Мирнообновленцы

Если смотреть в исторической перспективе, то по существу эта эфемерная партия — олицетворение трагедии русского либерализма. В историографии о ней содержатся лишь отрывочные упоминания. Но эта «падчерица» отечественной литературы, безусловно, заслуживает лучшей доли, хотя бы уже потому, что в эту партию входила блестящая плеяда русских либералов: граф П. А. Гейден, Д. Н. Шипов, М. А. Стахович, Н. Н. Львов, князь Е. Н. Трубецкой и ряд других видных общественных деятелей. О значении идей, которые проповедовали мирнообновленцы, свидетельствует и тот факт, что их неофициальный орган «Московский еженедельник» во многом подготовил появление известного сборника «Вехи». По крайней мере, по словам редактора «Московского еженедельника» князя Е. Н. Трубецкого, «Вехи» питались крохами «со стола» этого издания. Е. Н. Трубецкой был в центре начавшихся в 1908 г. «экономических бесед» элиты интеллигенции и капитанов крупного бизнеса, в ходе которых вырабатывались политические взгляды прогрсссистской буржуазии. Интересен и финал мирного обновления: в 1912 г. она трансформировалась в партию прогрессистов.

Зародились мирнообновленцы в I Государственной думе. Умеренным либералам, составившим впоследствии «костяк» партии, российский парламент представлялся не только непременным элементом будущего политического развития России, но и необходимым средством тушения «пожара» бушевавшей в стране революции. Дума, по мнению либералов умеренного толка, была «единственным учреждением», символизировавшим «идею эволюции государственных форм и экономического быта» и способным «умерить на-

[25]

родное возбуждение, придать ему разумное направление и разумные границы». Конечно, и среди них были сомнения на этот счет (в Думе большинство «полно злобы и мести» и «нечего ожидать работы и успокоения»), но доминировала надежда, что благодаря Думе «все образуется», но не само собой, а в результате их деятельности, которая, как им казалось, приведет к созданию в ней «конституционного центра» — объединения «истинных конституционалистов». Этот центр, противодействуя революции и реакции, взаимно питавшим друг друга, потянул бы к «мирному берегу» Думу, а вместе с ней и всю страну. Нельзя сказать, что такая надежда была совершенно беспочвенна. Упования на Думу весной 1906 г. довольно широко были распространены в обществе.

Умеренных либералов загипнотизировал факт победы на выборах в I Думу кадетской партии. Вместе с тем они считали, что для оппозиции еще далеко не все потеряно: левые октябристы (в том числе и будущий лидер мирнообновленцев граф П. А. Гейден) настойчиво убеждали ЦК «Союза 17 октября» «сменить вывеску», освободиться от его правого крыла, выработать подробную программу, в которой на первый план выставить ее демократический характер. Все это делалось левыми октябристами прежде всего с целью «органической» работы в Думе, которой, как им казалось, желали и правые кадеты. Гейден и Стахович считали, что левые октябристы и правые кадеты как раз и составят ядро конституционного центра. В пользу такого «диагноза» свидетельствовали многочисленные симптомы: «оппортунистическое» поведение П. Б. Струве, В. А. Маклакова, Е. Н. Трубецкого, М. М. Ковалевского и ряда других либералов на земском съезде в ноябре 1905 г.; некоторое поправение партии кадетов после декабрьского восстания в Москве: выход Е. Н. Трубецкого из кадетской партии; возникновение «Клуба независимых»; начавшееся в марте 1906 г. издание «Московского еженедельника» с его проповедью создания в стране конституционного центра и т. д. И среди членов «Союза 17 октября» раздавались голоса о необходимости объединения всех партий центра. Даже отнюдь не левый по своим взглядам октябрист профессор Московского университета В. И. Герье писал Д. Н. Шилову, что если в I Думе не найдется значительной и сплоченной партии, которая сыграет посредническую роль между правительством и «народным представительством», то России предстоит не только финансовое и культурное, но, главное, и политическое бан-

[26]

кротство. Шипов соглашался с Герье и поэтому Гейден, будучи депутатом I Думы, рассчитывал прежде всего на Шилова в формировании такой партии. Приступая к ее организации, Гейден стремился добиться поддержки и со стороны партии демократических реформ, и польского коло. Но особое внимание Гейдена, Стаховича, Львова и их сторонников было обращено на крестьянских депутатов, имевших значительный вес в Думе. Эти депутаты еще не сделали окончательного выбора и только присматривались к думским партиям. Будущие мирнообновленцы явно идеализировали крестьянских депутатов. Еще на Царскосельских совещаниях в декабре 1905 г. по вопросу о выборах в I Государственную думу Д. Н. Шипов высказался за то, чтобы «дать большинство крестьянству». Гейдену тоже казалось, что большинство крестьян «настроены мирно», но все их внимание «не на Думе, а на земле». Трубецкой писал накануне созыва I Думы о необходимости для конституционалистов «завоевать доверие крестьянства» и принять меры к тому, чтобы убедить их в необходимости отказаться от «узкосословной точки зрения и интересов». Именно этого мирнообновленцы и пытались добиться в I Думе. Когда Гейден узнал о том, что правительство в лице премьер-министра И. Л. Горемыкина 13 мая 1906 г. выступит с декларацией, в которой в ответ на думский адрес заявит, что разрешение аграрного вопроса на основе принудительного отчуждения помещичьей земли «безусловно недопустимо», он 11 мая поспешил к А. А. Столыпину и «просил его убедить своего брата (П. А. Столыпина. — Лет.) настоять на исключении ссылки на недопустимость принудительного отчуждения». Граф уверял А. А. Столыпина, что «если крестьянам отрезать надежду, границы которой, впрочем, они и сами не понимают, то это сделает их податливыми революционерам. Ведь частичное отчуждение безусловно допустимо и необходимо и лучше оставить открытым весь вопрос. Теперь крестьяне чуждаются крайних левых и этим надо пользоваться, чтобы Дума работала мирно».

Умеренные либералы считали, что увеличение крестьянских земель — наиболее действенный способ борьбы против захватов помещичьих владений. Но, выступая в I Думе при обсуждении ответного адреса, Гейден, Волконский, Ефремов обставляли допустимость принципа принудительного отчуждения помещичьей земли рядом оговорок: государственной важностью, «пределами необходимости», зависимостью от местных нужд и т. п. Им казалось, что без этих

[27]

дополнений многие бы поняли текст ответного адреса так, что «Дума решила принудительно без всяких условий отчуждать все частные земли» и тогда «пошли бы иллюминации» — поджоги имений. Однако их поправки были отвергнуты. Семь депутатов во главе с Гейденом отказались от голосования и покинули зал заседаний Думы.

Бурный характер прений и результат голосования по ответному думскому адресу ускорили и сделали более энергичными попытки умеренных либералов практически осуществить идею конституционного центра. Первоначально они объединились для выработки проекта аграрной реформы, с помощью которого они рассчитывали привлечь на свою сторону беспартийных крестьян и вывести их из-под влияния левых партий.

В двух первых пунктах программы (37 и 38) говорилось о наделении малоземельных и безземельных крестьян, которые могли бы получить возможность вести хозяйство на I собственной земле. В 39 пункте, наряду с использованием для наделения крестьян земель казенных, удельных, кабинетских, церковных, монастырских, предусматривалось и принудительное отчуждение частновладельческих земель. Принудительному отчуждению подлежали категории частновладельческих земель в «следующей постепенности»: а) земли чересполосные или мешающие хозяйственной цельности владений; б) земли, заявленные их владельцами в продажу; в) земли, обычно сдаваемые в аренду земледельческому населению, обрабатывающему землю личным трудом, отчуждение которых не вносит чересполосицы и не нарушает хозяйственной цельности владений; г) земли, могущие иметь хозяйственное значение, но не обрабатываемые; д) крупные земельные владения (латифундии) в части, превышающей известный размер хозяйства, определяемый в каждой местности отдельно и утверждаемый законодательным порядком. Отчуждение земли производилось за выкуп на началах «справедливой оценки». Причем платить за землю должны были крестьяне. Большое место в программе уделялось вопросам переселения, организации дешевого кредита, урегулирования арендных отношений и цен, поднятия культуры земледелия. Согласно программе, решение аграрного вопроса передавалось в руки центральных и местных учреждений, которые на паритетных началах состояли из помещиков, крестьян и представителей исполнительной власти.

Эта программа, как показалось Гейдену, пришлась кре-

[28]

стьянам «по душе». В это же время, ознакомившись с ней, князь С. Д. Урусов и В. П. Обнинский заявили Гейдену, что «к ней примыкают». Это вселило в него уверенность, что «на этой же почве примкнут и другие кадеты». Если аграрная часть программы была разработана мирнообновленцами самостоятельно, то в отношении других ее частей можно признать справедливым утверждение газеты «Русские ведомости», что «это копия с копии», — заимствование у партии демократических реформ, которая, в свою очередь, очень многое взяла из программы партии кадетов. Позаимствовав у партии демократических реформ их политическую программу, мирнообновленцы внесли в нее ряд изменений, сделавших ее еще более умеренной (право голоса предоставлялось мужчинам с 25-летнего возраста; вводились двухстепенные выборы; не упоминалось об автономии Польши и Финляндии и др.).

Но наряду с этим ими был сделан и ряд дополнений (отмена смертной казни, введение условного осуждения, досрочного освобождения и др.).

В программе мирнообновленцы высказались за конституционную монархию. Все вновь изданные законы и изменения в законодательстве «требуют согласия народного представительства» и утверждения императора. Народное представительство состоит из двух палат. Одна избирается всеми достигшими 25-летнего возраста гражданами мужского пола, путем равной и закрытой подачи голосов, прямой в городах, имеющих свое отдельное представительство. Другая палата избирается органами местного самоуправления. Государственный бюджет и государственные займы подлежали утверждению народного представительства, которое имело также право законодательной инициативы и право запросов. Министры ответственны перед ним в своей политической деятельности.

Местное самоуправление распространялось на всю Россию. Представительство в органах местного самоуправления основывалось на всеобщем, равном, прямом и закрытом голосовании безотносительно к полу, вероисповеданию, национальности. В местное управление входили все отрасли, за исключением тех, которые «при условиях современной государственной жизни должны быть сосредоточены в руках центральной власти». Программа предоставляла автономное управление отдельным областям и определенным территориям, которое, однако, не должно было простираться далее признания за ними законодательных полномочий по воп-

[29]

росам исключительно местного законодательства, не затрагивающим единства империи и круга действий общего государственного управления. В области реформы суда отмене подлежали все отступления от закона 1864 г., а также вводилась защита на предварительном следствии.

Программа включала разделы о народном просвещении, финансовой и экономической политике. Понижалось косвенное обложение и постепенно отменялись косвенные налоги, вводилось прогрессивное подоходное и имущественное обложение, понижались таможенные пошлины (если это не мешало развитию народного хозяйства), заявлялось о независимости государственного контроля от других ведомств, независимом положении государственного банка, реорганизации министерства финансов, содействии развитию местных промыслов.

Предусматривался пересмотр всего рабочего законодательства применительно к принципам, обеспечивающим защиту интересов трудящихся. Признавалась свобода стачек в качестве мирного средства урегулирования отношений между рабочими и предпринимателями. Отступление от этого правила допускалось лишь в отношении тех видов стачек, которые «грозили правильному течению государственной и общественной жизни». В программе говорилось также о возможном сокращении рабочего дня (в зависимости от технических условий производства), улучшении условий труда и жизни рабочего класса, охране труда женщин и детей, а также мужчин во вредных производствах, учреждении примирительных камер из равного числа представителей от труда и капитала для урегулирования отношений между рабочими и предпринимателями, о государственном страховании рабочих. 8 июня 1906 г. состоялось заседание группы, на котором было избрано специальное бюро и определено ее название — «мирного обновления». 12 июня 1906 г. партия была сформирована и получила окончательное наименование «прогрессивная партия мирного обновления». Однако «заполучить» в «мирное обновление» крестьян все же не удавалось. По своему социальному составу фракция мирнообновленцев, насчитывавшая 25—29 человек и до 40 человек «сочувствовавших», оказалась «господской». По партийной принадлежности это были октябристы, кадеты, члены торгово-промышленной партии, беспартийные. В бюро фракции, состоящей из 14 человек, вошло 13 крупных землевладельцев, в том числе 7 бывших предводителей дворянства, 6 землевладельцев, а также директор «Товари-

[30]

щества мануфактур Коншина». Многие крупные землевладельцы были связаны с торгово-промышленным и финансовым миром.

Самим названием партии — мирного обновления — ее лидеры хотели подчеркнуть свое отрицательное отношение к насилию «слева» и «справа». Они выступали против смертной казни и за амнистию. Лидеры мирнообновленцев писали, что если «мы обращаемся с ходатайством вверх к монарху, то мы с такой же просьбой об амнистии обратимся вниз и попросим их не применять смертные казни, которые точно такой же позор для страны, как и смертная казнь сверху». Однако и среди мирнообновленцев были скептики, которые не видели оснований полагать, что амнистия примирит бомбистов с самодержавным строем и «бросит их в объятия правительству». Мирнообновленцы порицали правительство за его полицейские расправы и кровавые экспедиции. Но еще большее возмущение у его лидеров вызывал террор «снизу». «Московский еженедельник» прямо указывал, что «главная опасность грозит свободе не сверху а снизу».

Все основные вопросы, выдвинутые жизнью, мирнообновленцы решали прежде всего с точки зрения умиротворения страны. Этот подход был им свойствен и в решении национального вопроса. Выступая за сохранение и укрепление унитарного характера государственного устройства России, мирнообновленцы были последовательными противниками сколько-нибудь значительных уступок национальным меньшинствам, что также было одним из препятствий на пути создания думского конституционного центра.

Этому мешала и позиция, занятая мирнообновленцами при обсуждении в I Думе законопроектов о гражданском равенстве, о неприкосновенности личности, о собраниях. Так, Гейден призывал депутатов приступить к решению вопроса о равноправии «осторожнее и основательнее», убеждая их, что на это «потребуется деятельность Думы на целых 5 лет». Они протестовали и против предоставления избирательных прав женщинам. Трубецкой в неопубликованной статье «Женское избирательное право» подчеркивал, что эмансипация женщин в этой сфере может привести к вырождению ее качеств матери, к гибели семейного очага. Статья заканчивалась мрачным аккордом: «Кто ратует за женское избирательное право, тот подготавливает вырождение личности и вырождение общества».

Опасаясь, что Дума может принять слишком радикаль-

[31]

ные решения, мирнообновленцы неизменно выступали за сохранение «верхней палаты» — Государственного совета. 13 мая 1906 г. Гейден в своем выступлении в Думе выразил кредо умеренных конституционалистов обеих палат. По его мнению, 17 октября 1905 г. монарх даровал ограниченные, но все-таки конституционные права, которые постепенно удастся расширить и закрепить. Но это надо делать осторожно, не нарушая ни в чем прерогатив верховной власти и основных законов. По существу в этой речи Гейден обосновал стратегическую линию всех тех, кто надеялся на создание думского конституционного центра и мирное преобразование страны.

Однако взрыв возмущения в I Думе на правительственную декларацию отразился и на мирнообновленцах. Подавляющее большинство либеральной оппозиции высказалось за принятие формулы недоверия министрам. Гейден и ряд его сторонников вотировали данную формулу с одной оговоркой, что они не требуют отставки, а просят министров добровольно уйти со своих постов. Но Стахович и еще 10 депутатов отказались принять участие в голосовании, считая, что Россия пока еще не созрела для парламентаризма.

В это время царь, камарилья, правительство раздумывали, что же менее опасно: либо немедленно разогнать Думу, либо выждать для этого более удобное время. Известно, что еще до созыва I Думы в правительственных кругах было решено ее распустить, если она займется обсуждением аграрного вопроса в «радикальном» духе. Однако более дальновидные бюрократы опасались, что роспуск Думы может повлечь за собой новую вспышку революционных эксцессов. Кроме того, под влиянием победы кадетов на выборах в I Думу у некоторых царских сановников и лиц, близких к камарилье, возникала мысль о возможности умиротворить страну с помощью кадетского министерства или же министерства, сформированного из более умеренных общественных деятелей. В переговорах о таком министерстве мирнообновленцы играли довольно заметную роль. Они сравнительно рано начали зондировать почву для общественного министерства. Уже 28 мая 1906 г. П. А. Гейден встречался с председателем Думы С. А. Муромцевым. О результате беседы граф сообщил своему племяннику флигель-адъютанту, начальнику военно-походной канцелярии Николая II А. Ф. Гейдену. Придворный интересовался настроением Думы и вопросом о том, как быть с министрами. П. А. Гейден сообщил, что кадеты правеют и как будто пугаются тру-

[32]

довиков и что обращение к ним должно их успокоить. На протяжении беседы П. А. Гейден настаивал на необходимости скорее вступить на конституционный путь. Вскоре граф встретился и с министром иностранных дел А. П. Извольским и убеждал его в том же. Он также назвал возможных претендентов на министерские портфели С. А. Муромцева, И. И. Петрункевича, Г Е Львова М М Кокошкина, В. Д. Набокова, С А. Котляревского, В. Д. Кузьмина-Караваева. П. А. Гейден встречался и с рядом других царских сановников А. С. Ермоловым, Д. Ф Треповым, П. А. Столыпиным, В. Б. Фредериксом. Одновременно он вел переговоры с Муромцевым, Милюковым, Кони и другими.

Однако после разговоров с лидерами кадетов Гейден начал сомневаться в их возможности составить «путное министерство». В итоге он стал склоняться в пользу коалиционного министерства, состоящего из кадетов и более умеренных членов Думы и Государственного совета. Однако и переговоры о коалиционном министерстве, в котором 3 места отводилось и мирнообновленцам, вскоре зашли в тупик. Роспуск I Думы был по существу предрешен. Все попытки мирнообновленцев предотвратить ее роспуск потерпели провал. 8 июля 1906 г. I Дума была распущена

После роспуска Думы мирнообновленцы предприняли максимум усилий к тому, чтобы предотвратить вспышку революции, которая, как им казалось, будет неминуема вследствие роспуска Думы. Лидеры мирнообновленцев осудили Выборгское воззвание, считая его «призывом к вол-нениям» Гейден и его сторонники специально приезжали в Выборг чтобы удержать депутатов от «слишком революционного шага» 11 июля 1906 г М А. Стахович, Н. Н. Львов и Д. Н. Шипов написали обращение к избирателям, призванное, по их мнению, нейтрализовать Выборгское воззвание. Одновременно Трубецкой и Шилов на правили письмо царю, в котором просили его «сделать все возможное», чтобы содействовать «мирному обновлению государственного строя». Они старались предостеречь Николая II от «непоправимой ошибки» — назначения диктатуры и указать ему пути, позволяющие выйти из тупика: провести широкую земельную реформу, ускорить созыв Думы и образовать общественное министерство.

Мирнообновленцы решили принять активное участие в выборах во II Думу. С этой целью они предприняли попытку объединить в ходе избирательной кампании «всех истинных

[33]

конституционалистов». 25—27 июля 1906 г Шипов, поддержанный Трубецким, организовал ряд совещаний из представителей правого крыла кадетской партии, мирного обновления и октябристов, на которых обсуждалась возможность единения и взаимодействия либеральных партий на выборах во II Думу. В ходе этих встреч было подготовлено специальное обращение от партии мирного обновления, написанное Гейденом и отредактированное Н. Н. Львовым и А. И. Гучковым. Оно было призвано сыграть роль «моста» между «Союзом 17 октября» и кадетской партией. Характерно, что еще в начале августа 1906 г. Гучков считал, несмотря на сопротивление в ЦК этому сближению, что «слияние неизбежно». Но события развивались стремительно. После одобрения лидером октябристов А. И. Гучковым введения военно-полевых судов предполагаемый альянс «истинных конституционалистов» стал невозможным. В либеральном лагере произошло новое размежевание политических сил. «Союз 17 октября», одобривший заявление Гучкова, решительно отмежевался от партии мирного обновления. В знак протеста против этого решения с поста председателя ЦК октябристов ушел Д. Н. Шипов, который вскоре перешел в партию мирного обновления.

21—22 сентября 1906 г. в Москве состоялся ряд встреч мирнообновленцев, в результате которых был организован отдел партии, который должен был помогать петербургскому ЦК, избранному 11 сентября. 22 сентября мирнообновленцы подали властям прошение о легализации своей партии. Однако в начале октября они получили мотивируемый отказ, в котором отмечалось, что создаваемая ими «группа преследует задачи, угрожающие общественному спокойствию». Только после переговоров Гейдена со Столыпиным 9 октября 1906 г. разрешение на легализацию было получено 16 октября 1906 г. «Общество мирного обновления» было официально легализовано.

20—22 октября 1906 г. мирнообновленцы организовали в Москве совещание, на котором было выработано и разослано на места воззвание с призывом к единению всех прогрессивных сил для «борьбы за свободу и за культуру против всяких нарушений конституционных начал, откуда бы они ни исходили». Тогда же было образовано Московское отделение ЦК партии мирного обновления, которое возгла-1 вил Д. Н. Шипов. 1 ноября Московский отдел ЦК постановил, что члены партии одновременно не могут состоять в какой-либо другой организации. На это решение ЦК под-

[34]

толкнул и наиболее интенсивный рост в этот период числа местных отделов партии. На 1 ноября 1906 г. их насчитывалось 25, а численность партии мирного обновления составляла примерно 2 тысячи человек.

20—22 ноября 1906 г. состоялся первый съезд петербургского и московского ЦК. Съезд принял решение выступать на выборах во II Думе совершенно самостоятельно. Вместе с тем местным комитетам разрешалось вступать в соглашения с целью избрания депутатов, разделяющих основные требования программы и воззвания партии мирного обновления. В конце ноября 1906 г. партия решила открыто выступить перед избирателями на предвыборных открытых собраниях, надеясь привлечь к себе сторонников мирного обновления России. Однако уже начало избирательной кампании не сулило мирнообновленцам ничего хорошего. Из Одессы пришло сообщение, что помещение комитета партии разгромлено правыми. В Петербурге купечество отстранялось от мирнообновленцев, считая их «переодетыми кадетами».

Для первого своего открытого выступления перед населением в Петербурге лидеры мирнообновленцев решили избрать рабочую аудиторию. Этим предполагалось подчеркнуть демократизм своей партии. Собрание состоялось 29 ноября на Петербургской стороне. И. Н. Ефремов рассказал о целях и задачах партии. Другие ораторы рекламировали принципы «мирного обновления» как единственные, которые помогут вывести Россию из кризиса и «закрепят за народом дарованную манифестом 17 октября свободу». Рабочие возражали как против программы, так и против тактики мирнообновленцев. После этого дебюта в Петербурге был организован городской совет, куда вошло по 3 представителя от каждого отдела. Для постановки агитации было образовано специальное бюро в составе В. Строганова, С. Годлевского, Д. Ячевского.

В ходе избирательной кампании взгляды мирнообновленцев активно популяризировали «Московский еженедельник» и «Биржевые ведомости». В провинции «мирное обновление» имело «крупные организации» в 12 городах (Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, Смоленске и др.). В «целях I организационных» вся Россия была разбита на две части: I «западную» во главе с Петербургом и «восточную», во главе которой стояла Москва, и, таким образом, действовало «как  бы два ЦК, ведущих независимое друг от друга существо- I ванне». Московский комитет руководил 10 провинциальны-

[35]

ми отделами, в каждый из которых в среднем записалось по 100 человек. В московском комитете партии в начале декабря 1906 г. состояло 248 человек. На периферии в партию вошли главным образом бывшие октябристы и кадеты.

С половины декабря 1906 г. до середины января 1907 г. — период наибольшей предвыборной активности мирнообновленцев в центре и на местах. Руководство партии подготовило новое обращение к избирателям, в котором была высказана решимость бороться «за расширение прав Думы» и разрешение аграрного вопроса. Одновременно была предпринята попытка созвать конференцию с участием других оппозиционных партий, чтобы заложить фундамент конституционного центра. Его создание мыслилось на идейных основаниях «мирного обновления»: I) «определенно» оппозиционное отношение ко всяким антиконституционным действиям, откуда бы они ни исходили и 2) постановка на первый план этических начал в освободительном движении. В частности, «разрушительным» идеям социализма мирно-обновленцы противопоставляли идеи о незыблемости нравственных начал, безусловной ценности человеческой личности, над классовости религии и культуры.

Идея объединения либеральных партий был поставлена на открытое обсуждение конституционалистов. 23 декабря 1906 г. в Петербурге состоялась публичная лекция князя Е. Н. Трубецкого об идейных основах партии мирного обновления. Доклад представлял амальгаму программных и тактических положений партии. В развернувшихся после него дебатах центральным стал вопрос об отношении к смертным казням и политическим убийствам. Выступили энес В. А. Мякотин, октябрист Ю. Н. Милютин, кадет П. Н. Милюков и другие. В итоге призывы Трубецкого к созданию предвыборного блока на платформе «мирного обновления» с целью выбрать строго легальную Думу, которую тем труднее будет разогнать, чем она будет корректнее, остались гласом вопиющего в пустыне. Образование конституционного центра не удалось.

Под впечатлением от постигших неудач мирнообновленцы по сути устранились от самостоятельного выступления на выборах, на которых они голосовали частью с октябристами, а частью с кадетами. Во II Думу им удалось провести лишь трех своих депутатов. Лидерам партии пришлось констатировать, что «их надежды объединить достаточное число лиц, которым дорого было мирное преобразование нашего

[36]

государственного строя, представляются неосуществимыми» Объяснение этого они находили в том, что общество изверилось в мирных способах борьбы

Мирнообновленцы мало верили в жизнеспособность II Думы. Но они, как и все либералы, стремились «беречь» се и даже надеялись заложить в ней основы конституционного центра Однако фракции мирного обновления в Думе практически не существовало М А Стахович и два других мирнообновленца вошли в группу беспартийных, организованную с целью «влияния на деятельность Государственной думы», которая должна была протекать строго в рамках Основных законов. В группе отсутствовала партийная дисциплина, ее члены могли голосовать с любой фракцией. В конце концов и сам Гейден настолько отчаялся создать «оркестр» в Думе, что махнул на это рукой, меланхолически заметив: «С этим надо мириться и просто ждать лучших времен».

«Московский еженедельник» открыто призывал Думу, общество пойти навстречу правительству и начать с ним тесное сотрудничество. М. А. Стахович и Н. Н. Львов выступили в роли посредников, а затем и участниками переговоров П. А.Столыпина с либералами о возможности на ладить работу Думы путем создания там умеренного «закономерного» большинства, на которое бы могло в своей деятельности рассчитывать правительство. Однако камнем преткновения на пути формирования работоспособного центра и переговоров о нем стал, как и в период I Думы, аграрный вопрос. На нем потерпела неудачу тактика либералов «сберечь Думу» Считая умиротворение страны невозможным при «левом» составе II Думы, мирнообновленцы ожидали се разгона с большим опасением. Их пугал призрак нового «кровавого потрясения» и укрепления «внизу» уверенности в невозможности конституционного пути, окончательной дискредитации народного представительства в глазах народа. Эти причины и поправение кадетов вызвали появление серии статей князя Е. Н. Трубецкого, стремившегося осуществить идею конституционного центра, сплочения либеральных партий. Однако линия Трубецкого на примирение и сотрудничество всех либеральных партий не была поддержана ни кадетами, ни октябристами. Даже среди деятелей мирнообновленческого толка были большие сомнения относительно целесообразности призывов Трубецкого. В ЦК партии высказывалось мнение за самоликвидацию партии: объявить ее распущенной и рекомендовать

[37]

своим членам вступить в наиболее родственные мирнообновленцам партии. Однако большинство ЦК, отказавшись от самостоятельного выступления на выборах в III Думу, выступало за сохранение собственной партийной организации. Сам Трубецкой причину неудач «мирного обновления» видел в гом, что партия не соответствовала настроению населения. Поэтому он расценил как несомненный факт, что в данный исторический момент «мирное обновление» может быть сильно и влиятельно лишь в «качестве направления, а не в качестве политической партии».

Дальнейший ход событий подтвердил пессимистический прогноз Трубецкого о дальнейшей судьбе партии. На выборах в III Думу было избрано не более семи-восьми мирнообновленцев. При этом характерно, что они были избраны не как представители партии, а как частные лица. Слабые попытки мирнообновленцев в 1907—1908 годы сплотить конституционалистов в III Думе и вне ее оказались бесплодными.

В 1908 г. начались знаменитые «экономические беседы» — собрания интеллигенции и представителей делового мира Москвы, на которых подчеркивалась необходимость иметь «известное политическое спокойствие» на основе «осуществления права и порядка, не мирящегося с произволом, откуда бы он ни исходил». Слышались призывы дать почувствовать силу промышленников правительству. Но вместе с тем констатировалось, что правительство будет прислушиваться к голосу промышленности в вопросах политики лишь тогда, когда ее представители сойдутся с оппозиционными элементами и активно включатся в политическую борьбу. По мере того как выяснялось, что политика Столыпина не «умиротворяет» страну, голоса прогрессистов раздавались все громче. Перед выборами в IV Думу прогрессисты решили идти на выборы в блоке с кадетами и левыми октябристами. В ноябре 1912 г. прогрессисты конституировались в партию, в которую вошли и бывшие мирнообновленцы.

[39]

Цитируется по изд.: Политическая история России в партиях и лицах. М., 1994, с. 25-38.