Энлиль – сила (Якобсен, 1995)

Нуминозная сила «благоприятной погоды»

Второе место в иерархии ботов после Ана занимает Энлиль, или Нунамнир: он, в отличие от Ана, олицетворяет энергию и силу, а не безмятежное величие, присущее Ану. Имя «Энлиль» означает «Владыка Ветер»: титул «en» выражающий понятие «господин» в смысле «распорядитель плодородия», показывает, что первоначально здесь подразумевалась нуминозная сила влажных весенних * ветров — условия погоды, наиболее благоприятствующей росту растений. Другие черты Энлиля характеризуют его как нуминозную силу, имеющую особую важность для земледельца, поскольку он является создателем самого универсального сельскохозяйственного орудия — мотыги, которая, как и плуг, применяется, когда

________

* В Месопотамии — зимних: весна — начало периода засухи.

[115]

влажность весеннего воздуха делает почву пригодной для обработки ¹⁰⁰. Трон Энлиля — «Du₆ - kug» («священный холм», т. е. груда зерна или шерсти * в хранилище)¹⁰¹. Его супруга Нинлиль, или Суд, — богиня зерна, дочь бога запасов Хейи и богини ячменя Ниншебаргуну, или Ниданбы¹⁰². Сын Энлиля — Нинурта, или Нингирсу, бог плуга и весенних грозовых ливней.

Изображение Энлиля в виде весенних ветров, которые возвращают природу к жизни, особенно наглядно в следующем отрывке из гимна в его честь¹⁰³:

О могучий, во власти твоей небесные дожди иземные воды;

Энлиль, ты правишь упряжкой богов (природы).

Отец Энлиль, только ты один наливаешь лозы зрелостью;

Энлиль, ты взращиваешь рыб,

нагревая своим (теплом) пучину;

ты насыщаешь птиц в поднебесье и рыб в пучине.

Весьма сходно обрисован он и в заключительном пеане мифа «Энлиль и Нинлиль»:

Ты властелин! Ты властелин!

Энлиль, ты властелин! Ты властелин!

Нунамнир, ты властелин! Ты властелин!

Властелин вездесущий, властелин кладовых — это ты!

Властелин, взращивающий ячмень, властелин, взращивающий лозы, —

это ты!

Властелин небес, властелин изобилия, властелин земли — это ты!

Энлиль — властелин, Энлиль — царь,

слово Энлиля нерушимо,

его мудрое слово нельзя изменить¹⁰⁴.

В роли распорядителя

Со временем — по мере упрочения метафоры ( правителя — представление о нуминозной силе влажных ветров, способствующих плодородию, обрело антропоморфность: олицетворением исполнительной власти стало

____

* Представляется, что Ду-куг (или Дуль-ку) — нечто вроде Олимпа, горное обиталище богов, где, конечно, как и при земном храме, могут быть овцы и скот. Но представление о местонахождении богов как о куче зерна или шерсти кажется необоснованным.

[116]

божество, которое держит в своих руках все нити сложного управления, принимает все важнейшие решения и осуществляет свою волю через посредство подчиненного ему помощника. В большом «Гимне Энлилю» это божество описывается следующим образом:

Когда восседает он в блеске на троне

в (храме своем) Имхурсаг,

подобно радуге, он опоясывает небо,

подобно облаку, вольно плывет.

Он — единственный повелитель небес,

единственный властелин на земле,

прославленный бог, первый из Ануннаков;

только ом выносит решения,

никто из богов не видит.

Главный его советник, предводитель собрания, Нуосу,

ведает и обсуждает с ним

все слова и дела,

таимые им в сердце, —

повсюду Нуску разносит его повеленья;

на исполненье священной воли

Энлиль напутствует его священным словом.

Без (соизволения) Великой Горы, Энлиля,

не построится ни один город,

не поселятся в нем житом,

не соорудят хлев, не разведут скот.

Не возведут царя на трон,

не назовут никого господином;

кому быть верховным жрецом или жрицей —

не укажет предзнаменование;

в отрядах не будет начальников войска.

Разлив мощным напором

не сможет очистить каналы, (вода), что придет позднее,

начнет выходить (из русла),

не потечет прямо, не достигнет (устремляясь с силой)

русла дальних (каналов).

Море не породит

сильного южного ветра с дождями.

Рыбы не станут метать икру

в тростниковых зарослях;

птицы небесные гнезд не совьют

на просторной земле.

В небе дождем отягощенные тучи

уст не разомкнут, в полях пахота не взрастит

пестрого ячменя, в стели на зеленых клочках

зелень и трава не продержатся долго,

в садах раскидистые деревья с гор

не принесут плода.

[117]

Без (соизволения) Великой Горы, Энлиля,

(богиня рождения) Пинтур не сможет

губить (при рождении),

не сможет умертвить ни теленка

у коровы в хлеву,

ни выкинутого ягненка у овцы в загоне.

Животные и птицы, что множатся сами собой,

не улягутся в логовах, не сядут на ветви.

(Дикие) козлы и онагры, четвероногие (твари)

не произведут потомства,

не смогут (даже) случаться¹⁰⁵.

Неудивительно, что в гимне выражается чувство благоговейного изумления перед грандиозным размахом обязанностей Энлиля ¹⁰⁶. Его «искусное владение сложными замыслами (их скрытое действие — неясный клубок нитей, которые нельзя распутать) — нить, сплетенная с нитью, не видимая ни единому взору», делает его воплощением поразительного божественного провидения. Никто не в состоянии оказывать ему помощь. Все решения I принимает только он сам, ибо никто не в силах постичь всех хитросплетений предстоящих ему задач.

Нуминозная сила бури

Следует оговориться, что не всякая деятельность Энлиля благотворна для человечества. Богине рождения он дозволяет умерщвлять новорожденных: с его ведома происходят выкидыши у коров и овец. Потенциальная враждебность Энлиля соотносится с двойственной природой ветра, бывающего и мягким зефиром, и разрушительным ураганом. В буре находят выражение свирепость и губительность, присущие Энлилю:

Могучий Энлиль,

слово его нерушимо,

он — ураган, разрушающий хлев,

сметающий загон для овец.

Мои корни вырваны!

Мои леса обнажены!¹⁰⁷

Так же изливает свои жалобы погруженный в скорбь житель Ниппура, городским богом-покровителем которого являлся Энлиль. Человеку приходится быть с Энлилем всегда настороже, так как никто не может знать о его намерениях:                  

Что он задумал?

Что у отца моего на сердце?

Что на уме у бога Энлиля?

[118]

Какие затеял он против меня

тайные умыслы? Сеть раскинута — сеть врага;

силки он поставил — силки врага.

Он взбаламутил воду

и выловит рыбу,

он набросил сеть —

и птиц изловит ¹⁰⁸.

Человек остается в неведении и относительно того, когда он к нему проявит наконец жалость:

Доколе? Энлиль, доколе?

Подобно туче на небосводе,

когда же он перестанет

нависать надо мною?

Могучая Гора Энлиль,

когда же он перестанет

угрожать мне?¹⁰⁹

Обуянный дикой жаждой разрушения, бог неприступен и глух ко всем мольбам:

О владыка Энлиль, чьи глаза сверкают (дико),

скоро ли наконец появится а них спокойствие?

О ты, возложивший себе на голову плат, — скоро ли?

О ты, опустивший голову себе на колени, — скоро ли?

О ты, запечатавший сердце, словно глиняный сосуд, — скоро ли?

О могучий, замкнувший слух перстами, -

скоро ли?

О владыка Энлиль, они терпят удары

и близка их «мбель!¹¹⁰

Как отмечалось при разборе «Плача об Уре», разрушительная ипостась Энлиля стоят на службе у собрания богов. Поднятая Энлилем буря — средство осуществления решений собрания. Временами буря — это дыхание, исходящее изо рта Энлиля; и подобно тому явлению, которое кроется за нашим оборотом «выдохнуть слово», для шумеров слово, которое «вздохнул» Энлиль, могло обернуться всеуничтожающим ураганом. Когда он приступал к исполнению принятых богами решений, бурей становилось общее, выдохнутое единогласно слово, обладающее страшной разрушительной силой:

Грозовая туча, встающая на горизонте,

сердце его непостижимо;

слово его, грозовая туча, встающая на горизонте,

сердце его непостижимо;

слово великого Ана, грозовая туча на горизонте,

сердце его непостижимо;

[119]

слово Энлиля, грозовая туча на горизонте,

сердце его непостижимо; слово Энки, грозовая туча на горизонте,

сердце его непостижимо; слово Асаллухе, грозовая туча на горизонте,

сердце его непостижимо; слово Энбилулу, грозовая туча на горизонте,

сердце его непостижимо; слово Мудугсаа, грозовая туча на горизонте,

сердце его непостижимо; слово Шиддукишарра,

грозовая туча, лежащая на горизонте, сердце его непостижимо;

слово властителя Дику маха, грозовая туча на горизонте,

сердце его непостижимо;

слово его сотрясает небеса наверху,

слово его внизу сотрясает землю,

словом его Амуннаки несут разрушенье, слово его неведомо (кто может его провидеть?),

слово его темно (кто может его разгадать?),

слово его — нарастающий потоп;

нет никого, кто смог бы ему противостоять ¹¹¹.

Мифы

Мифы, посвященные Энлилю, отражают его сложную природу. Он выступает созидательной и благотворной силой в мифе «Сотворение Мотыги»¹¹², рассказывающем о том, как Энлиль отделил небо от земли, чтобы семена могли дать всходы, изготовил первую мотыгу и пробил ею твердую кору земли в Uzumua («произрасталище плоти») в Ниппуре и как из проделанного мотыгой отверстия наружу выбрался передовой отряд человечества, подобно тому как из земли появляются ростки. В «Споре между Летом и Зимой» ¹¹³ он также выступает в  роли благодетеля; он сожительствует с горной грядой Хурсаг и зачинает с ней двух оппонентов, участников спора — бога лета Эмеша и бога зимы Энтена.

Большее напряжение между светлой и темной сторонами природы Энлиля возникает в мифе «Энлиль и Нинлиль»¹¹⁴, в котором рассказывается, как юная Нинлиль, ослушавшись матери, купается в канале, а увидевший ее Энлиль овладевает ею насильно. За это преступление Энлиля лишают свободы, и собрание богов приговаривает его к изгнанию из Ниппура, где произошло это событие. Энлиль, подчиняясь вынесенному вердикту, покидает Ниппур и отправляется в преисподнюю, а

[120]

Нинлиль, зачавшая сына (бога луны Наину или Суэна), следует за ним на некотором расстоянии. Во время пути Энлиль, поочередно принимая облик встретившегося им привратника в Ниппуре, «человека адской реки» и перевозчика из подземного мира, снова и снова убеждает Нянлиль возлечь с ним и всякий раз зачинает ребенка, который мог бы занять место Нанны в подземном мире и избавить его самого от заточения в нем. Так рождаются еще три бога, хтонические по своей природе — Месламтаза, Ниназу и (если прочтение имени верно) Эннуги. Миф заканчивается хвалебной песнью в честь Энлиля, цитировавшейся выше, в которой превозносится производительная мощь бога и непререкаемая власть его слова.

Вероятно, этот единственный в своем роде рассказ об осуждении и смерти бога лучше рассматривать в связи с культом умирающих и воскресающих богов плодородия: Энлиль, как несущий плодородие влажный ветер, совершает насилие над Нинлиль-зерном (это, возможно, мифотворческая интерпретация ветрового опыления) и умирает, когда зерно опускается в закрома земли.

Существует и другой миф ¹¹⁵, повествующий о преследовании Энлилем Нинлиль, однако здесь Энлиль (проявляя, впрочем, настойчивость гораздо большую, нежели допускают хорошие манеры) добивается ее благосклонности пристойным и надлежащим образом.

Наконец, в «Мифе о потопе» (шумерская версия)¹¹⁶, в аккадском «Сказании об Атрахасисе»¹¹⁷ и отчасти в «Эпосе о Гильгамеше»¹¹⁸ Энлиль неизменно пребывает в дурном расположении духа и подвержен вспышкам буйного гнева. Именно он низвергает на землю потоп, долженствующий истребить человеческий род.

[121]

Цитируется по изд.: Якобсен Т. Сокровища тьмы. История месопотамской религии. М., 1995, с. 115-121.

Примечания

100. Ср.: The Creation of the Hoe (TRS, no. 72) и Дубликаты.

101. Отметим строку: «Овцы и Зерно находятся в изобилии в их доме Дукуг» (MBI, по. 8 obv. 26) и ее двуязычный дубликат (СТ. XVI, pi. 14.30).

102. UE(T). VI, по. 101, в особенности стк. 12-13 и Ю—зз.

103. СТ. XV, pi. 10. 18—22.

104. МВ1, по. 4. iv. 23—31 и дубликат SLTN, по. 19 rev.

105. SGL. I, с. 16, стк. 96—128.

106. Там же, с. 17. 129—40.

107. SBH, по. 4, стк. 100—105.

108. KAR, по. 375, ii. 1—8.

109. CNMA. 10051; JCS. VIII (1954), с. 82 и сл., col. i. 1—3 и дубликаты. См.: Kutscher R. Oh Angry Sea I (a-ab-ba hu-luh-ha): The History of a Sumcrian Congregational Lament (New Haven, 1975).

110. SBH, c. 130 и сл. стк. 1—21.

111. Там же, по. 4, стк. 1—21.

112. TRS, по. 72 и дубликаты.

113. Готовится издание под редакцией М. Сивила. В 1 настоящее время см.: Cordon К I. A New Look at the I Wisdom Sumer. — Bibiiothcca Orientalis. XVII (1960), I c. 145, section A. 1 и примеч. 207 и 208; а также: I Kramer. — UE(T). VI, c. 6 nos. 36—37. Данный отрывок I см. частично b: UE(T) no. 36 obv. 11—13; SLTN, no. 17 obv. 11—13; также: SEM, no. 46 obv.

114. См. примеч. 74.

115. Civil and Reiner. Another Volume of Sultantepe I Tablets. -JNES. 26 (1967), c. 200—205.

116. PBS. V, no. 1.

117. Lambert W. G. and MUlard A R. Atra-hasfs: The I Babylonian Story of the Flood (Oxf., 1969).

118. «Gilgamesh Epic» Tablet XI.