Общество риска
ОБЩЕСТВО РИСКА - понятие, используемое для описания современных обществ, вошедших в стадию позднего или высокого модернизма (late/high modernity), когда процесс производства материальных и социальных благ сопровождается систематическим воспроизводством угроз, опасностей и риска. Введено немецким социологом У. Беком в результате переосмысления природы и сущности модернизма в целях разработки новых концептуальных подходов к его анализу. В настоящее время общество риска объединяет совокупность концептуальных положений, отражающих качественные изменения обществ, бытия и сознания, вызванные процессом модернизации (Э. Гидденс, С. Лаш, Б. Тернер и др.). Модернизация и современность рассматриваются не только как источник различных благ (богатства, плюрализма, либерализма и др.), но и как источник опасностей (экологических проблем, безработицы, распада семейных структур и групповых отношений).
Согласно большинству концепций общество риска возникает на основе детрадиционализации, т.е. разрушения традиционных форм социального порядка, трансформации социальной структуры, роли и значения социальной классовой, ценностно-нормативной системы и системы социальной защиты, вследствие которых в жизни индивидов и групп возникают неопределенность, непредсказуемость и незащищенность. Неопределенность выражается в невозможности исчерпывающего познания динамично меняющейся действительности, в снижении возможности прогнозирования отдаленного и даже ближайшего будущего. На индивидуально-личностном уровне возникает ощущение неуверенности и постоянной необходимости рисковать. При этом выживание в условиях риска и расплата за его последствия приобретают ярко выраженный индивидуально-личностный характер, способствуя процессу индивидуализации. На объективном уровне индивидуализация выражается в самостоятельном конструировании собственной жизни с индивидуально обусловленными траекториями в различных сферах (труде, образовании, досуге, браке и т.д.).
Под влиянием либерализации жизненные стратегии становятся личным делом каждого, индивидуальным «продюсерским» проектом без реальной опоры на коллективные формы защиты. Хотя конструирование биографий в конечном счете определенными общими условиями (экономическими, политическими, социокультурными), индивиды вынужденно несут бремя ответственности за преодоление риска. Подобная индивидуализация выдвигает новые требования к индивидам, формируя особый способ организации жизнедеятельности, называемый культурой риска. Она подразумевает открытость изменениям, постоянную готовность к активным действиям в ситуации выбора. Поскольку в условиях жесткой конкуренции выигрывает тот, кто позиционирует себя в центре жизненного проекта, коллективные идентичности разрушаются, растет недоверие к обществу и государству, ввергнувшим людей в состояние риска, а также др. индивидам, являющимся помехой в борьбе за статусные позиции. Поэтому культура риска часто ассоциируется с крайними формами индивидуализма.
На субъективном уровне индивидуализация воплощается в разрушении социально-классовой идентичности как следствия особого отношения к социальному неравенству. Под влиянием либерализации и плюрализации образцов жизненного самоопределения оно воспринимается не как последствие соц. политики, а как рез-т индивидуальных неудач. Поэтому социальное неравенство не отражается в сознании как классовая позиция и социально обусловленное явление, следовательно, не распознается людьми как группообразующий фактор. Притом, что жизненные шансы индивидов остаются структурно детерминированными, сами индивиды безропотно принимают возлагаемые на них гос-вом обвинения за якобы «личные» неудачи (потерю работы, бедность и др.). Решение ими своих проблем осуществляется посредством индивидуальных, а не коллективных стратегий.
Подобные тенденции могут использоваться в политическом управлении в целях недопущения появления общности живущих в условиях повышенного риска и осознания ими единства собственной позиции и социальных интересов. Риск по-своему продуцируется основными социальными институтами: экономикой, политикой, промышленностью, наукой и др. А ограниченные возможности эффективного управления риском на макроуровне превращают его в фатальную угрозу жизнедеятельности большинства категорий нас. Вследствие этого происходит не локализация риска в границах отд. соц. слоев или гр., а его эскалация (см. Риск). Это и приводит к формированию общества риска. Согласно Беку, управление риском станет возможным при условии перехода обществ к высшей стадии развития — рефлексирующей современности (reflexive modernity). Она состоит в умении социальных субъектов осознавать и поддерживать постоянное теоретическое понимание оснований своей деятельности, определять меры безопасности и оценивать перспективы индивидуального и коллективного воздействия на риск. Источником структурной рефлексии выступает критицизм в отношении результатов предшествующей фазы современного общества, а его основой — научное и повседневное знание, а также осознанные факты незнания, недостатка правдивой информации о к.-л. явлении, стимулирующие дальнейшую экспертизу.
Ряд положений концепции общества риска вызвал критику сторонников социокультурных и социально-классовых подходов в современной социологии, в частности тезис о разделении двух стадий общества на индустриальную и стадию риска, недооценка социально-статусных факторов распределения риска, идея самостоятельного конструирования биографий в стратифицированном обществе, необоснованная фатальность и катастрофизм в отношении перспектив развития общества риска. В последнее время осуществляется конкретный анализ специфики разных обществ риска в зависимости от степени стабильности и устойчивости, изучаются особенности положения в них различных социальных групп, в частности молодежи. В отечественной социологии концепции общества риска разрабатываются в связи с исследованием его природы в кризисном обществе (Ю.А. Зубок, А.В. Мозговая, Б.Н. Порфирьев, В.И. Чупров, О.Н. Яницкий).
Превращение российского общества в общество риска стало возможным на основе воспроизводства кризиса. Когда кризис утрачивает свою гл. отличительную черту — периодичность, углубляется и превращается в перманентный процесс и налицо невозможность или неспособность найти приемлемый выход из него, начинается эскалация неопределенности и постоянное расширенное воспроизводство риска. Воспроизводимый в таком обществе риск становится тотальным и перманентным, приобретает системный характер. Он затрагивает фундаментальные механизмы обществ, воспроизводства и определенные специфические черты общества, называемого обществом риска. В наиболее обобщенном виде они сводятся к социально-экономическим последствиям реформ, обусловившим продуцирование риска экономической и социальной деградации общества; последствиям игнорирования элементарных прав человека, отсутствию надежных механизмов социальной защиты граждан, усиливающим уровень социальной неопределенности и риска зависимости либо от случайных факторов, либо от произвола властей; последствиям политической нестабильности, превратившим саму государственную власть в источник постоянных рисков для нас. Одной из попыток определения общества риска в российской социологии явилась трактовка общества риска как специфического способа организации социальных связей, взаимодействия и взаимоотношений людей в условиях неопределенности, когда воспроизводство жизненных средств (условий жизни), физических и духовных сил чел. приобретает не социальной направленный, а преимущественно случайный, вероятностный характер, вытесняясь производством самого риска (Зубок).
Ю.А. Зубок
Социологический словарь / отв. ред. Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичев. М, 2014, с. 300-302.
Литература:
Россия: риски и опасности «переходного» об-ва. М., 1998; Новая парадигма развития России в 21 в.: Комплексное иссл-е проблем устойчивого развития: идеи и рез-ты. 2-е изд. М., 2000; Бек У. Об-во риска. На пути к др. модерну. М., 2000; Риск в соц. пространстве. М., 2001; Чупров В.И., Зубок Ю.А., Уильяме К. Молодежь в об-ве риска. М., 2001; Покосов В. В. Трансформация российского об-ва (социол. аспекты). М., 2002; Зубок Ю.А. Проблема риска в соц-и молодежи. М., 2003; Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, 1991; Beck U., Giddens A., Lash S. Reflexive Modernization. Politics, Tradition and Aestetics in the Modern Social Order. Polity Press, 1994; Turner B.S. Orientalism, Postmodernism and Globalism. L.; N.Y.; Routledge, 1994; Furlong A., Cartmel F. Young People and Social Change. Individualization and Risk in Late Modernity. Buckingham, 1997. См. Риск.