Смрити

Смрити (санскр. smrti, «вспоминаемое», «припоминание», «памятование», «память») — в индийской эпистемологии припоминание и способность к нему, т. е. память. Считается разновидностью знания (видья), хотя и не инструментом его получения (прамана), поскольку касается, во-первых, уже известного объекта, во-вторых, объекта, который в момент припоминания уже не существует, — в этом отношении смрити является репрезентативным, т.е. опосредованным видом познания (савикалъпака, парокша), похожим на логический вывод и словесное свидетельство (шабда), хотя в отличие от них и не являющимся праманой. Припоминание отличают от узнавания (пратьябхиджня): первое касается объекта прошлого, второе — объекта, специфицированного прошлым и настоящим; первое вызвано «отпечатками», второе — контактом органа чувств и объекта. Основные вопросы, обсуждаемые индийскими философами в связи с припоминанием, затрагивают условия его возникновения, его объекты и роль субъекта.

В буддизме проблема памяти встает особенно остро. Припоминание предполагает тождество субъекта самому себе в разные моменты опыта, прежде всего в моменты переживания опыта и его припоминания. Как возможно припоминание в буддизме, отрицающем существование неизменного познающего субъекта (см. Анатмавада)? Буддисты утверждают, что припоминается лишь пережитое, однако неизменный субъект не может вспоминать, так как не может переживать опыт: любой опыт познания должен был бы производить в нем изменения, а если в момент прошлого познания таких изменений не было (субъект-то неизменен), то их припоминание невозможно. Тем не менее существование памяти признается, хотя ее статус амбивалентен. С одной стороны, память является неблагоприятным фактором (акушала), поскольку укрепляет иллюзию существования неизменного «я», с другой стороны, развитие памяти считается важным умением буддийского адепта. Согласно традиции, Будда в момент «пробуждения» припоминает свои прошлые рождения и рождения других живых существ. Однако память Будды часто интерпретируется как случай сиддхи — сверхординарной способности, преодолевающей пространственно-временные рамки, а не как припоминание прошлого. Главное внимание уделяется не памяти, а медитативным практикам. Что же касается памяти обычного человека, то буддисты считают ее ненадежной, так как она опирается не на непосредственный опыт (пратьякша), который считается единственным достоверным инструментом познания (прамана), а на его искусственные концептуализации (викальпа, кальпана). Не только субъект припоминания не идентичен субъекту, пережившему припоминаемый опыт, но и объект, припоминаемый в настоящем, отличен от того, что был в прошлом. В непосредственном опыте объект наделен практической эффективностью (артха-крия-каритва), в припоминаемом — он лишь пустой знак, слово, лишенное денотата. Именно по этой причине буддийской эпистемологии Дигнага и Дхармакирти считают, что припоминание по своему механизму напоминает логический вывод (анумана), хотя и не является его формой. В целом механизм памяти сводится к активизации в настоящий момент «отпечатков» (васана) прошлого опыта. Этой активизации способствует возникновение в настоящем обстоятельств, которые были связаны с этим прошлым опытом.

В «Милинда-паньхе» поднимается вопрос, суть которого сводится к следующему: возникает ли память исключительно как внутреннее событие, в результате ассоциации в рамках индивидуальной серии идей («память от понимания»), или ее можно создать искусственным способом («воспитанная память»). Буддийский монах Нагасена считает, что оба случая имеют место и последний лежит в основании всех процессов обучения: «Если нет воспитанной памяти, государь, то и ремесленникам в ремеслах, в умениях, занятиях делать нечего, и в учителях толку нет» (кн. 2, гл. 6; пер. A.B. Парибка). Далее (гл. 7) предлагаются 17 разновидностей припоминания: ретрокогницая — припоминание прошлых рождений (в йогическом опыте, как у Ананды — ученика Будды), тренировка памяти у склонных к забывчивости, припоминание значимых событий, связанных: с осознанием собственного возвышения (например, воспоминания о церемонии помазания на царство у царя), с благим опытом (человек вспоминает счастливые моменты), с дурным опытом (человек вспоминает пережитое несчастье), с осознанием подобия признаков (припоминание на основании сходства между разными индивидами), с осознанием специфических признаков (у такого-то предмета такой-то вкус, запах и т. п.); а также припоминание речи, признаков, отметин, вычислений, попытки вспомнить результаты заучивания, медитации и пр.

В сарвастиваде смрити является постоянно действующим ментальным фактором (чайтта), одновременным сознанию (читта) даже в отношении актуально существующих объектов (тем самым памяти приписывается перцептивный аспект — объект не только воспринимается, но и запоминается). В саутрантике смрити относится лишь к объектам прошлого опыта. У Дигнаги функцию «запоминания», «фиксирования в сознании» выполняет свасамведана, самоосознавание опыта восприятия объекта. Именно свасамведана позволяет ему объяснить феномен памяти:

припоминание объекта вызвано отпечатком (санскара) прошлого опыта. Если считать, что объект воспринимается сознанием, которое само себя не осознает, то невозможно объяснить суждение, имеющее следующую форму: «Я помню, что я видел этот объект», поэтому необходимо допустить, что познание, познавая объект, осознает и себя как познающего этот объект (Прамана-самуччая, Раздел пратьякши 11 cd).

Это рассуждение опровергает мимансак Кумарила Бхатта, который утверждает, что припоминается не познание объекта, а сам объект, факт его познания доказывается с помощью артхапатти — гипотетического аргумента (если объект припоминается, значит, он был познан, иначе его нельзя было бы припомнить) (Шлокаварттика 118).

Многие из аргументов различных философских школ, направленные против буддийской анатмавады, связаны с феноменом памяти. Так, в «Ньяя-сутрах» и в «Ньяя-бхашье» (Ш.2.40-41) Ватсьяяны подчеркивается принадлежность припоминания познающему атману, а не просто серии познаний, лишенных субъекта: в противном случае между актом восприятия и припоминания не было бы никакой связи.

Найяик Удаяна утверждает, что прошлое восприятие, его отпечаток и само припоминание должны пребывать в едином самотождественном субъекте, т. е. смрити предполагает идентичность атмана в прошлом, настоящем и будущем. Beдантисты утверждают, что припоминание не зависит от желания и возникает спонтанно при наличии всех необходимых условий. В качестве одной из форм смрити Шанкара называет сон. Аргумент буддистов, согласно которому мгновенные познавательные эпизоды (см. Кшаникавада) могут произвести припоминание, поскольку относятся к одной психической серии — виджняна-сантана, адвайтисты отрицают на том основании, что, когда возникает очередной эпизод серии, предшествующий больше не существует, поэтому связь сегментов серии является иллюзорной и, стало быть, буддисты не могут объяснить припоминание. Сами адвайтисты рассматривают в качестве субъекта припоминания не атман, а эмпирическое эго (антахкарана).

В.Т. Лысенко

Цитируется по изд.: Философия буддизма. Энциклопедия. Отв. ред. М.Т. Степанянц, М., 2011, с. 642-644.

Литература:

In the Mirror of Memory: Reflections on Mindfulness and Remem[1]brance in Indian and Tibetan Buddhism / Ed. by Janet Gyatso. Albany, 1992.