Брахманы (Бейль, 1967)

БРАХМАНЫ — индийские философы, о которых Страбон 56 сообщает очень странные вещи*... Брахманы говорили, что наша жизнь должна быть признана состоянием постижения, а смерть — рождением к жизни настоящей и блаженной для тех, кто был хорошим философом. Они прибавляли, что в человеческой жизни нет ни добра, ни зла... Они создавали, совсем как Платон, басни, касающиеся бессмертия души, судилищ ада и других подобных вещей... У них очень странные взгляды на небытие и нравственность, имеющие много общего со взглядом наших квиетистов 57 (К).

(К)... «Брахманы уверяют, что мир лишь иллюзия, сон, обман чувств и что тела для истинной жизни должны перестать быть самими собой и раствориться в небытии, которое своей простотой образует совершенство всего существующего... Их мораль еще более односторонне искажена, чем у наших стоиков. Они так высоко ставят апатию или безразличие, которым они приписывают всю святость, что утверждают, что надо превратиться в камень или статую, чтобы достичь совершенства. Они учат, что у мудреца не только не должно быть никаких страстей, но что ему не дозволено иметь никаких желаний. Таким образом, мудрец должен постоянно стараться ничего не желать, ни о

_____

* Страбон, кн. XV, из Мегасфена, стр. 490.

[126]

чем не думать, ничего не чувствовать и до такой степени изгнать из своего ума всякую мысль о добродетели и святости, чтобы в нем не было ничего противоположного совершенному покою души. Глубокое усыпление ума, говорили они, отдых всех сил, постоянное сдерживание чувств — вот что составляет счастье человека. В этом состоянии он уже не подвержен переменам, для него нет больше переселения душ (transmigration), нет никаких перемен, никакого страха за будущее, так как, собственно говоря, он ничто. Или если желательно, чтобы он был чем-то, то он мудр, совершенен, благ, или, одним словом, он бог и вполне подобен богу Фо 58. Все это, без сомнения, несколько близко к безумию. Против этого странного учения китайские философы развертывают всю силу своего красноречия. Они рассматривают совершенное безразличие как нечто чудовищное для нравственности и как ниспровержение гражданского общества» *.

Я оставляю в стороне основательное и краткое опровержение, которое приводит патер ле Гобьен 59. Но прошу вас заметить, что это чудовищное безразличие — излюбленная догма квиетистов и, согласно ей, настоящее блаженство заключается в небытии. «Тогда в этом тройственном безмолвии слов, мыслей и чувств, находясь в духовном сне, в мистическом опьянении или, скорее, в мистической смерти, все сдерживаемые силы от внешнего обращаются к центру. Бог, пребывающий в центре, дает себя чувствовать душе божественными прикосновениями, приятностью, проникновенностью, неизъяснимой прелестью. Придя таким образом в состояние возбуждения, душа затем тихо успокаивается... и находит сладкий отдых, возносящий ее выше наслаждений и экстаза, выше самых прекрасных откровений, понятий и божественных умозрений: теряется [сознание] собственных переживаний и собственного существа» **. Не думайте, что г-п Лабрюйер 60 преувеличивает. В его книге вы найдете доказательства. Вот, например, выдержка из Молино 61: «Когда божествен-

_________

* Отец Шарль ле Гобьен. Предисловие к «Истории книг, посвященных императорам Китая».

** Лабрюйер. Диалоги о квиетизме. Диалог II, стр. 33 и сл.

[127]

ный супруг сдерживает ее [души] способности, она засыпает сладко и спокойно. В этом сне она наслаждается неизъяснимым покоем, не зная, в чем заключаются ее наслаждения». Вы там найдете, что «сверхчувственная душа должна быть безразличной ко всем вещам, как к телесным, так и к духовным, как к преходящим, так и к вечным благам; должна предать прошлое забвению, а будущее предоставить божьему провидению и отказаться во славу бога от настоящего»; что самозабвение души должно зайти так далеко, «чтобы действовать без сознания, как лицо, более не существующее»; что «душа в этом случае больше не чувствует, не видит, не знает; она, не видит ничего исходящего от бога, ничего в нем не понимает, ничего в нем не различает; нет больше любви, света знания»; что, «не чувствуя себя, эта душа не в состоянии что-либо искать и что-либо делать. Она остается такой, какой была: этого ей достаточно. Но что же она делает? Ничего, ничего, всегда ничего». «Безразличие этой возлюбленной настолько велико, что она не может склониться ни в сторону наслаждений, ни в сторону воздержания. Ей все равно, что жизнь, что смерть, и, хотя ее любовь стала несравненно большей, чем когда-либо, тем не менее она не может желать рая, так как находится в руках своего супруга [бога] как вещь несуществующая.

В этом заключается следствие самого полного превращения в ничто». «Совершенная молитва созерцания отделяет человека от самого себя, избавляет его от всего живущего, приводит его к смерти и к успокоению в боге. Он в восторге, что соединен с богом, не сомневаясь, что он от него отличен. Он приведен к небытию, он больше себя не сознает, он живет и не живет, он действует и не действует, он есть и его нет».

В Европе, как и в Китае, немало красноречивых опровержений этих безумных галлюцинаций. Однако, к стыду нашего века и наших стран, они находят себе защитников, которые заставляют себя бояться. Заметьте, что учение брахманов в некотором отношении менее ужасно, чем учение наших мистиков, ибо эти последние основывают безразличие и совершенный покой души на преобразовании души в бога, которое

[128]

они объясняют аналогией с брачным совокуплением. «Важнейший союз,— говорят они,— это сверхчувственный брак, при котором происходит общение субстанций, когда бог берет-душу себе в жены и с ней соединяется, но не лично и не посредством какого-то акта или способа, а непосредственно, сводя все к единству... Душа не должна и не может более проводить различие между богом и собой. Бог есть она и она есть бог с того момента, как в брачном совокуплении она влилась в бога, пребывает погруженной в него, не имея возможности ни отличить, ни найти себя. Истинное брачное совокупление происходит посредством смешения души с ее богом... Брак совершается, когда душа пребывает [как бы] мертвой и бездыханной в руках супруга, который, видя ее наиболее расположенной, соединяется с ней. Но брачное совокупление происходит лишь тогда, когда душа настолько растаяла, обращена в ничто, лишена себя, что может вся, без ограничений, излиться в своего бога. Тогда происходит удивительное смешение создания с его создателем, приводящее к их единству» *.

Это учение с точки зрения метафизики до чудовищного абсурдно, так как если есть что-либо достоверное в наиболее ясных идеях, то самое невозможное из всех невозможностей — это реальное превращение бога в человека и человека в бога. Даже Овидий и другие языческие поэты не были настолько безумны, чтобы говорить о такой метаморфозе...

_______

* Мадам Гюйон. Разъяснения «Песни песней», стр. 145 и сл. Цитировано Лабрюйером в кн. «О квиетизме», диалог VII, стр. 239.

[129]

Цитируется по изд.: Бейль П. Исторический и критический словарь. Том 1, М., 1967, с. 126-129.

Примечания

56. Страбон (ок. 63 г. до н. э.— ок. 20 г. н. э.) — знаменитый греческий географ и историк. Основное его сочинение — «География» в 17 книгах.— 126.

57. Квиетисты — приверженцы квиетизма (от латинского слова quies — покой) — религиозно-этического учения, возникшего в конце XVII в. как выражение возникшей внутри католицизма оппозиции папству и иезуитам. Для квиетизма характерны отказ от активной деятельности, проповедь мистической созерцательности и абсолютного покоя, безропотного принятия любой судьбы как божьего дара. Согласно учению квиетистов, душа благодаря отвращению от всех земных забот и тревог погружается в «божественную любовь» и непосредственно сливается с божеством; для достижения этого человек должен быть равнодушным к добру и злу, к раю и аду.—126.

58. Фо — одно из имен Будды в Китае.— 127.

59. Гобьен, Шарль ле (Legobien) (1653—1708) —французский историк, член ордена иезуитов. Был секретарем миссии в Китае. Им написан ряд сочинений о Китае, главным образом о проникновении в Китай христианства.—127.

60. Лабрюйер, Жан (1645—1697) — известный французский моралист. Его единственное произведение «Les caractères de Théophraste, traduits du grec, avec les caractères ou les moeurs de ce siècle» («Характеры» Теофраста, переведенные с греческого, совместно с описанием иравов сего столетия»), содержащее размышления, эпиграммы, краткие характеристики различных лиц, выдержало много изданий. В своей книге Лабрюйер выступает как противник атеистов и скептиков.— 127.

61. Молино, Луис де (1628—1696) — испанский богослов-мистик. Учение Молино (см. примеч. II к стр. 65) католическая церковь объявила еретическим, а его самого инквизиция заставила отречься от своих взглядов.—127.