Суеверие (Конт-Спонвиль)

СУЕВЕРИЕ (SUPERSTITION). Стремление наделять смыслом то, что смысла не имеет. Например, черную кошку, сон, солнечное затмение. Понятие суеверия спорно, а значит, относительно: мы всегда верим (всуе) кому-то, кто полагает себя единственным истинным толкователем. Тем самым суеверие отличается от религии, во всяком случае, с точки зрения верующих (суеверие порождает ложные знаки или ложных богов). С точки зрения атеистов, суеверие скорее включает в себя религию (поскольку никакой бог не истинен).

Нам возразят: но ведь психоанализ, не имеющий ничего общего с суеверием, придает смысл снам или симптомам. Разумеется. Однако в психоанализе этот смысл является всего лишь изнанкой каузального процесса, а сны и симптомы трактуются как символы только потому, что служат в первую очередь признаками или являются следствиями. Поэтому в них нет ничего сверхъестественного, а их интерпретация в конце концов сводится к чему-то другому (сексуальности, бессознательному), что напрочь лишено не только трансцендентного, но и имманентного значения. Семиотика возвращает нас к этиологии, которая ее объясняет и очерчивает ее границы. Не существует смысла смысла, как не существует абсолютного смысла или последнего смысла; есть лишь реальность и побуждение, которые не значат ничего. В этом пункте Фрейд как раз и опровергает суеверие, а психоанализ опровергает религию. Всякое суеверие стремится подчинить реальность какому-то смыслу, оно пытается объяснить то, что есть (сон, солнечное затмение или черную кошку), тем, что это может означать (грядущее несчастье). Психоанализ поступает с точностью «до наоборот». Он подчиняет смысл реальности и объясняет значение чего-либо (сна, оговорки, симптома) тем, что имеет место на самом деле (вытесненным желанием, травматизмом, неврозом). Суеверие придает смысл тому, что смысла не имеет; психоанализ сводит смысл к чему-то другому, в чем этот смысл растворен. Вот почему бессмысленно спрашивать психоаналитика о смысле жизни. Он может лишь объяснить нам смысл наших симптомов или сновидений. В противном случае психоанализ превращается в суеверие. Из познания (моей личной жизни) он превращается в религию (моего бессознательного). Психоаналитиков, пытающихся отыскать смысл жизни, можно только пожалеть. Что касается Фрейда, то его интересовал только поиск истины. Нам опять возразят, что то и другое тесно связаны, ибо магистральный путь психоанализа как раз и ведет к поиску смысла жизни. Возможно, но это не значит, что следует смешивать одно с другим. Фрейд — не пророк, а антитеза пророку. Он не вещает, а объясняет, не говорит, а слушает. Для него смысл — не более чем один из путей к истине. Обратный ход, то есть стремление разгадать в истине смысл, и есть суеверие. Бессознательное умеет «говорить», в этом нет сомнения, но ему нечего нам «сказать». Лечение не может обойтись без слов (есть английское выражение «talkingсиге» — лечение разговором), но здоровье молчаливо.

В заключение отметим, что всякое суеверие стремится найти себе обоснование. Человек, разбивший зеркало, пугается, и его страх сам по себе служит предвестником несчастья. Так что суеверие — это дурная примета.

Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 599-600.