которые встали в оппозицию к обществу, его обычаям и существующему устройству. В вышедшем в то время сочинении, коего автор подвергся судебному преследованию, этот термин был заменен более широким и выразительнейшим названием: “отщепенец”1.
Дальнейшее расширение “отщепенства” может привести к образованию того, что в других странах обозначается именем “четвертого сословия” или пролетариата, то есть совокупность безсословных людей, образующая особое сословие. Если этого четвертого сословия у нас еще нет, или оно по крайней мере еще не достигло той относительной численности и того политического значения, какие оно имеет в Западной Европе, то образование его составляет в настоящее время главную, можно сказать единственную достойную серьезного внимания цель пропаганды. “Четвертое сословие” заключает в себе не только людей праздных и ленивых, но и работающих, не только бедных, но и состоятельных; оно обнимает всех тех, которые вышли или были вытеснены из общественных групп, к коим они до тех пор принадлежали, которые считают преступлением против человечества разделение общества на классы, которые сами себя объявляют “настоящим народом”, и требуют, чтобы всякое органическое расчленение было уничтожено и поглащено в общей смеси настоящего народа. Наконец, идя последовательно дальше они стремятся к слитию всех народов, преобразованных по их социально-политическому идеалу, в одну общую массу, в человечество. На этом основании для образованного и пропагандирующего члена четвертого сословия национальность есть противоестественное ограничение, поддерживаемое своекорыстным кастовым духом. Не должно быть ни сословного сознания, ни сознания национального. Словом четвертое сословие отличается полнейшим отсутствием исторической и родной почвы.
Эти то учения усердно и более или менее явно пропагандируются у нас в настоящее время. Перед важными последствиями, которые немедленно должна иметь эта пропаганда, тем более опасная, что она проводится чрезвычайно ловко и почти никогда не выходит из пределов законности, - совершенно блекнет значение той грубой пропаганды “огня”, ножа, петли и проч.”, которая пыталась в разных воззваниях проникнуть в Россию из Женевы2. Против последней правительство и общество достаточно вооружены, для нее нет почвы в России, и она может найти разве только сотню другую сумасбродных последователей. Можно питать твердую надежду, что действия этой пропаганды всегда будут во время раскрыты. Не так легко противодействовать пропаганде первого рода. Самые законы бессильны против нее, как явствует из нескольких процессов по делам печати, обративших на себя в течение истекшего года, особенное внимание общества и правительства. Многие, на первый взгляд мелкие, но в сущности весьма знаменательные подробности, раскрытые политическими дознаниями 1869 года, свидетельстуют, что эта пропаганда начинает приносить и в России свои отравленные плоды.
[. . .]
ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 34.
Лл. 28(об.)-31(об.).
Примечания:
1 Речь идет о книге Николая Васильевича Соколова (1832-1889) “Отщепенцы”. Автор попал за это произведение, выход в свет которого, кстати, совпал с покушением Каракозова, под суд, был заключен в Петропавловскую крепость, затем сослан (в 1872 г. бежал за границу). Тираж “Отщепенцев” за небольшим исключением был уничтожен. Судя по воспоминаниям современников, книга ценилась радикальной интеллигенцией “на вес золота”.
2 Имеется в виду так называемая “нечаевско-бакунинская агитационная компания” (1869-1870) - издание целого ряда прокламаций (“Постановка революционного вопроса”, “Студентам университета, Академии и Технологического института”, “Несколько слов к молодым братьям в России”, “Начала революции” и др.), программных документов (“Катехизис Революционера”, “Программа революционных действий” и др.), двух номеров периодического органа общества “Народной Расправы”, чтобы “соединить в одно неразрывное целое все разрозненные революционные усилия в России”.
Опубликовано: Россия под надзором. Отчеты III отделения 1827-1869. М, 2006, с. 684-686.