История (Конт-Спонвиль)

ИСТОРИЯ (HISTOIRE). Совокупность не только всего, что происходит (мир), но и всего, что происходило и будет происходить; диахроническая сумма событий. Именно в этом смысле мы говорим об истории Вселенной, которая является единственной универсальной историей. Впрочем, на практике слово редко употребляется в столь широком значении. Если нет особой оговорки, оно чаще всего обозначает лишь прошлое человечества и изучение этого прошлого. Слово «история» имеет два значения. С одной стороны, существует реальная история как совокупность свершившихся фактов, как прошлое каким оно было, как история реально существовавших людей. По-латыни она называется res gesta, а по-немецки — Geschichte. С другой стороны, есть история как научная дисциплина (латинское historia rerum gestarum; немецкое Historia). Это познание прошлого, та история, которую пишут историки. Первую мы знаем лишь благодаря второй, но вторая существует исключительно внутри первой и благодаря ей.

Имеет ли история смысл? Историческая наука имеет тот смысл, который мы в нее вкладываем или который в ней находим. Заниматься историей может означать преследовать какую-то цель, искать в ней некое значение, для каждого историка — свое. Но какой смысл имеет реальная история? Как бы мы ни понимали историю (как цель, как некое значение), очевидно, что ее смысл должен быть чем-то иным, тем, чем сама история не является (ведь нельзя идти к себе и нельзя означать самое себя), — и это нечто будет конечной целью или глубинной идеей истории. Однако идея конечной цели в приложении к истории выглядит противоречивой и абсурдной. Конечная цель не может существовать ни если история продолжается (потому что тогда ее конец не будет концом), ни если она остановится (потому что тогда это будет уже не ее конец, а нечто не имеющее смысла). Что касается придания истории какого-либо значения, то это предполагает наличие субъекта, который посредством истории хотел бы что-то сказать. Но если этот субъект существует внутри истории, как смысл его послания может быть смыслом истории, ведь он является ее частью? Если же он находится вне истории, то как он может его выразить? Нам возразят, что это справедливо для любого смысла. Вовсе нет. Ведь смысл высказывания не является ни его конечной целью, ни его частью. Смысл высказывания есть нечто внешнее по отношению к нему и является целью того, кому это высказывание принадлежит (и кто не является частью высказывания). Но что может существовать вне истории? И к какому слушателю она тогда может быть обращена? «Смысл мира, — говорит Витгенштейн, — должен находиться вне мира». Точно так же и смысл истории может находиться только вне истории. Именно это мы и называем Богом, если, конечно, в него верим, а история тогда оборачивается теодицеей. Что касается остальных, тех, кто не поклоняется ни одному Богу, то их взгляд на историю можно выразить словами Шекспира, сказанными по поводу любой жизни: «Это шумная и исполненная ужасов история, рассказанная идиотом и не имеющая никакого смысла». Что ничуть не мешает нам, пока мы живем, ставить перед собой разнообразные цели и высказывать свои мысли. Но вот чего мы никак не можем, так это поверить, что нашими устами говорит история, что она, пользуясь нами, добивается каких-то своих целей. Что означает война 1914 года? Какую цель она преследовала? Ясное дело, что никакой, ведь участвовавшие в ней люди преследовали каждый свою цель, в результате чего существование многих из них обретало прямо противоположное значение. То же самое можно сказать о любом событии. Возьмем Французскую революцию. Возьмем Октябрьскую революцию. Те, кто готовил эти революции, разумеется, преследовали свои цели и видели в своих действиях ясный смысл, но то же самое чувствовали и точно так же поступали те, кто им противостоял. Это тонко подметил Энгельс: «История делается таким образом, что конечный результат всегда получается из столкновений множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, что она есть, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств. Таким образом, имеется бесконечное количество перекрещивающихся сил, бесконечная группа параллелограммов сил, и из этого перекрещивания выходит одна равнодействующая — историческое событие. Этот результат можно опять- таки рассматривать как продукт одной силы, действующей как целое, бессознательно. Ведь то, что хочет один, встречает противодействие со стороны другого, и в конечном результате появляется нечто такое, чего никто не хотел» (Письмо к Йозефу Блоку от 21 сентября 1890 г.). Именно потому, что в истории каждый индивидуум преследует собственную цель или собственные цели, совершенно исключено, чтобы сама история к чему-то стремилась или имела бы какое-то значение. Если в истории действуют субъекты, как сама история может быть субъектом? Если смысл заключается в том, как складывается история, как сама история может иметь какой-то смысл? И это, повторим, ничуть не мешает нам ставить свои цели, а иногда и добиваться их осуществления. Но смысл в этом случае будет не смыслом истории, а смыслом наших действий. Активный борец за что-либо стоит больше пророка.

Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 240-242.