Родогунда

Статуя Родогунды из Нисы.
Мрамор, II век до н. э. Ашхабадский музей.

Однажды археологи извлекли из земли часть какой-то статуи из серого мрамора. Через три года они нашли еще один обломок, а затем голову. Когда ученые все три части сложили, перед ними предстала прекрасная полуобнаженная женская фигура, высеченная из белоснежного мрамора и задрапированная в серый. Высокая тонкая шея и слегка наклоненная вперед, совершенная по своим очертаниям голова, властное, волевое лицо. Такое же, как у греков, понимание красоты тела, но удивительно своеобразная трактовка выражения лица.

По поводу этой статуи II — I веков до н. э. было высказано несколько предположений. Скорее всего скульптор изобразил парфянскую принцессу — жену одного из селевкидских царевичей, которого парфяне держали в плену, Родогунду. Древний историк и писатель Полней рассказывает, что в тот момент, когда Родогунда начала мыть волосы, к ней пришел вестник. Он сообщил, что один из подвластных народов поднял восстание. Не домыв волос и уложив их кое-как, Родогунда села на коня и повела в бой свое войско. Она поклялась вымыть волосы не раньше, чем победит восставших. После долгой войны Родогунда одолела их и только тогда вымыла волосы. На печати парфянских царей, добавляет историк, есть ее изображение с распущенными волосами 1. Быть может, и мы видим Родогунду в тот момент, когда, узнав о восстании, она поправляет недомытые волосы?

…

Когда-то греческий писатель Филострат писал о знакомой уже нам парфянской принцессе Родогунде: «Мне кажется, мальчик, ты чувствуешь ее красоту и хоть немного хочешь о ней услышать. Слушай же! Она приносит жертву богам и благодарность... она молится, чтобы боги и впредь дали ей побеждать врагов, как она победила их теперь,.. Глаза у нее, меняя свой цвет, от голубых переходят в темно-синие, получая свою веселость от данного настроения, свою красоту — от природы, повелительный взгляд — от сознания власти... Смотри же, мальчик, что тебе следует знать: цветущие губы вполне одинаковые, рот изящный, им она перед трофеем произносит молитву; а если бы мы захотели ее услышать, следует думать, она заговорила бы по-гречески».

Мы стоим перед мраморной Родогундой из Нисы и мысленно переносимся в то далекое время. Мы видим нежные руки, строгое лицо и прекрасные, совершенные по своей форме губы. Они молчат. Но зато все кругом, весь этот мертвый город наполняется гулом голосов. Говорят стены храмов, сокровища из «царского заповедника», говорят развалины домов... Самый ясный и громкий пока голос у документов из архивов дворца. Это не греческая речь, которую ждал Филострат от парфянской царицы, это язык парфян, создавших великую среднеазиатскую и иранскую империю.

Цитируется по изд.: Федоров-Давыдов Г.А. На окраинах античного мира. М., 1975, с. 45, 49-50.