Молокане

МОЛОКАНЕ — последователи одной из старых форм русского сектантства; секта духовных христиан, названных православными «молоканами» за употребление молока в постные дни; возникла в начале 18 века, основатель — Семен Уклеин.

Уклеин утверждал, что единственным источником веры является Священное писание, содержащее наряду с описанием реальных исторических событий много мест, которые надо понимать «духовно», т. е. как аллегории, ибо они не поддаются рациональному объяснению. Понять и истолковать их смысл, по мнению Уклеина, мог только человек, просвещенный Богом. В соответствии с молоканским учением человек не входит в непосредственный контакт с Богом. По значимости Уклеин на первое место ставил Новый Завет, называя его краеугольным камнем истины. Он и его последователи не подвергали сомнению божественное происхождение Христа. Уклеин считал, что Сын и Дух Святой единосущны Отцу, но не равны в божественном достоинстве; что Христос принес с неба свою плоть и с нею вселился в чрево Богоматери. Это не была обычная человеческая плоть, поэтому Христос и не умирал в обычном понимании этого слова. Учение молокан, вполне совпадая с православием по вопросам сотворения человека, его грехопадения и второго пришествия Христа, отличалось в трактовке Страшного суда. На нем, по мнению молокан-уклеинцев, предстанут только согрешившие духовные христиане, тогда как не согрешившие сразу после смерти переселяются в блаженную вечность. Все не принадлежащие к числу последователей Уклеина, пойдут после смерти на вечную муку. Позже в понимании Страшного суда молоканское учение приблизилось к ортодоксальному, однако молокане считали, что мертвые воскреснут духом, а не плотью.

Молокане отвергали все, что было связано с внешним поклонением Богу, и заявляли, что поклоняются ему духом. Однако у них был детально разработанный обряд моления (обрядник), во время которого специальные чтецы читали Святое писание, руководитель религиозной общины — пресвитер — говорил проповедь, певчие пели псалмы Давида, а остальные молящиеся подпевали; в нужные моменты все собрание становилось на колени. Пресвитер избирался всей общиной и никаких материальных преимуществ не имел. В связи с тем что молокане очень уважали людей, умеющих читать Библию, грамотность в этой секте была несравненно выше, чем в какой-либо другой.

Молокане признавали посты, но только один — на Страстной неделе — считался обязательным, а в остальное время каждый устанавливал себе посты сам, если считал необходимым «укрепить дух». У молокан существуют ветхозаветные пищевые запреты, но подразделения пищи на постную и скоромную никогда не было. В секте запрещены спиртные напитки и курение.

Хотя молокане-уклеинцы (или "постоянные") считали, что истинным духовным христианам не нужны законы и суды, они тем не менее признавали, что власти — от Бога, и в целом были законопослушны. Во мн. общинах молились за царя и почитали его помазанником Божьим. Молокане отрицательно относились к войне, службе в армии, среди них было распространено дезертирство, но серьезных конфликтов с государством по этому вопросу у них не было.

Вероучение молокан не требовало от членов секты сурового аскетизма, веры до исступления, оно не вело к непримиримым противоречиям с существовавшим социально-государственным устройством России. Молоканское учение было более приемлемым для широких социальных слоев, стремившихся к дешевой церкви, чем хлыстовство и духоборчество (см. Духоборцы). Основу секты составляли свободные сословия, но в ней было немало и крепостных крестьян. Молоканство было широко распространено в южных великорусских губерниях, Новороссийском и Ставропольском краях, Астраханской губернии, а также в Амурском крае.

При Александре I молоканам было дозволено селиться в Таврии, но в 30-е годов 19 века правительство разрешило переселение сектантов только в Закавказские провинции, где им отводилась роль главной колонизационной силы. Многолюдные молоканские поселения возникли на территории нынешних Армении и Азербайджана.

Молоканские общины оказались рассеянными на обширной территории. После уклеинского обрядника в них стали появляться аналогичные обрядники, иногда существенно отличавшиеся друг от друга. Для молоканской секты характерно большое количество толков и выделившихся из нее сект.

В 50-е годы 19 века из молоканской секты выделились так называемые прыгуны. Основатель секты Л. Соколов объявил себя Христом, пришедшим судить мир, и призвал своих последователей собираться на Кавказе. Преемник Соколова М. Рудометкин заявил, что он духовный царь, и короновался на царство, запретив своим последователям подчиняться другим властям. Сектанты-прыгуны отличались особой строгостью нравов и рвением в молитве и посте, особой честностью. Прыгуны пользовались уклеинским обрядником, и если во время собрания Святой Дух не нисходил на них, то оно мало чем отличалось от обычного молоканского, разве что после моления сектанты пели прыгунские духовные стихи, сочиненные самим Рудометкиным. Если же на собравшихся нисходил Святой Дух, то их моление скорее напоминало хлыстовское радение:. прыгуны до изнеможения скакали, а кто-нибудь начинал пророчествовать.

Прыгуны почитали Иисуса Христа и Евангелие, особенно Апокалипсис, но тем не менее придерживались законов Моисея, чтили субботу и праздновали некоторые ветхозаветные праздники. Они жили в постоянном ожидании конца света. Только Рудометкин предсказывал его трижды, поэтому, в отличие от других молокан, прыгуны не очень заботились о личном благосостоянии. Ныне общины прыгунов, очень малочисленные, еще существуют в Азербайджане и Армении.

Основателем выделившейся из молоканства секты "общего упования" или "общих" был крестьянин Самарской губернии А. Попов, Он написал "Устав упования общего учения", в котором разработал принципы общежития в христианских общинах. В 30-е годы 19 века Попов был выслан на Кавказ, куда выехали и его последователи. Созданная им община продолжала существовать и после высылки Попова в Сибирь.

Община "общих" представляла коммуну, состоящую из нескольких "партий" по 30—50 человек в каждой, причем не всегда родственников. Члены "партии" проживали в одном доме, вместе работали и питались, никто не имел личной собственности. Однако со временем "общие" стали ограничиваться внесением 1/10 имущества в общественный магазин. Жизнью такой общины руководили 12 чинов (судья, жертвенник, распорядитель, мысленник и т. д.), избиравшиеся из числа ее членов. Секта эта существовала еще в начале 20 века.

В конце 19 века у молоканской секты появился сильный конкурент — баптизм, успешно перетягивавший к себе членов других конфессий. Неоднократные попытки молокан объединиться и выработать единое учение не увенчались успехом. Несмотря на численное сокращение, в начале 20 века молоканская секта оставалась самой многочисленной из традиционных русских сект. На 1 января 1912 года официальная статистика насчитывала 133 935 человек постоянных молокан (уклеинцев). В настоящее время молоканские общины продолжают существовать на Кавказе (хотя многие их члены в начале 1990-х годов выехали в Россию), в Ростовской области, Ставропольском крае, Амурской, Тамбовской, Оренбургской области. По данным на 1996 год, существует 100 молоканских общин. В начале 20 века большая группа Молокан из России переселилась в США (штат Калифорния). В 50-е годы к ним присоединились молокане, проживавшие в Карской области, отошедшей от России Турции в 1921 году. В настоящее время община молокан-прыгунов существует в Лос- Анджелесе, а постоянных молокан — в Сан-Франциско. Молокане имеются также в Аргентине, Боливии, Канаде, Австралии.

В июне 1991 года в Москве состоялся съезд молокан. На нем было провозглашено возрождение "Союза общин Духовных христиан-молокан", избран Совет из 9 человек, принят Устав Союза. Центр располагается в Москве. Печатный орган — журнал "Духовный христианин". В 1994 в кач-ве альтернативы "Союзу общин Ду-ховных христиан-молокан" был создан и зарегистрирован Минюстом "Союз общин Духовных христиан-молокан России". Центр — в селе Кочубеевском Ставропольского края.

С. А. Иникова

Здесь цитируется по изданию: Религии народов современной России. Словарь. / ред-кол.: Мчедлов М.П., Аверьянов Ю.И., Басилов В.Н. и др. – М., 1999, с. 239-243.