Якобинская диктатура (Федоров, 1977)

Она оформилась летом 1793 года. При ней верховным органом республики являлся Конвент, который осуществлял в полном объеме высшую, законодательную, исполнительную, контрольную и судебную власть. Комиссары Конвента в департаментах, армии имели обширные полномочия. Им поручалось производить чистку местных органов, наводить революционный порядок, смещать командующих армиями и назначать новых. Якобинская диктатура со всей последовательностью выполняла лозунг «Феодальный режим полностью уничтожается». Сама логика тяжелейшей борьбы за спасение республики обусловила установление революционной диктатуры народа, единой власти, железной дисциплины.

Власть революционного правительства сосредоточилась в Комитете общественного спасения. Он руководил военными, дипломатическими, продовольственными делами,       ему подчинялись другие органы, а сам Комитет должен был еженедельно отчитываться перед Конвентом. Историческая заслуга Комитета состоит в создании сильной армии и разгроме сил интервенции.

Якобинцы реорганизовали армию, ввели всеобщую воинскую повинность. Декрет 23 августа 1793 года впервые в истории ввел всеобщую воинскую обязанность. Французы призывались под ружье до тех пор, «пока враги не будут изгнаны за пределы республики».

К осени 1793 года в армии насчитывалось около миллиона человек. Такой численности войск история еще не знала. По-революционному решалась проблема командных кадров. На любую должность, вплоть до командующих армиями, выдвигались те, кто умел побеждать, кто не знал слова «невозможно». Бывший продавец галантерейной лавки Журдан в 31 год назначается командующим. Такой же пост в 25 лет занял бывший конюх Гош. Генералами стали писарь Марсо, сын каменщика Клебер. После взятия Тулона по плану 24-летнего безвестного артиллерийского офицера Наполеона Бонапарта началась его военная карьера.

Солдаты видели в командирах своих старших товарищей. Генералы получали краткие приказы взять город или идти на гильотину. Французская армия применила новую тактику, ввела рассыпной строй. «Если меч короток,— говорили командиры,— революционной армии нужно только сделать лишний шаг». Великолепный моральный дух французской армии был важнейшим, фактором побед ее полураздетых, полуголодных, но исключительно отважных солдат революции.

В конце июля фактическим руководителем Комитета стал Робеспьер. Ему принадлежат слова: «Для Отечества сделано недостаточно, если не сделано все». В одном из своих выступлений Робеспьер сказал: «Погибни свобода Франции, и природа покроется погребальным покрывалом,  а человеческий разум отойдет назад ко времени невежества и варварства. Деспотизм, подобно безбрежному морю, зальет земной шар... Мы боремся... за людей, живущих ныне, и за тех, которые будут жить». Его соратником по Комитету были знаменитый математик Л. Карно и ближайший сподвижник Сен-Жюст.

Беспощадную борьбу с врагами революции вел Комитет общественной безопасности. После того как он заканчивал следствие, материал направлялся в Трибунал, который сыграл исключительную роль в защите интересов революции. Трибуналы были и в некоторых департаментах.

В ответ на террор контрреволюции был введен террор против врагов республики. 17 сентября Конвент разрешил производить аресты подозрительных. Обвинение означало приказ об аресте, арест зачастую означал смерть. Арестованный, доставленный вечером в тюрьму, на следующий день допрашивался, слушал приговор трибунала, а к вечеру мог сидеть в телеге смертников.

В октябре были казнены вожди жиронцистов, и сама партия окончательно сошла с политической сцены. «Весь французский терроризм,— писал К. Маркс,— был не чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с абсолютизмом, феодализмом и мещанством» *.

Угроза гибели революционных завоеваний была велика, буржуазия нуждалась в яростной энергии якобинцев и понимала, что без их железной руки нельзя отбить натиск интервентов. Беспощадно карая врагов, якобинцы в силу своей непоследовательности, неопределенности политической платформы часто били по истинным патриотам. Уничтожив Дантона и его сторонников «снисходительных», они затем отправили на гильотину своих верных друзей: левых якобинцев, вождей партии «бешенных», а также эбертистов.

Чрезвычайная обстановка заставила Конвент выходить за рамки законодательного органа. Вместе с Комитетом общественного спасения он действовал как революционное правительство Франции. Он ввел твердые цены на основные предметы потребления (всеобщий максимум). Продовольствие реквизировалось и распределялось через специальную государственную комиссию.

За внешней торговлей и деятельностью крупных торговцев устанавливался жесткий контроль. Осенью 1793 г. были созданы отряды санкюлотов, призванных бороться со спекулянтами, изыскивать для Парижа продовольствие и уничтожать заговоры роялистов. За спекуляцию грозила смертная казнь. С помощью революционной армии у зажиточных крестьян реквизировался хлеб. Было взято па учет золото и серебро частных лиц. У богатых брали принудительные займы, их облагали высоким налогом. В то же время для рабочих был установлен максимум зарплаты, что вызвало их возмущение, так как дороговизна росла, а покупательная способность денег падала. Консолидация политической, законодательной и исполнительной власти явилась эффективным средством в революционных преобразованиях и борьбе с врагами Франции.

В конце февраля и начале марта 1794 года были изданы знаменитые вантозские декреты. Имущество контрреволюционеров намечалось раздать бедным гражданам, нищим инвалидам, сиротам, престарелым. «Собственность патриотов священна — говорил Сен-Жюст,— но имущество заговорщиков может быть роздано несчастным».

Выборы в муниципалитеты из-за сложной обстановки не проводились. Фактически власть на местах находилась в ведении революционных комитетов. Члены комитетов избирались из числа самых надежных, политически грамотных, честных и абсолютно преданных революции граждан. Для пресечения злоупотреблений председатель и секретарь революционного комитета должны были заменяться через каждые две недели.

Местное управление строилось на централизованных началах. Якобинская диктатура опиралась на массовые народные организации, и прежде всего на Коммуну Парижа. В столице наиболее твердой опорой якобинцев были Коммуна и ее секционные наблюдательные комитеты, в которых санкюлоты имели большинство.

Энергичная и смелая деятельность якобинцев по искоренению феодализма имела широкий размах. Они ввели новое летоисчисление с момента республики, утвердили новый календарь, провели декрет об обязательном начальном образовании и даже пытались создать новую религию — культ Разума. Все жители стали называться гражданами, отменялось обращение на «вы» и т. д.

Летом 1794 года Франция была очищена от интервентов, подавлены основные контрреволюционные мятежи. Буржуазия, поняв, что ей ничто не угрожает, перестала нуждаться в диктатуре якобинцев. Это поняли и вожди якобинцев. «Революция закончена»,— говорил тогда Сен-Жюст. Якобинцы произвели за год самую глубокую чистку всех остатков феодализма, разбили внешних врагов и создали максимально благоприятные условия для развития капитализма. Не получив удовлетворения своих коренных требований, от якобинцев стали отходить рабочие. Крестьяне сопротивлялись реквизиции продуктов. Недовольство народных масс было одной из главных причин гибели, якобинцев.

27 июля (9 термидора) в заседании Конвента произошла схватка заговорщиков с якобинцами. Робеспьер и его соратники были арестованы, а на следующий день без суда отправлены на гильотину. Их судьбу разделили сотни якобинцев. Массовый белый террор против якобинцев и санкюлотов охватил всю страну. Торжествующая реакция требовала от нового правительства: «Если вы их не накажете, каждый француз будет иметь право их задушить». «Очистим землю от этих людоедов». Конституция 1793 года придавалась анафеме и проклятьям. «Этот гнусный акт, — сказал деятель Директории,— должен быть похоронен в той же могиле, которая поглотила наших тиранов». Падение диктатуры якобинцев и приход к власти термидорианцев означали конец восходящего этапа Великой французской революции.

Примечания

Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. т. 6, с. 114.

Цитируется по изд.: Федоров К.Г. Истрия государства и права зарубежных стран. Л., 1977, с. 226-230.