Культ вуду (Гонионский, 1974)

Среди гаитян *  культ воду широко распространен («воду» и поныне по-дагомейски значит «дух», «божество»). Воду отнюдь не является лишь системой обрядов, якобы выполняемых на потребу туристам как один из зрелищных элементов «местного колорита». Возникший на основе древних ритуалов Африки, передаваемых из поколения в поколение увезенными рабами, этот синкретический культ увековечил привязанность негров, оказавшихся на Гаити, к потерянной родине и по-своему выражал смутную надежду на освобождение. Роль водуистского культа особенно возросла в XVII—XVIII веках, когда он был единственным звеном, связывавшим негров, привезенных на Гаити из различных районов Африки: ведь не существовало общего языка, общих традиций л обычаев. Культ воду — это довольно сложная система мистических верований: тут и черная магия, и колдов-

_____

*  Здесь в далее имеются в виду все жители (белые, мулаты, негры) Сан-Доминго, которая позднее (с 1 января 1804 г.) стала называться Республикой Гаити.

[14]

ство, и злые духи, и жертвоприношения. В культе воду иного богов, по-гаитянски «лоа» («лоасы»). «Главные боги»: папа-Легба — «хозяин земли», Оге (Агуэ) — «император моря», Дамбалла — «громовержец», лоа Зака — «покровитель сельского хозяйства». Есть у гаитянина и свои «личные» лоасы. Он верит, что лоасы вселяются в души избранных и руководят простыми людьми непосредственно или через жрецов. Если, например, в человека вселится лоа Дамбалла, человек этот становится припадочным; если в женщину вселяется лоа Одун, она становится мужчиной и все ее зовут папа-Одун. Жрецы — служители культа воду (жрецов-мужчин называют «ун- ганами», женщин—«мамбу»)—одновременно шаманы, колдуны и знахари, они знают секреты целебных трав, умеют лечить и «заговаривать» болезни и огнестрельные раны. Если такой метод лечения не срабатывает, всегда есть объяснение — чаще всего это ссылка на «дурной глаз». Жрецы-шаманы-знахари обычно очень хитры, ловки, расторопны и дальновидны, иначе может быть подорвана их репутация как «чудодеев». Одна из важных функций жрецов — предсказывать будущее.

У служителей культа воду нет ни специального облачения, ни храмов. Последователи воду, а их в современной Гаити более 90% населения, создают общины во главе с унганами или мамбу. Все церемонии совершаются в общинном святилище — небольшой хижине (в ней помещается не более 20 человек) и на площадке под навесом. Хижину с площадкой называют «умфро». Хижина убрана цветами, на стенах картинки, изображающие богов воду, на полу — кабалистические знаки, в хижине расставлены блюда с фруктами, кувшины с вином; в одном углу — возвышение, некое подобие алтаря. Процедура «моления» такова: в святилище входит сначала одна семья, затем созывают друзей и соседей на танцы. Под монотонный аккомпанемент, тамтамов и погремушек-маракас, в сопровождении хора начинается «умилостивление» богов-лоа —медленный танец. Три тамтама разного размера задают ритм. Лучшие барабанщики деревни появляются 2—3 часа спустя. Во время танца лоа должен «войти» в одного из танцоров, как бы оседлать его. У каждого лоа свой ритм, его и воспроизводят барабанщики. Если лоа медлит, ему приносят жертву— животное или птицу, чаще всего курицу. Бывает, что лоа ни в кого

[15]

не вселяется, и тогда его распоряжения передаются через жреца. Обычно это скромные, вполне выполнимые просьбы.

Но вот лоа вселился в одного из танцующих, оседланный «избранник» начинает корчиться в конвульсиях. К нему направляется жрец; в руках у него магическая погремушка из выдолбленной тыквы, украшенная ожерельем из змеиных позвонков и искусственного жемчуга, сосуд с водой и зажженная свеча. С помощью этих трех предметов жрец приводит «избранника» в сознание: выливает из сосуда воду, произносит заклинание, зажигает свечу. После этого начинается вихревой многочасовой (часто до рассвета) танец — благодарение богу за то, что он внял мольбам, и небольшое пиршество (отнюдь не оргия, как утверждают некоторые присутствовавшие на церемонии воду туристы).

Известный гаитянский писатель Жак Румэн следующим образом описывает моление водуистов: «В селении образуется процессия, направляющаяся в святилище — умфро. Ее возглавляет унган, за ним следуют унси в белых тюрбанах и белых одеяниях. У каждого из них в руке зажженный сосновый факел. Далее идут церемониймейстер и знаменосцы, они несут флаги, на которых вышиты кабалистические знаки, символизирующие богов лоа. Шествие замыкают барабанщики.

В умфро участники процессии совершают церемонию «целования земли». Они склоняются перед митаном — центральным столбом, священными барабанами, «хозяином умфро» — унганом, расточают церемониальные поклоны друг перед другом. Их жесты и движения отдаленно напоминают жесты и движения французских аристократов, танцующих менуэт, которых в свое время копировали рабовладельцы.

Затем унгану подают кувшин с водой. Он его медленно поднимает вверх, поворачиваясь при этом на все четыре стороны, и окропляет землю несколькими каплями воды, после чего рисует магический круг, затем выпрямляется и начинает петь...

Когда бог Легба «вселяется» в одного из молящихся, унган вновь рисует на земле магический круг, ставит в центре его зажженную свечу и обращается к Легбе с приветствием.

Указывая на корзину из ивовых прутьев, привязанную к митану, унган говорит Легбе: «Вот сума с едой,

[16]

она понадобится тебе на обратном пути. Ничего не забыто: початки жареной кукурузы, облитые патокой и оливковым маслом, солонина, сладкие пироги и ликер, чтобы ты мог утолить жажду». «Спасибо, — отвечает божество устами своей «лошади», — спасибо за пищу и питье. Вижу, что засуха ввергла вас в беду. Но это пройдет, это изменится. Пути добра и зла перекрещиваются. Я, Легба, владыка этого перекрестка. Я сделаю так, что мои сыновья-негры выйдут на счастливую дорогу. Они покинут тропу нищеты».

Унган подает знак, и раздается прерывистая дробь барабанов. Разрастаясь, она переходит в мрачный оглушающий треск, бушующий в ночи. Общая песнь взвивается ввысь, увлекаемые древним ритмом, крестьяне пускаются в пляс. Подогнув колени и раскинув руки, они движениями выражают свою мольбу:

Легба, дай увидеть это!

Легба, знай, нас двое!

Унси (помощники унгана. — С. Г.) кружатся вокруг митана, и белая пена их одеяний смешивается с колыхающейся синей волной крестьянских одежд.

Унган встряхивает ритуальной погремушкой. Барабаны стихают. В центре магического круга лаплас (церемониймейстер.— С. Г.) стелит белую салфетку и кладет на нее огненно-рыжего петуха, дабы связать все сверхъестественные силы в один живой узел, в неопалимую купину из крови и перьев.

Унган хватает петуха и потрясает им над головами молящихся. Затем он сильным рывком отрывает петуху голову и протягивает его туловище поочередно во все четыре стороны.

«Абобо!» — поют его помощники. Унган повторяет свое движение и окропляет землю каплями крови.

«Истекайте кровью, истекайте кровью, истекайте кровью», — поют крестьяне.

Ощипанный петух, ставший в результате жертвенной смерти «кокло» — божьим петухом, будет сварен, но без чеснока и соли, и съеден в честь могучего и всесильного Легбы»... 5

А вот как описывает религиозную церемонию в Гаити современный английский писатель Грэхем Грин: «После того как под сводами храма больше часа грохотали бара-

[17]

баны, после выноса хоругвей с изображениями святых, после нения псалмов и чтения по-латыни молитв вперед выступил священнослужитель, размахивавший кадилом. Но кадилом ему служил живой петух. Покадив на прихожан, священнослужитель вложил голову петуха себе в рот и перекусил его горло. Затем, орудуя кровоточащей шеей петуха, словно тюбиком с темно-красной краской, он начертал на земляном полу храма магические знаки» 6.

Многие гаитяне верят в загробную жизнь, точнее, в существование таинственных «зомби» *. «Зомби» — это человек, впавший в летаргический сон и заживо похороненный; извлеченный из могилы, он становится невидимым существом, духом, выполняющим волю своего господина — унгана или другого всесильного повелителя.

Некоторые гаитяне относятся к этому верованию скептически. Другие верят в то, что всесильный маг может оживить похороненного человека, увезти его в отдаленное место и заставить на себя работать.

Культ воду не только отражает множество африканских мифов, он — результат соприкосновения африканских религий с католической. Божества воду — лоа (лоасы) — это те же католические святые.

Культ воду распространен главным образом среди крестьян, но его явно и тайно исповедуют и городские жители. Выдающийся гаитянский писатель-коммунист Жак Стефен Алексис в книге «Деревья-музыканты», опубликованной на русском языке в 1964 г., так описывает провинциальный городок Фон-Паризьен: «Попробуйте отыскать в Фон-Паризьене человека, который, послав каплуна местному кюре, не преподнесет тут же даров и водуистскому жрецу! Весьма вероятно даже, что последователей водуизма было здесь гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд: католицизм был для многих всего лишь удобной ширмой. По правде говоря, чуть ли не каждый житель Фон-Паризьена посетил — и не один раз — умфро, попрыгал там вокруг столба, предназначенного для обрядовых плясок, и пролил несколько капель миндального молока перед алтарем. Люди среднего достатка, те, кому в социальном отношении особенно нечего было терять, относились к поставленной перед

______

*  Слово «зомби», видимо, португальского происхождения, означает «призрак», «дух».

[18]

ними дилемме довольно легко: им не впервой приходилось примерять в своем сознании две разные религии, и совесть не слишком мучила их. Но богачи, честолюбцы, все те, кто занимал в обществе видное положение, не могли допустить и мысли о том, чтобы отречься от лоа- сов. В могущество водуистских богов они верили куда больше, чем в силы божественного провидения, придуманного людьми. Бог-отец и Христос, так же как витающий где-то дух святой, жили очень далеко и представляли собой понятия отвлеченные; разумеется, и с ними не мешает примириться, но спешить тут некуда, можно подождать до смертного часа. Другое дело — лоасы, боги мирские, тесно связанные с людьми и с их повседневными занятиями, боги, которые каждый миг вмешиваются в человеческую жизнь и которые решают, быть ли дождю или солнцу в этих краях. С лоасами приходится всегда держать ухо востро — иначе, того и гляди, твой конку-рент перехватит у тебя милость таинственных сил и сыграет с тобой злую шутку! Ведь лоасы не терпят, чтобы к ним относились пренебрежительно или с дурацкой расчетливостью. ..» 7

В истории Гаити, особенно в колониальный период, культ воду, как уже отмечалось, сыграл скорее положительную роль, поскольку служил тем связующим звеном, которое в какой-то мере объединяло разноплеменных черных невольников в единое этническое целое. Однако впоследствии гаитянские тираны ловко спекулировали на наивных верованиях простых людей, на консервативной, отвлекающей роли, какую всегда и везде играла и играет всякая религия. Водуизм, в его фольклорном, этнографическом аспекте пока еще очень мало изученный, ждет своего исследователя. Научное, критическое осмысление этого сложного религиозного культа поможет создать более полное представление о всей цивилизации Гаити.

[19]

Цитируется по изд.: Гонионский С.А. Гаитянская трагедия. М., 1974, с. 14-19.

Примечания

5. «Иностранная литература», 1956, № 1, стр. 105—109.

6. «Литературная газета», 24.XII 1963 г.

7. Ж. С. Алексис. Деревья-музыканты. М., 1964, стр. 144— 145.