Зевс (Бородай, 1996)
«С Зевса начнем!» Если верить Гомеру, «Зевс, меж богов величайший и лучший». Однако учтем методологическое наставление А. Ф. Лосева: "Чтобы дойти до наиболее древних корней мифологии Зевса, надо забыть не только гомеровского Зевса, светлого, мудрого, могучего и прекрасного, надо забыть и все его относительно поздние философские интерпретации". Иными словами, в данном случае нас будет интересовать не общеизвестный античный бог, а первоначальный, так сказать, "пралогический", фетишистско-хтонический демон эпохи наиболее примитивной тотемической организации социума, основанного на архаической форме нравственности, — табу.
Этимологически имя Зевс ведет к слову dzoc — «жизнь»; и даже еще глубже — к понятию "первопричина" (dzey выводят от dia — предлог «через», «при помощи», т. е. в том смысле, что "через" Зевса все существующее) 1. Так что же это была за «жизнь» и «первопричина»?
А это оказывается поначалу был просто-напросто камень, похожий на палец («идейский палец» — название от горы Ида на Крите), который и назывался Зевс, т. е. «первопричина жизни». Этот здоровенный «палец» (точнее — фаллос) почему-то возбуждал в людях очень сильные противоречивые чувства: одновременно и экстатическую радость, восторг, и — жуткий смертельный страх. Позже Зевс превратился в палку с медным, а потом и железным наконечником, т. е. в орудие, «лабрис» — обоюдоострый двойной топор, являвшийся священным производственным тотемом 2. Подчеркнем: и топор, и исходный каменный фаллос еще отнюдь не были просто "божественными атрибутами" бога; это и был сам Зевс, хотя Зевс и не только это; он одновременно — бык и огонь. Он начинает выступать в различных ипостасях, т. е. замещениях, под именами Талое, Загрей. Последний позже превратился в самостоятельного бога Диониса, родоначальника трагедии. Однако самый наидревнейший Зевс представлялся тройной символикой: 1) змея, 2) птица, 3) сардонический смех.
Что касается первых двух символов (змея и птица), они навязчиво повторяются в мифах и магических обрядах, по существу, у всех первобытных народов, при этом смысл их вполне однозначен и точен. Более того, эти же символы в том же значении выявляются в невротических симптомах у современных людей, не имеющих никакого понятия о мифологии. Немецкий психиатр Э. Кречмер отмечал, что это явление весьма заурядно в клинической практике, хотя оно и производит такое же потрясающее впечатление, как если бы вдруг обнаружилось, что темная деревенская женщина из Баварии знает санскрит. А вот мнение крупнейшего психиатра, создателя теории шизофрении Е. Блейлера: "Символы, известные нам из очень древних религий, мы вновь находим в бредовых образованиях наших шизофреников вне всякой связи с канувшими в вечность мирами. Разумеется, и в данном случае было бы неправильно говорить о прирожденных идеях; однако каждый интересовавшийся этим вопросом не может отделаться от подобного представления" 3. Особенно широко этот факт использовал З. Фрейд в психоанализе сновидений невротиков.
Однако оставим в покое пока психиатрию и вернемся к мифу. Согласно психоанализу птица во всех мифологиях символизировала эрекцию, а змея мужской половой орган. Таким образом, синтез змеи и птицы, т. е. наидревнейший Зевс — "первопричина жизни"! — раскрывается как фетишистское представление первобытным человеком своего собственного эротического возбуждения (фетишистское представление предмета — значит противопоставление его самому себе в качестве чуждой демонической силы).
Позже в процессе крушения мифа и зарождения на его месте философии и искусства, это исходное представление о "первопричине сущего" трансформировалось в категорию космически гипертрофированного «эроса» (Платон), а затем превратилось в понятие "энергии" вообще. Однако нас здесь интересует не эта сама по себе интереснейшая линия исторической трансформации древнейшей символики. Нас интересует совсем другое, а именно: наидревнейший Зевс есть не только каменный фаллос, змея, птица, но и — "сардонический смех"! Это-то еще что такое?
Конечно, можно было бы успокоиться на том, что последний символ просто темный экзотический "привесок", не поддающийся никакому пониманию 4. Но изучение мифов приводит к убеждению, что здесь так же не бывает случайных и бессмысленных "привесков", как в неврозах нет случайных и бессмысленных симптомов. Более того, что касается неврозов, установлено: чем "темнее" и внешне "бессмысленнее" симптом, тем больше шансов обнаружить за ним главную пружину всей системы невротических представлений.
Так что же такое "сардонический смех"?
Загадка этого символа не давала покоя многим античным авторам, но так и осталась проблемой без всякого разрешения. Впрочем, приведем некоторые материалы.
Во-первых, все указания сходятся на том, что "сардонический смех" — это смех жертвы, утраты, отречения. Этот смех у греков стал поговоркой в отношении людей, смеющихся в момент своей гибели. Древние сравнивали его с действием ядовитого растения, "вкушая которое люди охватываются конвульсиями и смеются против воли" 5. Характерно, что сардонический смех связывался с огнем. Согласно критскому мифу так "смеялись" люди, сжигаемые Гефестотевктоном (одна из ипостасей Зевса). Рационалистически настроенный автор «Схолий», излагая этот миф, употребляет слово "ощеривались". С высоты своего просвещенного гуманизма он разъясняет: "Здесь надо иметь в виду притворный смех в момент издевательства, с раскрыванием губ вовнутрь от ощеривания" 6.
В такой трактовке от демонического смеха, вызываемого Зевсом, т. е. от смеха самой жизни, как представлял себе ее первобытный человек, не остается ровным счетом ничего — одно только "притворство" и "издевательство". Конечно, нетрудно обнаружить реально-исторические основания для этой поздней либерально-просвещенной интерпретации божественного смеха, а именно — превращение древнего мифа в религиозно-обрядовый ритуал человеческих жертвоприношений…
Цитируется по изд.: Бородай Ю.М. Эротика – Смерь – Табу: теория человеческого сознания. М., 1996, с. 7-11.
Примечания
1. Лосев А. Ф. Античная мифология. М., 1957, с. 97.
2. Интересные материалы, характеризующие культ Зевса — "двойного топора", собраны у А. Ф. Лосева. Античная мифология, с. 114—121, 131—132.
3. Блейер Е. Аутистическое мышление. Одесса, 1927, с. 69. Ср. К. Юнг: "Главнейшие мифологические мотивы всех рас и эпох являются общими; я мог бы указать ряд мотивов греческой мифологии в сновидениях и в фантазиях душевнобольных чистокровных негров" (К. Юнг. Психологические типы. М., 1930, с. 92).
4. "Разъяснения существа сардонского смеха... пока еще в науке не имеется" (Лосев А. Ф. Античная мифология, с. 128).
5. Цит. по: Лосев А. Ф. Античная мифология, с. 137.
6. Там же.