Софиология

СОФИОЛОГИЯ – совокупность идей, концепций, учений о Софии Премудрости Божией, сложившихся в рамках эллинистической, ветхозаветной и новозаветной традиций. Мифологема мудрой царственной устроительницы бытия присутствует во многих культурах. В восточносредиземноморской ойкумене на стыке цивилизаций выкристаллизовывается софиология как «детище александрийского духа» (С.Хоружий). Происходит контаминация античного образа Софии (Σοφία), связанного с Афиной Палладой, и библейского образа Премудрости (ḥkmh), проступающего в ряде ветхозаветных текстов и описанного в девтероканонических Книге Притч и Книге Премудрости Соломона, Екклезиасте, Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, а также в Псалтири, оказавшей заметное влияние на топику средневековой христианской культуры. Активно обсуждали тему Софии (в т.ч. падшей – Ахамот) гностики. В целом вокруг нее сложился сложный, противоречивый, символически интерпретируемый набор идей, перешедших в европейское сознание и вызывающих споры до сего дня. Византийская софиология опиралась на труды Оригена, Афанасия Александрийского, Григория Нисского, Максима Исповедника, Дионисия Ареопагита и др. отцов Церкви, в центре ее внимания было осмысление Софии как Логоса, Слова Божия, второго лица Св.Троицы, которому был посвящен главный храм в Константинополе. Почитание Софии перешло на Русь после ее крещения. Как воздвижение «дома Премудрости» было воспринято строительство Ярославом Мудрым храма Софии Киевской. Центром софийной иконографии стал Новгород Великий с одноименным собором. В русской традиции большее значение приобрела художественно-эстетическая интерпретация образа Премудрости, которая олицетворяется, кроме Христа, с Богородицей, Церковью, связывается с таинством Евхаристии. В переведенных гимнографических творениях Космы Маюмского, Иоанна Дамаскина, в оригинальных сочинениях Климента Смолятича, Кирилла Туровского, Зиновия Отенского, Иоанникия Лихуда, в Азбуковниках вырисовывается, как в иконописи, прекрасный лик горней Премудрости. Служение ей рассматривается как священнодействие, как глубоко личностное, мистическое действо. В житии Константина-Кирилла Философа, который стал идеалом мыслителя для православной славянской традиции, содержится эпизод о духовном обручении отрока с Софией, сияющей неземной красотой: «краснейте всех, лицем светящеся». Это особое, сокровенное, эмоциональное отношение к мудрости, которая воспринимается не как прагматическое рассудочное знание, но как высшая, прекрасная, несравненная ценность, достойная поклонения и всецелого ей служения, стало одной из доминант отечественного философствования от многочисленных реминисценций на софийные мотивы до софиологических трактатов Нового времени. На латинском Западе интерпретации темы Софии обнаруживаются в различных сферах культуры и интеллектуальной деятельности. Поэзия доминиканца Сузо, «Christophie» Бёме, концепция пансофии Коменского, мистические озарения Сведенборга, Das Ewig-Weibliche (вечно женственное) у Гёте свидетельствуют о богословском, философском, литературном к ней интересе. В послепетровской России, где древнерусские истоки были утрачены, распространение софийных идей стали связывать с проникновением масонства, что породило устойчивое к ним подозрение. Оно усилилось, когда к теме Софии обратились не скрывавшие прокатолических симпатий В. Соловьев и Вяч. Иванов, а равно другие творцы философии, поэзии, искусства серебряного века, напоминающего изысканно утонченную, таинственно символическую, декадентски роскошную александрийскую культуру. Однако расцвет отечественной софиологии в 19–20 вв. было бы неверно связывать только с несомненным западным влиянием. Подобно немецкому романтизму, разбудившему отечественное славянофильство, которое внутренне вполне автохтонно, европейская софиология дала толчок развитию своей русской сестры, ставшей одним из ярких феноменов религиозно-философского ренессанса. Тяга к древнерусскому и византийскому наследию, открытие полузабытой иконописи, в том числе софийных ликов, основание журнала искусств и литературы «София», создание новых творений на тему Премудрости свидетельствовали о росте интереса к ней. Крупнейшие русские философы попытались теоретически осмыслить тему Софии. Вл. Соловьев в трактате «Sophia» и поздних сочинениях связал ее с философией всеединства. Ε.Η.Трубецкой понимал Софию как творческую божественную силу, атрибутировал иконопись как «умозрение в красках», положив начало философской ее интерпретации, что важно для понимания темы Софии во всей полноте и разнообразии воплощений. П.А. Флоренский в «Столпе и утверждении Истины» стремился отыскать патристические и платонические основания своей трактовки софиологии. Он же опубликовал найденный в Софийском московском храме близ Пушечного двора канон, где содержатся проникновенные строки: «Всем сердцем взыщем Премудрость... Дар благ дает нам София... и путем правым тещи наставляет нас» (Служба Софии Премудрости Божией. – «Богословский вестник». Сергиев Посад, 1912, т. 1, с. 8). Л.П. Карсавин в «Софии земной и горней» рассмотрел учение гностиков и опубликовал ряд их текстов, в том числе из «Pistis Sophia». Софийная тематика присутствует также у С.Л. Франка, В.В.Зеньковского, А.Белого, А.Ф. Лосева и др.

Огромное место софиология занимала в трудах С.Н.Булгакова («Свет невечерний», «Ипостась и ипостасность», «Агнец Божий»). Однако попытка философской систематизации и особенно богословской аргументации вызвала резкую критику его учения и в целом софиологии как ереси. Последовали официальные осуждения Зарубежной и Русской Православных Церквей, вышли антибулгаковские сочинения – «Новое учение о Софии Премудрости Божией» архиеп. Серафима Соболева и «Спор о Софии» В.Н. Лосского. Были выдвинуты обвинения и усмотрены связи с гностицизмом (идея посредничества между Богом и миром), арианством (понимание Бога Слова в этом качестве), несторианством (принижение Божественной ипостаси у Богочеловека Христа), пантеизмом (учение о душе мира), платонизмом (учение о идеях), каббалистикой (символизирующий мистицизм). Среди прочего усматривалась связь с латинством (влияние западной живописи на новгородскую иконографию) и воздействие сублимированного эротического начала (психологические интерпретации творчества Вл. Соловьева). С.Н. Булгаков и его единомышленники, объединенные в парижском «Братстве св. Софии», разъяснили свою позицию, отстаивая право на свободу богословского и философского мышления, не разрушительного для основ веры. Церковь отстаивала незыблемость и чистоту своих догматов. Однако кроме охранительной тенденции существует творческая. Поле догматического богословия и поле ищущей философской мысли пересекаются, но не совпадают. Софиология, периферийная по отношению к ортодоксальному богословию, является созидательной по отношению к живому организму культуры и нестандартной философской мысли. Она особенно важна для понимания специфики русской философии, избегающей жесткой догматизации и рациональной аргументации, но тяготеющей к образной, эмоционально акцентированной, художественно-пластичной, эстетически притягательной манере философствования. Н.О. Лосский называет софиологию «учением, чрезвычайно характерном для русской религиозной философии» (История русской философии. М., 1991, с. 473).

М.Н. Громов

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. III, Н – С, с. 602-603.

Литература:

Зеньковский В. Проблема платонизма и проблема софийности мира. – «Путь», 1930, № 31;

Флоровский Г.В. О почитании Софии Премудрости Божией в Византии и на Руси. – «Труды V съезда Русских академических организаций за рубежом», в. 1. София, 1932;

архиеп. Серафим Соболев. Новое учение о Софии Премудрости Божией. София, 1935;

Яковлева А.И. «Образ мира» в иконе «София Премудрость Божия». – В кн.: Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции. М., 1977;

Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. – Соч. М., 1990, т. 1;

Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1994;

Карсавин Л.П. София земная и горняя. – В кн.: Он же. Малые соч. СПб., 1994;

Соловьев В.С. София, пер. Т.Б.Любимовой. М., 1996;

Аверинцев С. Софиология и мариология: предварительные замечания. – «Новая Европа», 1997, №10;

Братство св. Софии: документы (1918–1927). – В кн.: Исследования по истории русской мысли. Ежегодник за 1997. СПб., 1997;

Громов M.H. Образ сакральной Премудрости в средневековой Руси. – «Новая Россия», 1997, № 1;

Хоружий С.С. Перепутья русской софиологии. – Там же;

Amman А. Darstellung und Deutung der Sophia im Vorpetrischen Russland. – «Orientalia Christiana periodica». Roma, 1938, IV;

Meyendorff I. L’iconographie de la Sagesse divine dans la tradition byzantine. – «Cahiers archéologiques». P., 1959, X;

Gladigow B. Sophia und Kosmos. Gildesheim, 1965;

Špidlik Th. La sophiologie de S.Basil. Roma, 1967;

Mack B.L. Logos und Sophia. Gött., 1973;

Danti A. L’itinerario spirituale di un santo: dalla sagezza alla Sapienza. Note sul cap. Ill della Vita Constantini. – Константин-Кирил Философ. София, 1981;

Scholten C. Martyrium und Sophiamythos im Gnostizismus nach den Texten von Nag Hammadi. Münster, 1987;

Lips H. von. Weisheitliche Traditionen in Neuen Testament. Neukirchen, 1991.