Герменевтика (Ильичёв, 1983)

ГЕРМЕНЕВТИКА (греч. ερμηνευτική, от ερμηνεύω — разъясняю, истолковываю), искусство и теория истолкования текстов. В древнегреческой философии и филологии— искусство понимания, толкования (иносказаний, многозначных символов и т. д.); у неоплатоников — интерпретация произведений древних поэтов, прежде всего Гомера. У христианских писателей — искусство толкования Библии. Особое значение приобрела у протестантских теологов (как искусство «истинной» интерпретации священных текстов) в их полемике с католическими богословами, считавшими невозможным правильное истолкование Священного писания в отрыве от традиции, церковного предания. С началом формирования в эпоху Возрождения классической филологии, независимой от теологии, герменевтика выступает как искусство перевода памятников прошлой античной культуры на язык живой, современной культуры. Общефилософская проблема герменевтики была поставлена в раннем немецков романтизме Ф. Шлегелем и разработана Шлейермахером, который был протестантским теологом и филологом-классиком одновременно.

У Шлейермахера герменевтика мыслится прежде всего как искусство понимания чужой индивидуальности, «другого», предметом герменевтики выступает прежде всего аспект выражения, а не содержания, ибо именно выражение есть воплощение индивидуальности. Поэтому Шлейермахер отличал герменевтику, с одной стороны, от диалектики, позволяющей раскрыть предметное содержание произведения, а с другой — от грамматики, которая не выявляет индивидуально-стилистические манеры произведения.

Как метод собственно исторической интерпретации герменевтика разрабатывалась далее в так называемой исторической школе (Л. Ранке, И. Г. Дройзен, особенно В. Дильтей). Дильтей определяет герменевтику как «искусство понимания письменно фиксированных жизненных проявлений» («Gesammelte Schriften», Bd 5, Lpz.— В., 1924, S. 332—33). Основой Г. Дильтей считает понимающую психологию — не-посредственное постижение целостности душевно-духовной жизни. Однако при психологическом подходе к реальности душевной жизни индивидуальности предстают как изолированные миры, и взаимопроникновение их невозможно. В этой связи основная проблема герменевтики формулируется Дильтеем так: «Как может индивидуальность сделать предметом общезначимого объективного познания чувственно данное проявление чужой индивидуальной жизни?» (там же, S. 333). Необходимость общезначимости познания требует выхода за пределы психологической трактовки индивидуальности, и по этому пути пошла феноменология. Анализируя «чистое сознание», Гуссерль выделил в нём несознаваемый фон интенциональных актов сознания (см. Интенциональностъ), тот «нетематический горизонт», который даёт некоторое «предварительное знание» о предмете. Горизонты отдельных предметов сливаются в единый тотальный горизонт, который Гуссерль впоследствии назвал «жизненным миром» и который делает возможным взаимопонимание индивидов; при любом исследовании далёкой от нас культуры необходимо прежде всего реконструировать «горизонт», «жизненный мир» этой культуры, в соотнесении с которым мы только и можем понять смысл отдельных её памятников.

Хайдеггер истолковал реальность «жизненного мира» как языковую реальность по преимуществу. В своих поздних работах, во многом определивших последующее развитие герменевтики (особенно в ФРГ), Хайдеггер попытался освободиться от психологизма и субъективизма в понимании сущности языка. Язык как исторический горизонт понимания определяет судьбу бытия; не мы говорим языком, а скорее язык «говорит нами», язык — это «дом бытия». В результате герменевтика из искусства истолкования исторических текстов, каким она была у Шлейермахера и Дильтея, становится «свершением бытия». Бытие говорит прежде всего через поэтов, слово которых всегда многозначно; истолковать его призвана герменевтическая философия.

Разработка философской герменевтики как направления современной буржуазной философии была начата итальянскими историком права Э. Бетти и немецким философом Гадамером. В «Герменевтическом манифесте» («Hermeneutisches Manifest», 1954) и «Общей теории понимания» («Teoria generale della interpretazione», t. 1—2, 1955) Бетти связывает герменевтику с методологией исторических и гуманитарных наук, обращаясь к традиции немецкого романтизма и классического идеализма. Вслед за Дильтеем Бетти видит главную задачу в раскрытии исторических текстов, в «перемещении в чужую субъективность» (сборник «Hermeneutik als Weg heutiger Wissenschaft», 1971).

Гадамер, ученик Хайдеггера, понимает герменевтику не просто как метод гуманитарных наук, но как учение о бытии, как онтологию («Истина и метод. Основные черты философской герменевтики» — «Wahrheit und Methode. Gruudziige einer philosophischen Hermeneutik», 1960). Однако в отличие от Хайдеггера Гадамер не отвергает «метафизической» традиции от Платона до Декарта, он хочет связать хайдеггеровскую герменевтику с гегелевским мышлением, объединить в новом синтезе «речь» и «логос», герменевтику и диалектику. Он стремится «больше следовать Гегелю, чем Шлейермахеру» («Wahrheit und Methode», Tub., 1960, S. 162). Если Бетти требует максимальной актуализации субъективного начала, личности исследователя, который должен заново оживить в себе историческое прошлое, воплотившееся в продуктах культуры, то Гадамер, напротив, считает такую актуализацию лишь помехой для исторического понимания: только отмирание всех актуальных связей с историческим явлением позволяет выявить его подлинную ценность. Здесь Гадамер выступает как критик не только философии Просвещения, но и романтизма и исторической школы вплоть до Дильтея. Согласно Гадамеру, основу исторического познания всегда составляет «предварительное понимание», заданное традицией, в рамках которой только и можно жить и мыслить; «пред-понимание» можно исправлять, корректировать, но полностью освободиться от него нельзя, это необходимая предпосылка всякого понимания. Беспредпосылочное мышление — это, по Гадамеру, фикция рационализма, не учитывающего конечности человеческого опыта, т. е. его историчности. Носителем понимания, традиции является, по Гадамеру, язык. Критикуя позитивистское отождествление слова естественного языка со знаком, Гадамер видит заслугу В. Гумбольдта в том, что он «раскрыл сущность языкового понимания как миропонимания» (там же, S. 419), положив тем самым начало герменевтическому направлению в лингвистике. Развивая хайдеггеровскую концепцию языка, Гадамер определяет его как игру: «играет сама игра, втягивая в себя игроков...» (там же, S. 464), язык, а не говорящий индивид, является субъектом речи. Так как история, по Гадамеру, подобно произведению искусства, есть своего рода игра в стихии языка, именно герменевтика оказывается у него самым адекватным средством если не постижения её, то участия в ней. Это эстетически-игровое отношение к истине, «эстетическая необязательность» (Гадамер), находящая своё выражение в «двусмысленности оракула»,— один из источников свойственных философской герменевтике скептицизма, субъективизма и релятивизма.

В 1960—1970-х годах проблемы герменевтики разрабатывались П. Рикёром во Франции, Г. Куном, А. Аппелем в ФРГ, Э. Коретом, Э. Хайнтелем в Австрии, а также рядом философов в Дании, Нидерландах, США. При всём различии вариантов философской герменевтики общими её чертами являются недоверие к непосредственным свидетельствам сознания, к провозглашённому Декартом принципу непосредственной достоверности самосознания и обращение к «косвенным» свидетельствам о жизни сознания, которые воплощаются не столько в логике, сколько в языке.

П. П. Гайденко.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

Литература:

Ильенков Э. В., Гегель и Г., «ВФ», 1974, № 8, Гайденко П. П., Герменевтика и кризис буржуазной культурно-исторической традиции, «Вопросы литературы», 1977, № 5; Ионин Л. Г., Понимающая социология, М., 1979; Васильева Т. Е., Проблема герменевтического метода в современной буржуазной философии, «ФН», 1980, Κι 4; Meier G. F., Versuch einer allgemeinen Auslegungskunst, Düsseldorf, 1965; Göret h E., Grundfragen der Hermeneutik, Freiburg, 1969; Hermeneutik und Dialektik, hrsg. v. R. Bubner, Bd 1—2, Tüb., 1970; Hermeneutik und Ideologiekritik, Fr./M., 1971; Riсoeur P., Hermeneutik und Psychoanalyse, Münch., 1974; Bauman Z., Hermeneutics and social science, N. Υ., 1978.