Обоснование наук о духе
ОБОСНОВАНИЕ НАУК О ДУХЕ - термин, применяемый для обозначения программы обоснования гуманитарных наук Вильгельма Дильтея (1833 — 1911), которая была осуществлена им с психологических позиций и на базе герменевтической методологии. Дильтей считал метод понимания методом непосредственного постижения духовной целостности. Предметом понимания могут выступать внутренний мир человека, внешний мир и культура прошлого. Понимание внутреннего мира осуществляется при помощи интроспекции. Внешний мир доступен пониманию так же, как постигаем для человека объективно существующий мир. Для понимания культуры прошлого Дильтей использует герменевтику.
Дильтей разделял всю сумму духовных явлений, относящихся к сфере науки, на науки о природе и науки о духе, которые весьма относительно отличаются друг от друга по предмету и специфике методов исследования. Это обусловлено тем, что мир природы и духовный мир тесно связаны друг с другом. Природа является фактором, условием и моментом деятельности человеческого духа, жестко определяя жизнь человека. И в то же время человек оказывает обратное воздействие на природу, изменяя природный мир и себя как часть этого мира. Неотвратимое действие природных, независимых от человека сил и свободный человеческий дух сплетаются в единый универсум свойств, связей и отношений, части которого существуют независимо от целого и друг от друга только мысленно.
В универсуме природно-историко-соци- альных связей собственно человеческие следует рассматривать тоже как целое. Дильтей его называл «психофизиологическим жизненным единством». Оно может быть познаваемо обоими классами наук, которые обнаруживают в нем свой собственный предмет. Но таковой предмет в чистом виде может выделить лишь сила абстракции. Духовная жизнь человека также не существует вне зависимости от психофизиологического жизненного единства. Ясно, что какие бы духовные сущности мы ни рассматривали, понимать их адекватно можно, учитывая системообразующие связи с жизненным единством, с «действительностью» и со всем природным космосом. Любые духовные сущности есть «проявления жизни», они не существуют независимо от человека, тем и отличаясь от природных явлений. Поэтому способ познания их должен быть особым.
Специфику всех методологических приемов в науках о духе Дильтей усматривает в преимущественном использовании интерпретационных методов исследования. «Понимание и истолкование, — утверждает он, — это метод, используемый науками о духе. Все функции объединяются в понимании. Понимание и истолкование содержат в себе все истины наук о духе. Понимание в каждой точке открывает определенный мир» (Наброски. С. 141). Но соотношение между методами наук о природе и наук о духе Дильтей понимает весьма диалектично. Так, выделяя три класса высказываний в науках о духе, которые составляют соответственно исторические, теоретические и практические компоненты познавательного процесса в них, Дильтей пишет: «И взаимосвязь между историческими, абстрактно теоретическими и практическими направлениями мысли пронизывает науки о духе как общая им всем основная черта. Понимание частного, индивидуального служит в них... конечной целью не в меньшей мере, чем разработка абстрактных закономерностей» (Введение. С. 128). Реальная научная практика не дает возможности последовательно провести принцип дихотомии, но Дильтей стремится поддерживать указанное методологическое противостояние, позволяющее дать для наук о духе такие методы, которые стали бы адекватными для их обоснования.
Дильтей ставит две проблемы: проблему герменевтической логики и проблему бессознательного в гуманитарном познании. Причем если первая является относительно новой, то вторая явным образом уже была поставлена Ф. Шлейермахером в его учении о лучшем понимании (см. Универсальная герменевтика).
Концепцию логических форм интерпретации Дильтей предваряет исследованием «проявлений жизни» и форм понимания.
Дильтей говорит о специфической герменевтической логике, выводы которой характеризуются особенностями приемов получения нового знания при интерпретации. И в то же время «понимание нельзя трактовать просто как процедуру мысли». Оно всегда связано с глубинами душевной жизни, поэтому в жизненном единстве целого существует некоторая часть, не познаваемая рациональными методами. Здесь мы вступаем в область бессознательного. Сама природа предмета познания устанавливает границы для познавательных способностей, ограничивая применение рациональных, логических приемов. Но отсюда нельзя сделать вывод о том, что бессознательное не является непознаваемым. Для его познания нужны особые методы, которыми, по мнению Дильтея, могут служить сопереживание, вчувствование, симпатическое проникновение во внутренний мир другого и пр.
Сначала Дильтей пытается подвести под науки о духе психологический фундамент. Существуют, согласно Дильтею, два вида психологии: «описательная» и «объясняющая». Они имеют различные предметы. Объясняющая психология изучает внутренний мир человека, опираясь на внешний опыт и на выдвижение абстрактных гипотетических схем, не способных давать достоверное знание. Главным методологическим пороком объясняющей психологии является изучение психологических свойств индивида в отрыве от его общественной жизни и от материальных предпосылок, ее формирующих. Описательная психология опирается на внутренний мир человека. На ее основе возникает комплекс наук о духе. Внутренняя жизнь человека представлена ему непосредственно. Дильтей предлагает в качестве основного метода ее исследования интроспекцию (самонаблюдение). Внутреннюю жизнь мы понимаем, а не объясняем. Методы объясняющей психологии здесь не могут быть использованы.
В более поздних работах Дильтей пересматривает свое отношение к интроспекции. Он считает ее неадекватным методом исследования. Дильтей увеличивает возможности применения герменевтики за счет расширения области ее приложения: она теперь используется для постижения любых «жизненных проявлений», а не только для изучения культуры прошлого. Это намечало своеобразный подход к построению методологии гуманитарных наук. За основу новой методологии, способной преодолеть узость и недостатки психологического О.н. о д., он берет герменевтику, понимаемую двояким образом: и как искусство интерпретации, и как теорию такого искусства.
Что же теперь, после устранения внутреннего опыта как основы наук о духе, является предметом понимания, который позволил бы по-новому взглянуть на внутренний мир человека и на его историю? Им является, согласно Дильтею, внутренний мир индивида, объективированный вовне, проявившийся в виде права, религии, языка, норм морали, регулирующих общественное поведение людей. Все эти явления выступают для любого члена общества как объективный дух, который становится посредником при общении и понимании индивидами друг друга. Возможности понимания заложены в недрах историко-культурной общности, где живет и действует индивид. Любое состояние индивидуального сознания выражается в словах, поступках, жестах, выражениях лица. Все это может быть объективировано, выражено вовне в устройстве языка, в структуре общественных отношений и общественных организаций, в государствах, церквах, научных сообществах. Объединение всего этого представляет собой связь, в которой движется история. Такая объективация внутреннего опыта становится доступной любому члену общества, из непостижимого внутреннего плана переходит в план чувственно воспринимаемого, становящегося объектом понимания. На вопрос о том, как возможно понимание, Дильтей отвечает: оно возможно в форме герменевтического анализа физических процессов, т.к. между объектом понимания и понимающим существует общность. Но Дильтей все же придает своей теории значительную психологическую окраску. Правда, в отличие от первого обоснования наук о духе психологические оттенки в его концепцию вводятся неявно, скорее даже невольно. Понимание побуждается переживанием отдельных состояний сознания в сфере осознанной общности. Общность основывается на одинаковых элементах сознания, которые мы можем обнаружить во всех выражениях жизни, во всех объективациях внутреннего опыта. Например, понимание выражений жизни, зафиксированных в предложениях языка, обусловлено постижением смысла последних. Смысл является общим достоянием многих людей. Эта общность и одинаковость его для многих людей служит основой понимания людей в общении их друг с другом. Здесь следует подчеркнуть, что категория общности характеризует свойства основы (базиса) понимания, а не сам способ понимания. Дильтеевское понятие общности относится не к способу обмена информацией между людьми, а к условиям, в которых оно осуществляется, к внеязыко- вому контексту общественной коммуникации.
Отметим еще два момента, в которых прослеживается линия наследования герменевтической проблематики. Первый момент связан с проблематикой герменевтического круга, который через Дильтея дошел до современной герменевтики и стал неотъемлемым понятием герменевтического инструментария (см. Универсальная герменевтика).
Дильтей усмотрел в герменевтическом круге возможность конструирования уникальности «единичного проявления жизни» из составляющих его частей. Различие между двумя типами герменевтического круга аналогично различию между дедукцией и индукцией, а также между анализом и синтезом. Первый тип его есть истолкование смысла части на основании знания о смысле целого, из знания о целом дедуктивно выводится знание о части («о единичном жизненном проявлении»). Такая операция аналогична анализу. Цель ее - выделить элементарное понимание. Второй тип является интерпретацией «единства жизненных проявлений». Здесь первый тип служит основой для специфического герменевтического синтеза, осуществляющегося путем особой индукции, направленной от искусственно выбранных частных случаев к целому, представляющему собой единый внутренний мир других людей. Основой для «скачка» от части к целому служит Дильтею аналогия, опирающаяся на существенное сходство внутренней жизни индивидов.
Второй момент относится к усмотрению бессознательного элемента в творчестве художника и в постулировании необходимости явного его выделения интерпретатором.
Что же касается формулы «понять автора лучше, чем он сам понимал себя», то в ней действительно содержится рациональное зерно. Искусство интерпретации состоит в умении увидеть невидимое, не лежащее на поверхности, ментальное, «идеальные побудительные силы», а именно то, как определенные черты индивидуальности автора текста, которые «навязаны» ему внешними об-стоятельствами в процессе воспитания или в течение его жизни, а также внутренние черты его личности, такие, как здоровье, характер, темперамент, сила воли, талант, политические взгляды, мировоззренческие установки и пр., влияют на характер произведения. Многие из этих черт автор воспринял бессознательно, интерпретатор же обязан вскрыть этот пласт, сделать бессознательное достоянием знания. Здесь существует вполне конкретная проблема. Решение ее обогащает рационалистическое содержание герменевтики.
Герменевтика предназначалась Дильтеем для снятия упреков, которые неизбежно следовали при ориентации на психологическое О.н. о д. Понимание духовной жизни общества является действительной задачей. Острота постановки этой проблемы не снимается и в настоящее время. Задача была поставлена правильно. Определить основания гуманитарных наук, выявить их специфику, ответить на вопрос об их природе — проблемы, не утратившие своего значения и для современных исследователей. Но Дильтею не удалось объяснить диалектику духовной жизни общества и материальных условий, ее созидающих и являющихся ее жизненным фоном. Неадекватность методологической установки Дильтея ясно осознавалась многими представителями герменевтической философии. Так, в частности, один из «духовных отцов» современной герменевтики Х.-Г. Гадамер писал: «...Дильтей... не мог преодолеть робости к традиционной теории познания. Его исходный пункт, внутреннее бытие «переживаемого», не мог пробить мост к исторической реальности, потому что великая историческая действительность, общество и государство являются определяющими для каждого «переживания»... В действительности не история относится к нам, а мы относимся к ней. Мы понимаем самих себя прежде всего в воспоминании, мы понимаем себя в семье, обществе, государстве, в которых мы живем» (Gadamer, 1960. S. 260—261). Но отсюда не следует, что предприятие Дильтея было бесполезным занятием. Его неудачи и слабости были неудачами и слабостями тех теорий познания, на которые он опирался. Психологизм не мог быть адекватным принципом методологии гуманитарных наук. Но все же мы должны подчеркнуть, что Дильтей впервые вывел герменевтику на философский уровень. Как писал Гадамер, «Дильтей расширил герменевтику до органона наук о духе» (Там же. С. 250). Именно в этом состоит положительное значение дильтеевского О.н. о д.
Литература:
W. Diltheys gesammelte Schriften. 5. Band. Leipzig, Berlin, 1924;
Дильтей В. Введение в науки о духе / Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М., 1987;
Он же. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии. 1988. № 4;
Он же. Описательная психология. 2-е изд. М., 1996;
Zockler Chr. Dilthey und Hermeneutik. Stutgart, 1975;
Gadamer H.-G. Wahrheit und Methode. Tiibingen, 1960;
Ионин Л.Г. Понимающая социология. М., 1979;
Кузнецов В. Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991.
Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 374-377.