Онтология (Кузнецов, 2007)
ОНТОЛОГИЯ (от греч. ὄν род. падеж ὄντος — сущее и λόγος — слово, понятие, учение) — учение о бытии как таковом; раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, наиболее общие сущности и категории сущего. Иногда онтология отождествляется с метафизикой, но чаще рассматривается как ее основополагающая часть, т.е. как метафизика бытия. Термин «онтология» впервые появился в «Философском лексиконе» Р. Гоклениуса (1613) и был закреплен в философской системе X. Вольфа.
Онтология выделилась из учений о бытии природы как учение о самом бытии еще в раннегреческой философии, хотя специального термина еще не было. Парменид и другие элеаты объявили истинным знанием только лишь мысль о бытии — однородном, вечном и неизменном единстве. Они подчеркивали, что мысль о бытии не может быть ложной и что мысль и бытие суть одно и то же. Доказательства, выдвинутые ими в пользу вневременной, внепространственной, немножественной и умопостигаемой природы бытия считаются примером первой логической аргументации в истории западной философии. Подвижное многообразие мира рассматривалось элейской школой как обманчивое явление. Эта позиция была смягчена последующими онтологическими теориями досократиков, предметом которых было уже не «чистое» бытие, а качественно определенные начала бытия («корни» Эмпедокла, «семена» Анаксагора, «атомы» Демокрита). Подобное понимание позволяло объяснить связь бытия с конкретными предметами, умопостигаемого—с чувственным восприятием. Одновременно возникает критическая оппозиция софистов, которые отвергают мыслимость бытия и, косвенно, — саму осмысленность этого понятия. Сократ избегал онтологической тематики, и можно лишь догадываться о его позиции, но его тезис о тождестве [объективного] знания и [субъективной] добродетели позволяет предположить, что впервые им поставлена проблема личностного бытия.
Платон синтезировал раннегреческую онтологию в своем учении об «идеях». Бытие, по Платону, есть совокупность идей — умопостигаемых форм, или сущностей, отражением которых является многообразие мира вещей. Платон провел границу не только между бытием и становлением (т.е. текучестью чувственно воспринимаемого мира), но и между бытием и «безначальным началом» бытия (т.е. непостижимой основой, называемой им также «благом»). В онтологии неоплатоников это различие зафиксировано в соотношении сверхбытийного «единого» и «ума»-бытия. Онтология у Платона тесно связана с учением о познании как интеллектуальном восхождении к истинно сущим видам бытия.
Аристотель систематизировал и развил идеи Платона, а также существенно продвинулся вперед, уточняя (в «Метафизике» и других сочинениях) смысловые оттенки понятий «бытие» (ovrcov) и «сущность» (…). Еще важнее то, что Аристотель вводит ряд новых и значимых для позднейшей онтологии тем: бытие как действительность (…), божественный ум (…), бытие как единство противоположностей и конкретный предел «осмысления» материи формой. О. Платона и Аристотеля (особенно ее неоплатоническая переработка) определила всю дальнейшую западноевропейскую онтологическую традицию. Эллинистическая философия (если не считать «школьной», платоно-аристотелевской традиции) была заинтересована в онтологии в той мере, в какой та могла стать основой для этических построений. При этом предпочтение отдавалось архаическим вариантам онтологии: учениям Гераклита (стоики), Демокрита (эпикурейцы), старших софистов (скептики).
Средневековые мыслители (и христианские, и мусульманские) искусно приспособили античную О. к решению теологических проблем. Подобное сопряжение онтологии и теологии было подготовлено некоторыми течениями эллинистической философии (стоицизмом, Филоном Александрийским, гностиками, средним и новым платонизмом) и раннехристианскими мыслителями (Марий Викторин, Августин, Боэций, Дионисий Ареопагит, каппадокийцы). В средневековой О. понятие абсолютного бытия могло отличаться от божественного Абсолюта (и тогда Бог мыслился как даритель и источник бытия) или отождествляться с Богом (при этом парменидовское понимание бытия часто сливалось с платоновской трактовкой «блага»); множество чистых сущностей (платоновское бытие) сближалось с представлением об ангельской иерархии и понималось как бытие, посредствующее между Богом и миром. Часть этих сущностей (эссенций), наделяемых Богом благодатью бытия, толковались как наличное существование (экзистенция). Характерен для средневековой О. «онтологический аргумент» Ансельма Кентерберийского, в соответствии с которым необходимость бытия Бога выводится из понятия о Боге. Аргумент имел долгую историю и до сих пор вызывает споры как богословов, так и логиков. Зрелую схоластическую О. отличает подробная разработка категорий, детальное различение уровней бытия (субстанциального и акцидентального, актуального и потенциального, необходимого, возможного и случайного и т.п.).
К XIII в. накапливаются антиномии О., и за их решение берутся лучшие умы эпохи: это время великих «сумм» и систем. При этом не только учитывается опыт ранней схоластики и арабского аристотелизма (Авиценна, Аверроэс), но и происходит пересмотр античного и патриотического наследия. Намечается разделение онтологической мысли на два потока: на аристотелевскую и августинианскую традицию. Главный представитель аристотелизма — Фома Аквинский — вводит в средневековую О. плодотворное различение сущности и существования, а также подчеркивает момент творческой действенности бытия, сосредоточенной в полной мере в самом бытии (ipsum esse), в Боге как actus purus (чистый акт). Из традиции Августина исходит Иоанн Дуне Скот, главный оппонент Фомы. Он отвергает жесткое различение сущности и существования, полагая, что абсолютная полнота сущности и есть существование. В то же время над миром сущностей возвышается Бог, о котором уместнее мыслить с помощью категорий Бесконечности и Воли. Эта установка Дунса Скота кладет начало онтологическому волюнтаризму. Различные онтологические установки проявились в споре схоластов об универсалиях, из которого вырастает номинализм Оккама с его идеей примата воли и невозможности реального бытия универсалий. Оккамистская О. играет большую роль в деструкции классической схоластики и формировании мировоззрения Нового времени.
Философской мысли Ренессанса онтологическая проблематика в целом чужда, но в XV в. мы находим значительную веху в истории О. — учение Николая Кузанского, которое содержит и суммирующие моменты, и новаторские (см. учения о possest — «бытии-возможности»; об абсолютном максимуме; о «неином»). Кроме того, далеко не бесплодно развивалась поздняя схоластика, и в XVI в. она создает в рамках томистских комментариев ряд утонченных онтологических построений (Капреол, Каетан, Суарес).
Внимание философов Нового времени концентрируется на проблемах познания, однако О. остается непременной частью философской доктрины (в частности, у мыслителей-рационалистов). По классификации Вольфа, она входит в систему философских наук вместе с «рациональной теологией», «космологией», и «рациональной психологией». У Декарта, Спинозы, Лейбница О. описывает взаимоотношение субстанций и соподчинение уровней бытия, сохраняя некоторую зависимость от неосхоластической О. Проблема субстанции (т.е. первичного и самодостаточного бытия) и связанные с ней проблемы (Бог и субстанция, множественность и взаимодействие субстанций, выводимость из понятия субстанции ее единичных состояний, законы развития субстанции) становятся центральными для О. Однако обоснованием систем рационалистов служит уже не О., а гносеология. У философов-эмпириков онтологические проблемы отходят на второй план (например, у Юма О. как самостоятельная доктрина вообще отсутствует) и, как правило, решение их не имеет систематического единства.
Поворотным пунктом в истории О. явилась «критическая философия» Канта, противопоставившая «догматизму» старой О. новое понимание объективности как результата оформления чувственного материала категориальным аппаратом познающего субъекта. Бытие таким образом раскалывается на две реальности — на материальные феномены и идеальные категории, соединить которые может только синтезирующая сила Я. По Канту, вопрос о бытии самом по себе не имеет смысла вне сферы действительного или возможного опыта. (Характерна кантовская критика «онтологического аргумента», основанная на отрицании предикативности бьггия: приписывание бытия понятию не прибавляет к нему ничего нового.) Предшествующая О. толкуется Кантом как гипостазирование понятий чистого рассудка. В то же время само кантовское разделение универсума на три автономных сферы (миры природы, свободы и целесообразности) задает параметры новой О., в которой единая для докантовского мышления способность выхода в измерение истинного бытия распределена между теоретической способностью, обнаруживающей сверхчувственное бытие как трансцендентную запредельность, и практической способностью, открывающей бытие как посюстороннюю реальность свободы.
Фихте, Шеллинг и Гегель, опираясь на открытие Кантом трансцендентальной субъ-ективности, отчасти вернулись к докантовской рационалистической традиции построения О. на основе гносеологии: в их системах бьггие является закономерным этапом развития мышления, т.е. тем его моментом, когда мышление выявляет свое тождество с бытием. Однако характер отождествления бытия и мысли (и соответственно О. и гносеологии) в их философии, делающей содержательной основой единства структуру субъекта познания, был обусловлен кантовским открытием активности субъекта. Именно поэтому О. немецкого классического идеализма принципиально отличается от О. Нового времени: строение бытия постигается не в статичном созерцании, а в его историческом и логическом порождении; онтологическая истина понимается не как состояние, а как процесс.
Для западноевропейской философии XIX в. характерно резкое падение интереса к О. как самостоятельной философской дисциплине и критическое отношение к онтологизму предшествующей философии. С одной стороны, достижения естественных наук послужили основой для попыток нефилософского синтетического описания единства мира и позитивистской критики О. С другой стороны, философия жизни пыталась свести О. (вместе с ее источником - рационалистическим методом) к одному из побочных прагматических продуктов развития иррационального первоначала («воли» у Шопенгауэра и Ницше). Неокантианство и близкие к нему направления форсировали гносеологическое понимание О., намеченное еще в классической немецкой философии, превращая О. скорее в метод, чем в систему. От неокантианства идет традиция отделения от О. аксиологии, предмет которой — ценности — не существует, но «значит».
К концу XIX — началу XX в. на смену психологической и гносеологической трактовкам О. приходят направления, ориентирующиеся на пересмотр достижений предшествующей западноевропейской философии и возврат к онтологизму. В феноменологии Гуссерля разрабатываются пути перехода от «чистого сознания» к структуре бытия при помощи анализа интенциональных структур сознания, к полаганию мира без субъективных гносеологических привнесений; развивается идея «региональных О.», что позволяет вместо традиционной всеохватывающей О. строить эйдетическое описание; вводится концепт «жизненного мира» как онтологической предзаданности и нере- дуцируемости повседневного опыта. Н. Гартман в своей О. стремится преодолеть традиционный разрыв абстрактного царства онтологических сущностей и действительного бытия, рассматривая различные миры — человеческий, вещественный и духовный - как автономные слои реальности, по отношению к которым познание выступает не определяющим, а вторичным началом. Неотомизм возрождает и систематизирует О. средневековой схоластики (прежде всего Фомы Аквинского). Различные варианты экзистенциализма, авторы которых пытались преодолеть психологизм в трактовке природы человека, описывают структуру человеческих переживаний как характеристики самого бытия. Хайдеггер в своей «фундаментальной О.» вычленяет при помощи анализа наличного человеческого бытия «чистую субъективность» и стремится освободить ее от неподлинных форм существования. При этом бьггие понимается кактрансценденция, не тождественная своим опредмеченным проявлениям, т.е. «сущему». Философия жизни, тяготея в XX в. к сближению с философией религии, пытается построить согласованную с современным естествознанием онтологическую картину мира, в которой основными структурными элементами оказываются онтологизированные базовые биологические модели (Бергсон, холизм Смэтса и Александера, Флоренский, Тейар де Шарлей, пробабилизм). В русской философии первой половины XX в. реализуются заново осмысленные модели классической онтологии на основе платонизма («всеединство») и лейб- ницианства (персонализм Н. Лосского). Этим тенденциям противостоят неопозитивизм и аналитическая традиция, рассматривающие все попытки возрождения классической онтологии как рецидивы заблуждений философии и теологии прошлого. С точки зрения неопозитивизма все антиномии и проблемы онтологии решаются в рамках науки или устраняются путем логического анализа языка. Со временем аналитики приходят к необходимости реабилитировать онтологию или как полезную мировоззренческую функцию, или как инструмент снятия семантических антиномий: показательно системное развитие онтологии как философской дисциплины в теориях Стросона и Куайна, в ходе которого онтология из семантической конвенции, обосновывающей натуралистические установки этих философов, превращается в полагание самой онтологической реальности. Постструктурализм — особенно в версиях Фуко, Делеза, Лиотара, Деррида - постоянно обнаруживает «незапланированные» онтологические эффекты в ходе своих попыток демонтировать традиционную рационалистическую онтологию (см. Метафизика), косвенно доказывая, что фундаментальные структуры европейской онтологии богаты нераскрытыми резервами и способны давать описание современным состояниям сознания и культуры.
Литература:
Доброхотов А.Л. Учение досократиков о бытии. М., 1980;
Он же. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986;
Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988;
Лосев А.Ф. Бытие, его сверхлогические, логические и алогические моменты (диалектика) // Начала. 1994. № 2-4;
Основы онтологии. СПб., 1997;
Гайденко П.П. Волюнтативная метафизика и новоевропейская культура / Три подхода к изучению культуры. М., 1997;
Она же. Прорыв к трансцендентному. Новая онтология XX века. М., 1997;
Губин В. Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. М., 1998;
Куайн У. Веши и их место в теориях / Аналитическая философия: становление и развитие (Антология). М., 1998;
Деннет Д. Онтологическая проблема сознания /Там же; Gilson Е. Being and Some Philosophers. Toronto, 1952;
Huber G. Das Sein und das Absolute. Basel, 1955;
Diemer A. Einfiihrung in die Ontologie. Meisenheim am Glan, 1959;
Logik and Ontology. N.Y., 1973;
Trapp R. Analytische Ontologie. Fr. am Main, 1976; Ahumada R. A History of Western Ontology: From Thales to Heidegger. Washington, 1979;
Parts and Moments.: Studies in Logic and Formal Ontology. (Ed. Smith B.) Mtinchen,1982;
Wolf U. Ontologie // Historisches Worterbuch der Philosophie. Eds. J. Ritter— K. Griinder. Bd. 6. Basel/Stuttgart, 1984. S. 1189-1200;
How ThingsAre. Dordrecht-[a.o.], 1985;
Schonberger R. Die Transformation des klassischen Seinsverstandnis. Studien zur neuzeitlichen Seinsbegriff im Mittelalter. Berlin—N.Y., 1986.
Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 388-391.