Культура (Кузнецов, 2007)

КУЛЬТУРА — совокупность искусственных объектов (идеальных и материальных), созданных человечеством в процессе освоения природы и обладающих структурными, функциональными и динамическими закономерностями (общими и специальными). Понятие «К.» употребляется также для обо-значения уровня совершенства того или иного умения, а также его внепрагматиче- ской ценности. К. изучается комплексом гуманитарных наук; в первую очередь куль-турологией, философией К., этнографией, культурной антропологией.

Как понятие К. часто выступает в оппозиции природе, субъективной воле, бессознательной активности, стихийной самоорганизации. Иногда противопоставляется цивилизации как «живой организм» — «механизму». Специфика К. — в ее роли опосредствования мира объективности природы и мира человеческой субъективности, в результате чего возникает третий мир объективированных, вписанных в природу человеческих импульсов и очеловеченной природы. Как закономерное целое К. обладает специфическими механизмами возникновения, оформления в знаковой системе, трансляции, интерпретации, коммуникации, конкуренции, самосохранения, формирования устойчивых структур и их воспроизведения в инокультурной среде. Область применения понятия К. не ограничена тем или иным типом предметности. С точки зрения К. может быть рассмотрен любой объект или процесс, в котором нас интересует не только его прикладная значимость, но и скрытый в нем способ интерпретации и оценки мира. Важной особенностью К. является то, что ее объекты всегда в конечном счете связаны с личностным приятием (или неприятием), толкованием и воспроизведением. Соотнесение себя с К. есть одно из фундаментальных свойств личности. Столь же важна К. для самоопределения социума на всех уровнях его существования от общины до цивилизации. Как историческая форма К. всегда существует в виде конкретного симбиоза технологий, поведенческих ритуалов и обычаев, социальных норм, моральных и религиозных ценностей, мировоззренческих построений и целеполаганий. Цельность системе К. придает как сумма объективаций человеческого духа, так и ее «язык», принятая в рамках данной К. знаковая метасистема.

В архаических цивилизациях К. не становится предметом размышления хотя бы потому, что она была полностью включена в религиозный культ или существовала как данность в традиции.

Первым отчетливо выраженным актом осознания К. в рациональном мышлении была философия ранних греческих софистов, которые противопоставили мир человеческих творений и отношений миру природы. Этим была намечена не только граница между гуманитарным и естественнонаучным знанием, но и специфика К. как особого типа реальности. Однако философы античности были нацелены главным образом на толкование природы как единственной и всеохватывающей реальности, и субъективный аспект культурного творчества рассматривался ими как то, что надо изживать в пользу объективно верного «подражания» (мимесиса) природным образцам (как бы при этом ни понималась природа). Правда, античность знала понятия, близкие к нашей К.: таковы греческая «пайдейа» и римская «гуманитас», общий смысл которых — воспитание и образование, делающее из природного человека достойного гражданина. Было и понятие «му- сейа», которое обозначало область духовных достижений образованного человека. Но все эти понятия по сути дела обозначали совокупность общезначимых ценностей. Достаточно было общего учения о природе и бытии, чтобы понять их смысл. К тому же древние не видели здесь специфического предмета науки: «мусическое» отличает свободного и образованного грека от варвара, но само оно не наука, и в нем нет особых законов его собственного бытия. Средние века не меняют эту установку. Дело в том, что система образования в основном была заимствована из античности.

Как ни странно, проблема К., ее сущности и понимания не возникла и в науке эпохи гуманизма. Казалось бы, в это время К. выделилась из культа и достигла высокой степени автономии. Возродился античный антропоцентризм. Практически утвердило себя представление о культурном плюрализме. Тем не менее по-прежнему наука о К. невозможна и неуместна. Это объясняется тем, что природа стала достаточным предметом для размышлений: в пространстве природы можно было также разместить весь универсум явлений, как размещался он греками в пространстве «разума». К. в этом случае лишь имитирует природу, и значит — изучать надо не копию, а оригинал. К концу XV в. очевидно некоторое разочарование в идеале природы. Кризис гуманистической культуры Возрождения, выразившийся в субъективной вычурности изображения естественных пропорций, настойчиво подводил к мысли о неполноценности природы и незаменимости человека. Но этот процесс резко затормозился коллизиями Реформации, которая в определенном смысле была «антикультурной» силой, противопоставившей видимость (а значит — профанность) образа невидимому знаку. Так же мало склонен к пониманию специфики К. и XVII в. с его парадигмой универсального Разума, по отношению к которому мир культурных реалий был лишь случайной совокупностью явлений, механически сводимой к классическим рациональным моделям.

Ситуация радикально меняется в XVIII в. Рождение принципа историзма, интуиции культурного релятивизма и плюрализма, возникновение интереса к индивидуальности и результатам ее творчества, а также внимание к экономическому и социальному субстрату истории, успехи таких наук, как археология, востоковедение, сравнительная лингвистика, педагогика, — все это создает предпосылки для рождения нового видения связи человека и природы. От Вико до Канта длится период эмансипации культурологического подхода от традиционных методов философии и истории. В кантовской «Критике способности суждения» впервые обосновывается наличие особой реальности, отличной от мира природы и мира моральной свободы, — реальности «целесообразности», которую можно феноменально обнаружить в системе живых организмов и в искусстве, не указывая при этом самой цели, с которой сообразуется данный объект. Поворот, осуществленный в европейском мышлении Кантом, позволил сделать предметом интерпретации теоретических исследований и системных построений именно эту третью реальность, не сводимую ни к «природе», ни к «свободе» и по существу открывающую измерение К. Принцип историзма, соединенный с открытием Канта, позволил в начале XIX в. представителям классической немецкой филосо-фии — Фихте и Гегелю — построить развернутые модели поступательной эволюции универсума как творческого развития духа. Описанные при этом диалектические механизмы предметной объективации духа и его возвращения к своей субъективности через самоинтерпретацию делают эти модели первыми концепциями К. (см. особенно «Феноменологию Духа» Гегеля.) В то же время подспудное становление теоретических, системных представлений о К. происходит в других течениях европейской интеллектуальной жизни: в историософии позднего немецкого Просвещения (Гердер, Гёте), в панэстетизме немецкого романтизма (Новалис, Ф. Шле- гель, А. Мюллер — автор термина «культур- фил ософия»), во французской политической мысли, обе ветви которой — консервативная и революционная — оперировали культуро-логическими мифологемами. (Показателен также в этом отношении в России спор славянофилов и западников, в ходе которого начинает осознаваться необходимость перехода от историософских схем к конкретному позитивному анализу явлений культуры.)

Следующий шаг делает гуманитарная мысль второй половины XIX в.: два ее доминирующих направления — каждое по- своему — создавали теоретические образы К. Позитивизм вырабатывал установку на отказ от метафизики в пользу эмпирического исследования конкретных феноменов и их каузальных связей. Философия жизни ориентировала на понимающее вживание в неповторимые единичные явления. Оба направления тяготели к упрощающему редуктивизму, но все же их усилиями К. была осмыслена как возможный предмет научного исследования. Появление в 1918 г. «Заката Европы» Шпенглера можно рассматривать как завершение этого процесса и рождение культурологии как гуманитарной дисциплины.

XX в. дает большой спектр представлений о К.: свою версию имеют такие авторитетные направления мысли, как феноменология, психоанализ, герменевтика, структурализм и др. Тем не менее в устоявшейся на Западе системе наук у относительно нового понятия «К.» нет ни определенного места, ни общепризнанного статуса. Задачу изучения К. обычно делят между собой этнография, культурная антропология, социология и философия. В России, несмотря на официальный статус культурологии, остаются нерешенными проблемы размежевания последней с другими гуманитарными и социальными науками.

Литература:

Романов В.Н. Историческое развитие культуры. Проблемы типологии. М., 1991;

Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992;

Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992;

Кнабе Г. С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М., 1993;

Флиер А.Я. Культурогенез. М., 1995;

Культурология. XX век. Словарь. СПб., 1997;

Антология исследований культуры. СПб., 1997;

Пелипенко А.А., Яковенко Г.Г. Культура как система. М., 1998;

Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М., 1998.

Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 271-273.

Понятие: