Этика (Конт-Спонвиль)
ЭТИКА (ETHIQUE). Часто служит ярким синонимом морали. Поэтому, если не ставить себе целью их строгое различение, лучше все- таки говорить не этика, а мораль. Но если такую цель поставить? Этимология здесь нам не помощница. Слова «мораль» и «этика» происходят от двух разных слов — греческого «ethos» и латинского «mos» или «mores», которые означали примерно одно и то же — нравы, характер, манеру жить и действовать. Древние греки и древние римляне считали каждое из них прямым переводом второго. И никаких различий между тем и другим и не делали. Если сегодня мы спросили бы их, что такое этика и мораль, они ответили бы, что это два способа по-разному (на греческом и на латыни) назвать одно и то же. Но если нам все же желательно воспользоваться и тем и другим, чтобы проанализировать стоящую за ними реальность, к чему нас подталкивает новейшее употребление этих слов, разумнее всего обратиться к истории философии, точнее, к тем ее разделам, в которых этот вопрос проработан с наибольшей ясностью. Из числа мыслителей нового времени величайшими фигурами выступают в этом плане Кант, разработавший философию морали, и Спиноза, автор «Этики». Не вдаваясь в детали проблемы, чему посвящена одна из моих отдельных работ (см. «Ценность и Истина», глава 8), укажем, что мораль и этика противостоят так же, как абсолютное (или претендующее на абсолют) и относительное, как всеобщее (или претендующее на всеобщность) и частное, как безусловное (нравственный императив Канта) и обусловленное чем-либо (признающее лишь гипотетический императив). В двух словах: мораль приказывает, этика рекомендует. Из этого противопоставления вытекает необходимость двух различных определений, которые я здесь лишь напомню.
Под моралью я понимаю нормативный и категорический дискурс, вытекающий из противостояния Добра и Зла, рассматриваемых в качестве абсолютных, или трансцендентных, ценностей. Мораль состоит из приказов и запретов; это совокупность наших обязательств. Мораль отвечает на вопрос: «Что я должен делать?» Мораль претендует на единство и универсальность. Она стремится к добродетели и достигает кульминации в святости (в кантовском смысле, для которого святая воля есть воля, полностью соответствующая нравственному закону).
Под этикой я понимаю нормативный, но не категорический дискурс (или признающий лишь гипотетические императивы), вытекающий из противопоставления хорошего и дурного, рассматриваемых лишь в качестве относительных ценностей. Этика состоит из знания и выбора; это осмысленная и подчиненная строгой иерархии совокупность наших желаний. Этика отвечает на вопрос: «Как жить?» Она всегда является принадлежностью индивидуума или группы индивидуумов. Этика есть искусство жизни; чаще всего она стремится к счастью и достигает кульминации в мудрости.
Ошибкой было бы пытаться делать выбор между моралью и этикой. Никто из нас не в состоянии обойтись без этики, ибо на вопрос о том, как жить, мораль дает лишь очень неполный ответ, не объясняя, как достичь счастья и мудрости. И лишь мудрец способен обойтись без морали — ему хватает знания и любви. Но нам до него далеко, и потому мораль нам необходима.
Вместе с тем этика — более широкое понятие. Она включает в себя мораль, тогда как обратное тождество ложно; дать ответ на вопрос о том, как жить, означает помимо прочего определить место, занимаемое обязанностями; в то время как ответ на вопрос о том, что делать, еще не отвечает на вопрос о том, как жить. Этика — и более фундаментальное понятие, ибо вскрывает истинную сущность морали (как желания, принимающего себя за абсолют), а также собственную сущность (как морали, лишенной иллюзий и потому свободной). Если бы Бог существовал, этика была бы моралью Бога. Но мы не в силах ни полностью достичь ее, ни совсем от нее отказаться.
Таким образом, этика являет собой труд, процесс, продвижение. Это, как говорили древние греки, осмысленный жизненный путь, ведущий к доброй жизни и наименее дурной из всех возможных. Это единственная истинная мудрость.
Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 713-715.