Вера (Маслин, 2014)

ВЕРА - понятие, широко использующееся в философии и богословии на всем протяжении их исторического развития, причем в русской богословской и религиозно-философской мысли оно одно из центральных. Исторически сформировалось большое число различных истолкований веры, определяемых, с одной стороны, многообразием видов вер, а с другой - разнообразием мировоззренческих, общефилософских позиций, образующих основу того или иного истолкования содержания и смысла этого понятия. Понятие вера имеет долгую историю, хотя вплоть до XIX века трудно найти сколько-нибудь развернутое и специальное учение о вере. Однако указания на характер переживаний и состояний, покрываемых понятием вера, обнаруживаются уже в философских произв., стоящих у истоков отечественной философии (Сковорода, Ломоносов, Радищев).

Более глубокая разработка содержания понятия вера встречается у славянофилов - А. С. Хомякова и Киреевского. Хомяков рассматривал веру как исключительно широкое понятие, являющееся концентрированным выражением жизненного духа народа. Он называл веру движущим началом истории, лежащим в основе всякой цивилизации и всякой философии. Высшим пределом развития веры он считал веру религиозную; она заключает в себе весь мир помыслов и чувств человеческих. Поэтому все понятия, все страхи, вся жизнь получают от нее особенный характер. В понимании религиозной веры Хомяков исходил прежде всего из того, что она в своем адекватном виде существует только в пределах церкви, к рая является единой и соборной. Соборность церкви для Хомякова не есть механическая совокупность людей и институтов, это есть качество церкви, сообщаемое ей Святым Духом. Входящие в нее знают об этом внутренним знанием веры, невходящие отделены от этого знания и воспринимают все относящееся к церкви исключительно внешним, несовершенным образом.

Познавательный процесс в вере имеет совершенно иной характер, нежели отвлеченное рациональное знание, поскольку через веру человек ставится в такое отношение к миру, в к-ром он оказывается существенной частью мира во всей совокупности своих нравственных, умственных и волевых качеств. «Вера не только мыслится или чувствуется, но и мыслится и чувствуется вместе; словом, - она не одно познание, но сразу познание и жизнь».

Комплекс установок и идей, выдвинутых Хомяковым и Киреевским, был в целом воспринят и получил дальнейшее развитие в работе многих представителей русской религиозно-философской мысли, но не всегда адекватно. Прежде всего была воспринята сама установка на выделение особого православного типа веры и само понимание веры как источника и условия всякого отдельного знания, связующего в одно целое всю наличную систему знания и культуры. Тем самым явно или неявно подразумевалось, что именно в России, в отличие от Западной Европы, существует почва для того особого типа отношения к жизни, который называется верой.

В то же время постепенно формировалось критическое отношение к конкретно-эмпирической действительности православной веры и церкви в России в качестве неподлинных, которым необходимо противопоставить теоретически сконструированное в рамках философии представление о подлинном характере веры как непроявленной основы русской духовной традиции. Это со всей отчетливостью обнаружилось уже в творчестве В. С. Соловьева, унаследовавшего от славянофилов убеждение в том, что историческая инициатива и решающее влияние в процессе восстановления подлинной христианской веры перешли от Запада к России, которая должна стать всемирной христианской монархией, где осуществится универсальная христианская культура и свободная теократия. Но во многом иначе ставился вопрос о месте разума и мышления в совокупной культуре. Соловьев считал, что главной причиной отступления от христианства было то, что оно являлось миру в ложной форме, отрицающей разум. Его собственная философия стремилась быть исповеданием христианской веры с помощью творческого разума. Религиозной истине, считал Соловьев, нужно придать форму разумного мышления, поставить теологию во внутреннюю связь с философией и наукой и таким образом организовать все истинное знание в систему свободной и научной теософии. Эта идея получила продолжение в творчестве Флоренского и Булгакова, которые также стремились к выработке универсального миросозерцания, связующего в единое целое Бога, человека и мир на основе единства религии, философии и науки.

Вера, согласно Булгакову, есть особый вид знания — знание о трансцендентном, проявляющемся через откровение Бога человеку. Он рассматривал религиозную веру как основное понятие гносеологии религии, а анализ природы веры как своего рода «критику религиозного разума». Основную идею религиозной гносеологии, но его мнению, можно свести к следующей максиме: все, что может стать предметом познания, должно быть познаваемо. Вера в этом смысле есть антиципация знания, хотя сейчас и не опирающаяся на достаточные основания. Поэтому вера не противоречит философствующему разуму, но ставит перед ним особые задачи. Разум в своем теоретическом самосознании устанавливает свои собственные границы, за которыми начинается сфера веры. И философия в конце концов приходит к догматам веры как к своим необходимым основам, но в то же время сохраняет за собой право исследовать содержание догматов своими собственными средствами.

Глубокий анализ проблемы веры дан в работах представителей интуитивизма Н. О. Лосского, Франка и др. Именно они положили в основу осмысления природы и познавательного статуса религиозной веры концепцию радикального эмпиризма, исходившего из необходимости дать более широкую и разностороннюю трактовку самого опыта, которая не сводила бы его только к одному виду опыта - чувственному опыту, но включала бы в него и все другие виды опыта, и прежде всего религиозный опыт.

Религиозная вера стала рассматриваться ими как порождение и кристаллизация религиозного опыта. И хотя само понятие «религиозный опыт» было введено в философский обиход американским философом У. Джеймсом, вся плодотворность и значимость этого понятия для исследования природы и познавательных возможностей религиозной веры была впервые осознана и продемонстрирована именно в русле идей русского интуитивизма, причем случилось это примерно на два десятилетия ранее, чем в западной философской и богословской мысли. Немало оригинальных идей о сущности религиозной веры было высказано и в творчестве Бердяева и Шестова.

Центральной для подавляющего большинства светских (не религиозных) направлений философской мысли долгое время оставалась проблема познавательного статуса веры в сопоставлении с различными видами знания, прежде всего с научным. При этом под верой имелась в виду евра религиозная, а также вера в ее обыденном, житейском понимании, и та и другая резко противопоставлялись знанию, хотя терминологически это противопоставление не всегда выдерживалось, поскольку вера, как правило, отождествлялась с одним из видов знания - гипотетическим или вероятностным знанием, и потому сама эта концепция чаще всего называлась гносеологической или гипотетической концепцией.

Наиболее последовательно и систематично она обосновывалась в рамках философского материализма; ее основные идеи разделялись и сторонниками позитивизма. Согласно этой концепции веры есть гипотетическое предположение, рассматриваемое в качестве несомненного и истинного, но сама эта уверенность не имеет под собою ни прочных эмпирических оснований, ни надежного логического или теоретического обоснования. Вера возникает и существует вследствие слабого развития знания, его простого недостатка; вера есть восполнение этого недостатка - по мере обогащения знания будет происходить постепенное и неуклонное вытеснение веры.

Герцен связывает знание с обдумыванием, расчленением общего положения; вера же есть «проглатывание», присвоение его целиком. По его мнению, вера есть вероятностное суждение о предметах, о коих нельзя получить вполне достоверное знание. И в этом принципиальное отличие веры от знания, в котором дано непосредственное соединение с предметом знания. Сходных взглядов придерживались Белинский и Писарев. Они также полагали, что вера есть некоторое своеобразное душевное состояние человека, заключающееся в склонности признавать, утверждать как истинное нечто, что само по себе не очевидно, не может быть удостоверено, подтверждено. Такая душевная установка опирается, во-1-х, на некоторую повторяемость, регулярность природных событий и явлений, во-2-х, на определенные нужды и запросы повседневной жизни человека в общении с другими людьми - устойчивость тех или иных правил поведения, исторически сформировавшихся обычаев и традиций и т. д.

Важную роль играют также психологические особенности людей, в том числе склонность многих к упрямству, игнорированию фактов, противоречащих сложившемуся у них мнению, сила воли. В еще большей степени акцент на антропологические компоненты веры сделан Чернышевским. Следуя принципам антропологической философии Л. Фейербаха, Чернышевский пытался осмыслить социально-историческую обусловленность христианства и соответственно культурно-историческую обусловленность и относительность религиозных истин. Точно так же, как в свое время христианство потеснило языческие религии, так же через некоторое время христианство как вера в объективное существование и активное воздействие на ход человеческой жизни некоторого сверхъестественного и надчеловеческого существа будет вытеснено верой во всемогущество человека.

Гораздо более решительный шаг в сторону выхода за рамки преимущественно гносеологической трактовки происхождения, сущности и функций религиозной веры был сделан Лениным. Опираясь на идеи Маркса и Энгельса, Ленин акцентировал внимание на том, что у религии есть не только гносеологические, но и социальные корни и основания, без учета которых нельзя правильно понять и познавательный смысл, и назначение религиозной еры. В качестве важнейших из социальных источников религиозной веры он указывал, во-1 -х, на классовую неоднородность общества, на раскол общества на большие группы людей, резко различающихся между собою по своим коренным, социально- экономическим, политическим интересам и запросам; во-2-х, на общественное разделение труда, и прежде всего па труд физический и умственный; и, наконец, на порожденный первыми двумя факторами всесторонний и углубляющийся процесс отчуждения человека от продуктов его собственной деятельности. Эти глубинные социальные факторы определяют и социальную роль религии и религиозной веры в общественной жизни: они выполняют прежде всего иллюзорно компенсаторную функцию, затрудняя человеку поиск правильных путей разрешения стоящих перед ним проблем. И потому задача состоит в том, чтобы максимально ослабить их силу и влиятельность и с этой целью развернуть решительную наступательную кампанию против религии.

С конца 50-х годов XX века более пристальное внимание к освоению творческого наследия Маркса во всем его многообразии позволило существенно обогатить понимание природы, происхождения и социальной функции религии и религиозной веры. Делаются попытки преодолеть господствовавшее ранее абсолютное противопоставление материалистического — и шире рационалистического — истолкования сущности, познавательного статуса религиозной веры всем другими подходам к постановке и осмыслению этой проблематики; все активнее утверждается мировоззренческий и идеологический плюрализм, а отечественные разработки в области философии религии все более органично вписываются в общемировое русло развития философской мысли (Аверинцев, Митрохин, В. И. Гараджа, Ю. А. Кимелев, И. Н. Яблоков и др.). Появились работы, в которых предпринята попытка выявления позитивного содержания статуса веры. как особого вида знания по сравнению со всеми другими его видами (Хоружий, И. Т. Касавин, А. В. Кураев, Л. А. Маркова, Е. В. Степанова и др. ). Углубилась разработка своеобразия психологической веры, закономерностей ее функционирования, взаимоотношения с другими душевными способностями, такими, как память, мышление, воля, воображение, речь (Выготский, С. Л. Рубинштейн, Лурия, А. Н, Леонтьев и др.). См. Теория познания. Цельность. 

В. И. Кураев

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 93-95.

Литература:

Митрохин Л. Н. Философия религии. М., 1993; Кураев А. В. О вере и знании // Иное: Об альтернативных путях развития России: В 4 юг. М., 1998. Кн. 3; Степанова Е. В. Оправдание веры. Екатеринбург, 1998; Маркова Л. А. Наука и религия: проблема границы. М., 1999; Аверинцев С. С. Вера// Новая философская энциклопедия. М., 2000. Т. 1; Хоружий С. С. Опыты из русской духовной традиции. М., 2005.