Дельфийский оракул

утника, который направлялся в священный город Дельфы, знаменитый оракулом бога Аполлона, поражала обычно своим угрюмым величием открывавшаяся перед ним картина. Высокие горы и утесы окружают дельфийскую долину, замыкая ее со всех сторон. На севере возвышаются два отвесных мрачных утеса, разделенных расселиной. Это Фэдриады — скалы, с которых сбрасывали святотатцев, оскорбивших величие бога Аполлона.

Только среди этих угрюмых, нависающих над долиной скал могла зародиться легенда о гнездящемся в них ужасном змее Пифоне, отвратительном, огромном и тучном чудовище. Он причинял неисчислимые бедствия всему живому — истреблял стада, пожирал людей. Благодетельный бог Аполлон вступил в борьбу с чудовищем, которое преследовало его мать Латону. Он пустил в Пифона свои золотые могучие стрелы, пробившие твердую чешую змея. Пифон катался по земле, корчась в невыносимых муках. Его дикий рев потрясал окрестные горы. Наконец, мрак покрыл очи чудовищного змея, а труп его истлел под священными лучами солнца. Пифон перестал быть ужасом для людей, и его туловище, сгнив, сделало землю плодородной для того, чтобы люди, получая плоды земли, приносили богатые жертвы Аполлону—победителю Пифона. Так рассказывается об основании храма в Дельфах на месте гибели Пифона в священном дельфийском гимне.

У подножия одной из скал бьет ключ прозрачной холодной воды — Кастальский источник, возле которого, по преданию, Аполлон нанес змею смертельную рану. Вода источника собиралась в специальном водоеме, вырубленном в скале, и люди, прежде чем войти в ограду храма Аполлона, омывали себя струями священного ключа. С севера, от подошвы мрачных Фэдриад местность понижается уступами к быстрой реке Плисту. На верхней террасе стоял храм, окруженный каменной оградой. Она имела много входов, чтобы беспрепятственно пропускать огромные толпы паломников, прибывавших в дельфийское святилище.

Главный вход помещался вблизи Кастальского источника. За оградой храма хранились все замечательные дары, полученные храмом Аполлона от жертвователей. Близ главного входа стоял огромный медный бык — подношение жителей острова Керкиры. Они прислали его Аполлону в благодарность за чудесный улов, в чем помог бог Аполлон, загнавший в их сети массу рыбы. Бык на берегу мычанием известил их об этом чуде. Неподалеку от быка путник видел статуи Аполлона, богини Ники (Победы) и скульптурные изображения древних героев города Тегеи. Эти статуи были поставлены в честь победы тегейцев над спартанцами. В свою очередь спартанцы поставили в ограде храма ряд статуй в память победы над афинянами при Эгоспотамах. Здесь, кроме изображений богов — Зевса, Аполлона, Артемиды и Посейдона, помещены 28 статуй вождей спартанцев и их союзников в битве с афинянами.

Дар афинян, посланный в Дельфы после победы при Марафоне, был одним из самых замечательных — статуи Аполлона и Артемиды работы знаменитого скульптора Фидия. Кроме того, афиняне воздвигли статуи знаменитого полководца Мильтиада и древних афинских царей. Эти фигуры тоже исполнены гениальной рукой Фидия. Дары жителей Аргоса — медное изображение коня и статуи аргосских героев — находились неподалеку от приношений афинян. После битвы при Платёях все полисы Эллады из десятой доли захваченной у персов богатейшей добычи соорудили золотой треножник, поддерживаемый медным трехголовым змеем.

Не только отдельные города или народы делали подарки святилищу. Был там и дар знаменитого врача древней Греции Гиппократа — статуя из меди, изображавшая изнуренного болезнью человека, такого худого, что оставались только кожа да кости. По правую и левую стороны от входа в храм стояли две огромные драгоценные чаши, подаренные лидийским царем Крезом, славившимся своим богатством *. Одна из чаш была золотая, другая — серебряная, сделаны они были с удивительным искусством знаменитым мастером Феодором из Самоса. Царь Крез прислал в Дельфы много даров, чаш, статуй, сосудов из серебра и золота; особенно ценной была статуя льва, отлитая из золота и стоявшая на золотой плите.

Эти драгоценности, конечно, не хранились на открытом воздухе в ограде храма, как прочие дары. Их держали в сокровищницах, воздвигнутых на террасах, спускающихся от храма вниз к реке. Внутри сокровищницы были обиты медью. Эти сокровищницы, представляющие собой богато украшенные маленькие храмики-часовни, также сооружались жителями отдельных городов и местностей в память каких-либо событий, связанных с правильным предсказанием оракула Аполлона или «помощью» самого бога. Так, сокровищница афинян была построена в память Марафонской битвы. На площадке перед самым храмом стоял жертвенник. Здесь совершались жертвоприношения и возлияния в честь божества. У самого жертвенника стояла медная статуя волка с надписью, гласившей, что спартанцы первыми имеют право вопрошать оракула. За храмом, в ограде, находилась знаменитая дельфийская лесха — здание с открытой мраморной галереей. Стены этого здания расписал великий художник древности Полигнот. На одной из двух больших картин он изобразил взятие Трои — разрушенные стены пылающего города, который грабят ворвавшиеся греки, морской берег и море с кораблями, готовыми поднять паруса. Вторая картина изображала царство мертвых — Аид. Картины были выполнены с таким мастерством," что потрясали каждого, видевшего их.

Но центром всего святилища был храм Аполлона. По преданию, самый древний храм представлял собой шатер, сплетенный из ветвей лаврового дерева, посвященного Аполлону. Второй храм, согласно легенде, был слеплен из воска и пчелиных крыльев. Он был сказочно прекрасен — прозрачный и светящийся. Третий храм был сооружен из меди. Только четвертый храм был построен из камня. После того как он пострадал от пожара, были собраны крупные средства и сооружен великолепный храм на высоком подножии с мраморными ступенями и роскошной колоннадой из паросского мрамора. Фронтон храма украшали изображения Аполлона и Артемиды и их матери Латоны.

Внутреннее помещение храма также украшали статуи. Среди них находилось и изображение великого поэта древней Греции Гомера. На стенах храма были написаны изречения, приписываемые семи мудрецам древности: «Познай самого себя!», «Ничего слишком!» В самую важную часть храма — адитон — доступ разрешался только жрецам-прорицателям Аполлона и тому, кто хотел получить ответ от оракула. В адитоне находилась и самая расселина, из глубины которой выходили удушливые испарения. Над этой трещиной стоял треножник Пифии — прорицательницы. При ее посредстве бог Аполлон якобы объявлял свою волю вопрошающим. Треножник кругом обкладывали лавровыми ветвями, чтобы испарения, выходившие из расселины, не рассеивались кругом и сильнее действовали на Пифию.

Перед тем как воссесть на треножник, прорицательница свершала омовение в Кастальском источнике. Затем ее окуривали благовонным дымом от горящего лаврового дерева, она пила воду из другого священного источника, брала в рот листья лавра, в руку — лавровую ветвь и садилась на треножник.

Посетитель храма, желавший узнать волю оракула, сначала совершал жертвоприношение перед храмом у большого жертвенника. В жертву обычно приносили коз, овец, иногда быка или дикого кабана, причем жрецы перед жертвоприношением тщательно осматривали животное, определяя, будет ли оно угодно божеству. Жертва тогда была хороша, когда при возлиянии на нее воды она трепетала всем телом или охотно принимала предлагаемую ей жрецами пищу. Это считалось благоприятным признаком. Только после жертвоприношения посетителя допускали в храм, где он ожидал своей очереди предстать перед оракулом. Вопрошающего вводили в адитон, и он задавал свой вопрос божеству в устной или письменной форме. Пифия, сознание которой было помрачено ядовитыми испарениями, впадала в исступление и выкрикивала отдельные слова или бессвязные фразы. Эти слова считались ответом оракула, записывались специальными жрецами и затем истолковывались ими.

Обычно ответ оракула записывался в стихотворной форме (гекзаметром) и всегда составлялся в очень осторожных выражениях, так, чтобы его можно было истолковать по-разному. Так, когда царь Крез спросил у оракула перед началом похода против персов, стоит ли ему, царю Крезу, переходить реку Галис, другими словами, начинать ли войну с персами, оракул дал ответ: «Перейдя через Галис, Крез великое царство разрушит». Крез решил, что его ждет победа, и начал войну. Однако он был жестоко разбит. Когда же Крез заявил, что оракул его обманул, дельфийские жрецы объяснили царю — он сам неправильно понял ответ оракула. Ему было предсказано, что, перейдя реку Галис, он разрушит великое царство — вот он и разрушил свое собственное государство.

Дельфийскому оракулу задавались не только вопросы государственной важности. Часто люди приходили узнать об успехе своих мелких дел. Так, посетители спрашивали божество, будет ли у них удача в торговых делах. Другого волновал вопрос, будет ли в его семье мальчик, он не хотел больше дочерей. Пастух спрашивал, удастся ли ему выгодно продать баранов и просил бога указать ему лучшее время, когда можно получить самый большой барыш. Земледельцы волновались, получат ли они хороший урожай. Один из них спросил у оракула, какой урожай он получит с засеянных полей. Жрецы, получив от Пифии ответ, приказали земледельцу прийти через пятнадцать дней за истолкованием слов оракула. Пока человек ждал ответа, в селение, где он жил, был послан один из служителей дельфийского храма. Он узнал, что все посевы вопрошающего погибли от заморозков. После этого истолкование ответа оракула не заставило себя ждать. Оракул «предсказал», что все посевы погибнут и на полях не вырастет ни одного колоса.

Такие «предсказания», конечно, увеличивали славу оракула. Дельфийские жрецы были людьми, хорошо осведомленными обо всех политических делах. Огромные богатства, которые хранились в сокровищницах дельфийского храма, позволяли им влиять на жизнь древнегреческих городов. При финансовых затруднениях города обращались за займами к дельфийскому храму.

В отличие от других стран древности в Греции жрецом мог быть любой богатый гражданин. Должность жреца можно было занять и оставить в любое время. Она ничем не отличалась от других государственных должностей. В одних греческих городах жрецов назначали, как чиновников, в других эта должность передавалась по наследству. Иногда должность жреца можно было купить, причем стоила она дорого — она была очень выгодной. И действительно, жрецы получали большие доходы от жертвоприношений и иных даров верующих. В распоряжение жрецов поступали шкуры, рога и значительная часть мяса жертвенных животных. Приносимые на алтарь божества плоды, круглые хлебцы, мед, драгоценные ароматические масла оставались жрецам. А если представить себе, какое количество жертвователей каждый год бывало в Дельфах, будет ясно, почему должность жреца так привлекала граждан, что они были готовы платить за нее большие деньги.

Огромные толпы верующих привлекали знаменитые Пифийские игры в августе — сентябре каждого третьего года. По преданию, они были установлены самим Аполлоном в честь его победы над чудовищным Пифоном. В отличие от прочих эллинских агонов (состязаний) на пифийских играх преобладали музыкальные состязания. Ведь бог Аполлон был покровителем музыки и сам считался непревзойденным музыкантом. Первым было состязание кифаредов—музыкантов и певцов, аккомпанировавших себе на кифаре и певших пэан — победную песнь в честь светлого бога искусств, победившего Пифона. Затем состязались искуснейшие флейтисты древней Греции и певцы, певшие под аккомпанемент флейты. После музыкальных состязаний происходили гимнастические и, наконец, конные. Победителям присуждались драгоценные призы и венки из лавра — священного дерева Аполлона.

При раскопках в Дельфах найдено несколько гимнов в честь Аполлона, исполнявшихся на пифийских играх, записанных нотными знаками. Эти игры, собиравшие участников и зрителей со всей Эллады, приносили святилищу Аполлона большие доходы. Число жертвующих и жаждущих получить ответ оракула все росло, и приходилось увеличивать благоприятные для прорицаний дни, и пифий стало уже три. В Дельфах было пять главных жрецов, которые ведали делами храма и судили преступников, повинных в святотатстве. Кроме них, были жрецы, записывавшие предсказания Пифии.

В подчинении у верховных жрецов находились второстепенные служители, которые заведовали жертвоприношениями, священнодействиями, занимались гаданиями по жертвенному пламени и выполняли различные обряды, связанные с омовениями, очищениями и окуриваниями людей, приходивших к оракулу. Этим второстепенным служителям дельфийского святилища приходилось собирать самые различные сведения о людях, ожидавших ответа от оракула. На них лежала ответственность за правильность истолкования предсказаний, которые строились на собранных ими сведениях.

Жрецы были заинтересованы в том, чтобы в Дельфы стекалось как можно больше богомольцев — они увеличивали и без того огромные богатства храма. Жрецы заботились о том, чтобы известия об удачных пророчествах расходились по всей Греции и за ее пределами. Они поддерживали и распространяли веру в «знамения богов», пророчества, приметы, поощряли всяческие суеверия.

Древнегреческий писатель Теофраст нарисовал портрет суеверного афинянина, который из-за примет не мог спокойно ни шагу ступить. «В праздник он целый день ходит с лавровым листом во рту, предварительно окропив себя водой из священного источника и омыв руки. Если дорогу ему перебежит хорек, он с места не сдвинется до тех пор, пока не выскочит другой хорек или пока он сам трижды не бросит через дорогу камень. Если он заметит где-нибудь на дороге священную змею, тут же воздвигнет ей жертвенник. Если он проходит мимо стоящих на перекрестках улиц статуй богов, то непременно перед каждой преклонит колена и совершит возлияние из сосуда с ароматическим маслом, который повсюду носит с собой. Мышь прогрызет у него мешок с мукой — он отправится к толкователю узнать, что это значит и как ему поступить. А вернувшись к себе, принесет богам умилостивительную жертву. Все время ему кажется, что его сглазили — он часто делает очищения и омовения. Если приснился суеверному сон, он побывает везде: и у снотолкователя, и у гадателя, и у предсказателя — и ко всем пристает с вопросом, какому богу или богине надо молиться. Если встретит на перекрестке человека с чесночным венком, вымоет немедленно голову и спешит к жрецам, чтобы они его очистили морским луком и кровью щенка. А заметит припадочного или сумасшедшего — сразу начинает плевать себе на грудь, чтобы отвратить зло». Такие суеверные люди, конечно, были частыми посетителями и жертвователями дельфийского оракула.

Цитируется по изд.: Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией Д.П. Калистратова и С.Л. Утченко. М., 1962, с. 137-142.

Примечания

*  И теперь часто называют богатого человека Крезом.