Святое

СВЯТОЕ, священное, сакральное — категория, обозначающая свойство, обладание которым ставит объект в положение исключительной значимости, непреходящей ценности и на этом основании требует благоговейного к нему отношения. Представления о С. включают важнейшие характеристики сущего: онтологически С. — отличное от обыденного бытия и относящееся к высшему уровню реальности; гносеологически — заключающее истинное знание, в сути своей непостижимое; феноменологически С. — дивное, поразительное; аксиологически — абсолютное, императивное, глубоко чтимое.

В философии религии XX в. учение о С. получает развернутое обоснование с различных религиоведческих позиций. Э. Дюркгейм в работе «Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии» (1912) подверг критическому пересмотру мысль о том, что религию следует определять из понятия божества или понятия сверхъестественного. Понятие божества, по Дюркгейму, не универсально и не объясняет всего многообразия религиозной жизни; понятие сверхъестественного возникает поздно — за пределами классической античности. Напротив, полагал французский социолог, всем без исключения религиям уже на ранней стадии присуще разделение мира на две области — мирскую (профанную) и священную, которые поставлены религиозным сознанием в положение антагонистов. Основанием такой оппозиции является, согласно Дюркгейму, важнейший признак С. — его неприкосновенность, отделенность, запретность. Запретность, табуированность С. есть коллективное установление — это положение позволило Э. Дюркгейму утверждать, что С. в сущности своей социально: общественные группы придают своим высшим социальным и моральным побуждениям облик священных образов, символов и норм поведения, добиваясь тем самым от индивида категорического подчинения коллективным требованиям. Подход Э. Дюркгейма был поддержан М. Моссом. который, редуцируя С. к социальным ценностям, настаивал на том, что сакральные явления есть, в сущности, те социальные явления, которые в силу их важности для группы объявлены неприкосновенными. В социологической концепции Т. Лукмана С. приобретает статус «страты (особого уровня) значений», с которой обыденные ценности соотносятся как с высшей инстанцией.

Резко расходится с социологической трактовкой С. позиция немецкого теолога и философа религии Р. Отто. Если Э. Дюркгейм, опираясь на учение о коллективных представлениях, надеялся преодолеть в объяснении категории С. крайности априоризма и эмпиризма, то Р. Отто, последователь И. Канта, построил свою книгу «Святое» (1917) на идее априорности категории С. Категория С. формируется, согласно Р. Огго, в процессе синтеза рациональных и иррациональных моментов познания при первичности иррациональных начал. Обратившись к исследованию религиозного опыта, Р. Отто обнаружил в «основании души» априорный источник категории С. и религиозности вообще — особую «настроенность духа» и интуицию С. «Настроенность духа», из развития которой вырастает категория С., немецкий философ назвал «нуминозной», выделив важнейшие психологические составляющие ну- минозного: «чувство тварности»; чувство misterium tremendum (присутствия тайны); чувство fascinum (околдования) — возникающее в момент соприкосновения с тайной позитивное переживание притяжения, очарования, восхищения. Комплекс нуминозных чувств обладает статусом абсолютной ценности, которую Р. Отто обозначает понятием «sanctum» (священное), в ее предельном иррациональном аспекте — augustum (возвышенное). Априоризм позволил Р. Отто обосновать отказ от редукции категории С. (и религии в целом) к каким бы то ни было социальным, рациональным или этическим началам. По Отто, рационализация и этизация категории С. — плод позднейших приращений к нуминозному ядру, а нуминозная ценность — первоисток всех иных объективных ценностей. Поскольку, согласно Отго, подлинная сущность С. в понятиях неуловима, оно запечатлевало свое содержание в «идеограммах» — «чистых символах», выражающих нуминозную настроенность духа.

Исследование Р. Отто внесло крупный вклад в становление феноменологического подхода к изучению категории С. и в развитие феноменологии религии в целом. Голландский феноменолог религии Г. ван дер Леу в работе «Введение в феноменологию религии» (1925) в сравнительном ключе рассмотрел категорию С. в исторической перспективе от начальной архаической ступени до этапа христианского сознания. Г. Ван дер Леу, как прежде до него Н. Зёдерблом, подчеркивал в категории С. значения силы и власти (обозначенные у Р. Отто именем «majestas»). Г. ван дер Леу сблизил категорию С. с заимствованным из этнологии термином «тапа». Открыв посредством такого сближения широкий доступ к исторически конкретным архаическим реалиям, голландский философ религии задал теологическое («Бог»), антропологическое («святой человек»), пространственно-временное («священное время», «священное место»), ритуальное («священное слово», «табу») и другие измерения категории С.

Р. Огго первостепенное значение придавал описанию нуминозного содержания религиозного опыта, стремясь в итоге очертить контуры той трансцендентной реальности, что манифестирует себя в опыте С. Метафизика С. была конечной целью теологической феноменологии Отто. М. Элиаде, последователь немецкого философа, не унаследовал интереса к метафизической проблематике. В центре внимания М. Элиаде («Святое и профанное», 1956 и др.) стоит иерофания — обнаружение священного в профанной, мирской сфере. В понятиях иерофании М. Элиаде интерпретирует религиозную символику, мифологию, ритуалы, картину мира религиозного человека. Идеи и обоснованность выводов М. Элиаде вызвали серьезную критику. Принципиально важно, что центральный тезис М. Элиаде об универсальности антагонизма «сакрального» и «профанного», сближающий его позицию с позицией Э. Дюркгейма, не находит своего подтверждения.

Психологизация категории святости, укоренение ее оснований в иррациональных пластах духовной жизни — характерная черта феноменологии религии. Однако феноменологический подход, в особенности подход теологической феноменологии, подразумевает, что в акте религиозного опыта или в событии иерофании дает знать о себе некая трансцендентная реальность, которая выступает объективно сущей субстанцией С. В учении 3. Фрейда и в психоаналитическом религиоведении (Г. Рохайм и др.) категория С. не имеет иных оснований, кроме психологического. С. в своем происхождении и бытии есть для Фрейда «нечто такое, к чему нельзя притрагиваться», священные образы олицетворяют прежде всего запрет, изначально — запрет инцеста («Человек Моисей и монотеистическая религия», 1939). У С., как его представил основоположник психоанализа, нет качеств, существующих независимо от инфантильных желаний и страхов, ибо С., по Фрейду, есть «длящаяся воля праотца» — длящаяся в психическом пространстве осознанного и бессознательного как некий «психический конденсат».

Данные религиозного языка, вероучения, культовая практика разных религий свидетельствуют, что категория С. обладает в каждом из своих конкретно-исторических проявлений специфическим содержанием. Сравнительное изучение показывает, что исторические типы категории С. не могут быть описаны посредством подведения под какой-либо один сущностный признак («табелированное», «иное» и т.п.) или универсальную комбинацию признаков («повергающее в ужас и восхищающее» и др.). Содержательно категория С. столь же многообразна и подвижна, сколь своеобразны и динамичны эт-норелигиозные традиции.

Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 483-485.