Концепция Pax Americana

Концепция Pax Americana, представляющая одну из многочисленных версий «мирового порядка», неоднократно выдвигавшихся различными государствами (в данном случае – её американская версия), хотя в своем окончательном виде и оформилась только к концу Второй мировой войны (выражение «Pax Americana» использовалось в некоторой части прессы сразу после Второй мировой войны в 1945 году со ссылкой на монопольное владение США атомной бомбой, благодаря чему США считали себя вправе навязывать всеобщий мир на собственных условиях), в течение длительного времени вызревала как перспективная глобальная установка представителей руководства США, пока соответствующие ей конкретные исторические условия не создали предпосылки для попытки превратить её в реальность.

В принципе каждое государство, руководство которого имеет планы относительно экспансии на глобальном уровне, выходит на мировую арену со своей идеей «мирового порядка». Что касается США, то эта идея доминирует фактически с момента возникновения их в качестве независимого государства. «Люди, которые избрали для гербовой печати Союза штатов девиз "Novus Ordo Seculorum", не могли не осознавать мощной тяги к созданию нации, тяги, вытекающей из убеждения многих, если не большинства, американцев в том, что это был и впрямь "Новый порядок веков", в котором сама Судьба предназначила им осуществлять руководство другими», –подчёркивает Дж. Бойд 163.

Ситуация, сложившаяся в мире после окончания Второй мировой войны, которая характеризовалась тем, что по многим показателям США заняли ведущие позиции в мире, породила у американцев особые надежды.

В сентябре 1945 г. Президент США Г. Трумэн, подводя итоги участию во Второй мировой войне 1939-1945 гг., заявил в очередном обращении к нации: американцы обладают «величайшей силой и мощью, которых человечество когда-либо достигало» 164.

Весьма характерно и ещё одно высказывание Г. Трумэна, относящееся к 1945 г.: «Хотим мы этого или не хотим, мы обязаны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром» 165.

В результате, после 1945 г. возник ещё один, к настоящему моменту ставший уже традиционным – миф об «американском веке» (Pax Americana) 166, однако, первые попытки оформления которого в рамках идеологической конструкции имели место ещёзадолго 1945 г.

В 1941 г. в одном из номеров популярного тогда журнала Life вышла сравнительно небольшая по своему объёму статья (больше всего похожая на эссе) крупного американского издателя и сына миссионера Г. Люса под названием «Американский век» (в 1961 г. из печати вышла одноименная книга). Эта публикация, как подчеркивает Э.Я. Баталов, по сути, отражала представления американского политического, да и не только политического, истеблишмента о роли США в истории XX столетия, об их миссии в новых условиях 167.

«Взгляните на XX век. Он наш не только в том смысле, что мы в нём живем, но он наш и потому, – заявлял Г. Люс, – что это первый век, в котором Америка является доминирующей нацией в мире… XX век должен быть в значительной мере

[138]

Американским веком». Судьба последнего, по мнению Г. Люса, теперь будет полностью зависеть от Соединённых Штатов. «По мере того как Америка динамично выходит на мировую арену, нам необходимо, чтобы большинство из нас воплощало в жизнь образ Америки как мировой державы, который был бы подлинно американским…». И далее: «Америка как динамичный центр постоянно расширяющихся сфер предпринимательства, Америка как учебный центр искусных услуг человечества, Америка как Добрый Самаритянин, действительно верящий в то, что он получил благословение стать в большей степени дающим, чем получающим, а Америка как генератор идеалов Свободы и Справедливости – из этих элементов, без сомнения, может быть создан образ XX века… Именно в этом духе все мы призваны, каждый в меру его способностей и в максимальную широту своего видения, создать первый великий Американский век». При этом Г. Люс вновь, как и его многочисленные предшественники, обратился к идее «мессианства»: «Мы находимся в состоянии войны не для защиты американской территории. Мы участвуем в войне, чтобы защитить и даже поддержать, поощрить и распространить по всему миру так называемые демократические принципы»168.

Правда, не только Г. Люсу приходили на ум идеи в духе Pax Americana. Так, например, вскоре после того как началась Вторая мировая война, известный в США политический деятель Г. Уоллес заявил, что «судьба мировой цивилизации по крайней мере следующие сотни лет будет зависеть главным образом от Соединённых Штатов»169.

Публицист У. Липпман также связал будущее мира с «судьбой Америки» и в статье «Американская судьба», появившейся в 1939 г., подчеркнул: «Цивилизация должна иметь неуязвимый центр, вокруг которого могли бы сплачиваться силы закона и порядка. В течение долгого времени этим центром были Британские острова. Но теперь, когда и они стали уязвимы, многим из нас здесь кажется, что нельзя больше рассчитывать на ту же роль Великобритании в мире, которую она играла в XIX веке. Единственной неуязвимой великой державой остаемся мы… Тем, чем был Рим для Древнего мира и Великобритания в XIX веке, предстоит стать Америке в мире будущего». Эту идею У. Липпман развил далее: новую «судьбу Америки» он выводил из того факта, что «Соединённые Штаты не находятся больше на окраине западной цивилизации, но в её центре». Предназначение Америки заключается в том, чтобы «отстоять западную цивилизацию». В противном случае «западная цивилизация… превратится в расстроенную и загнившую массу вокруг СССР и поднимающихся народов Азии»170.

Наряду с этим в США после 1945 г. появилось множество работ публицистического характера, в которых также обосновывалась необходимость установления Pax Americana171. В одной из таких работ, – книге «Американский век» (1950 г.),её автор – Р. Фландерс утверждал, что американский образ жизни уже одержал победу, а за США прочно закрепилась роль «мирового гегемона». На это, по его мнению, указывал закон поочередной смены мирового господства, когда был период Pаx Romana, был период Pax Britannica. Ныне же наступает период Pax Americana, который будет служить нашему свободному процветанию и миру во всем мире»172.

Неслучайно в 1951 г. Fortune опубликовал памфлет «Непрерывная революция», в котором США вновь были представлены как воплощение общечеловеческого идеала. «США представляют собой не просто нацию, а образ жизни, основанный на универсальной идее», – подчёркивалось в этом памфлете. США стали «родиной Свободы, прокладывая путь всему Человечеству», и их историческая миссия состоит в том, чтобы провести по этому пути другие нации 173. Как писало тогда одно из периодических изданий: «Орёл республики будет гордо возвышаться над полем Ватерлоо после того, как он пролетит в ущельях Гималайских гор… и наследник Вашингтона взойдёт на трон мировой империи».

[139]

По мнению В. Карлтона, следствием тех изменений, которые обнаружились в мире после 1945 г., стала «революция в американской внешней политике», затронувшая все аспекты международной обстановки, придала внешнеполитической деятельности США необратимый глобализм: в связи с окончанием в 1945 г. Второй мировой войны «американцы оказались политически вовлечены во все части мира, принимали ключевые решения, которые определяли повсюду будущее развитие, а американский президент восседал над миром, подобно императору Августу»174.

Миф об «американском веке» был подкреплён тем, что после окончания в 1945 г. Второй мировой войны США, превратившиеся в самую мощную в капиталистическом мире державу, выдвинули претензии на гегемонию в мире, а также на то, чтобы перестроить мир по американскому образцу, после чего «массовое сознание… оказалось в плену у внезапно возникшей веры в абсолютную несокрушимость и неуязвимость Америки», – подчёркивает В.М. Мальков 175.

По словам Артура М. Шлезингера-младшего, именно послевоенный рост мощи США укрепил «мессианизм», исходящий от американцев, «веру в то, что Америка – помазанница божья»176. В результате, американская модель общества стала рассматриваться как нечто универсальное, вследствие чего начинается широкое продвижение американского образа жизни.

В практическом плане это привело к тому, что произошел переход к реализации внешнеполитического курса США в русле глобальной стратегии. В связи с этим и «доктрина Трумэна», и «план Маршалла», появление которых относится к 1947 г., могут рассматриваться в контексте идеи «мессианства». Президент США Г. Трумэн в своём выступлении перед обеими палатами Конгресса США, сделанном 12 марта 1947 г., особо подчеркнул, что «одной из главных целей внешней политики Соединённых Штатов является создание условий, при которых мы и другие государства мира смогут выработать образ жизни, свободный от принуждения… Однако мы не добьёмся нашей цели, если не изъявим готовности помочь свободолюбивым народам обезопасить свои свободные институты и свою территориальную целостность от агрессоров, стремящихся навязать им свои тоталитарные режимы… Я убеждён, что мы должны помочь свободным народам самим определить свое будущее» 177.

Идея «мессианства» со всей очевидностью прослеживается также и в действиях других (помимо Г. Трумэна) Президентов США, занимавших это пост после 1945 г., например Дж. Ф. Кеннеди, провозгласившего программу «Новых рубежей». «Пусть знает каждая страна, чего бы она нам ни желала, добра или зла, что мы заплатим любую цену, возьмём на себя любое бремя, пойдем навстречу любым трудностям, поддержим любого друга и окажем сопротивление любому недругу для того, чтобы обеспечить сохранение и успех свободы», – подчёркивал Дж. Ф. Кеннеди 178. Практически то же самое можно сказать и о периоде президентства Дж. Картера, когда в качестве важнейшей основы внешней политики США был поставлен морализм – установка оценивать политику в целом и внешнюю политику в частности сквозь призму жёстких, устоявшихся критериев нравственного порядка, норм «американизма», являющихся неотъемлемыми компонентами американского менталитета. Исходя из этого, в течение 1977-1981 гг. центральной задачей внешней политики США стала необходимость защиты прав человека. «Наша поддержка прав человека в других странах находится в наших собственных интересах так же, как часть нашего национального характера», – подчеркивал Дж. Картер179.

Как указывает Э.А. Иванян, если внимательно почитать труды таких известных американских «глобалистов», как президенты Т. Рузвельт, В. Вильсон, Франклин Д. Рузвельт, Дж. Ф. Кеннеди, Дж. Картер, то в них можно найти элементы желания «исцелять» грехи Старого Света, «спасать» невежественных аборигенов других стран,

[140]

взять на себя функцию просвещения остального мира и руководства им, т.е. другими словами каждый из них, в той или иной степени, обращался к идее «мессианства»180.

В 1980-е годы идея «мессианства», которая стала трактоваться в контексте PaxAmericana в гораздо большей степени, чем прежде, была характерна для Р. Рейгана, по мнению которого «главный принцип американской внешней политики – распространение свободы…». «Американцы поддерживают свое обязательство созданием демократических правительств и институтов демократии по всему миру, помощью борцам за свободу, которые сопротивляются тоталитаризму», – подчёркивал Р. Рейган. Выступая 3 июля 1986 г. с речью по случаю празднования 100-летия статуи Свободы, Р. Рейган заявил: «Мы связаны вместе, потому что, как и они, мы хотим надеяться, что наши дети всегда найдут здесь землю Свободы. Мы надеемся и потому, что верим – наше дело будет продолжено и оно будет жить, пока все мужчины, женщины и дети не разделят с нами наш дар, нашу надежду и не встанут рядом с нами под свет Свободы, под свет, который сегодня осветит эту статую, как освещал нас все эти 200 лет, сохраняя давнюю мечту и указывая дорогу миллионам людей и будущему…»181.

В духе идеи «мессианства» Р. Рейган осуществлял свою деятельность на посту Президента США в течение 1981-1989 гг.182 и, уходя из Белого дома, не изменил своим взглядам. В Прощальном обращении к нации, произнесённом из Овального кабинета 11 января 1989 г., он подчеркнул: «…Размышляя, я думал о "сияющем Граде на холме". Эта фраза принадлежит Джону Уинтропу, который этими словами выразил свое понимание Америки. Его взгляд важен потому, что он был одним из первых переселенцев, человеком Свободы… Всю свою политическую жизнь я говорил об этом…, но я не знаю, сумел ли я точно довести то, что я видел… А каков этот "сияющий Град на холме" в эту зимнюю ночь? …Спустя два века он всё также прочно стоит, и сияние его всё так же ровно, несмотря ни на какие шторма. Он всё еще является маяком, магнитом и притягивает тех, кто хочет обрести Свободу»183.

С окончанием «холодной войны» идея «мессианства», её трактовка в духе Pax Americana, связанная с построением «нового мирового порядка», в рамках которого доминирующее положение занимали бы именно США, приобрела даже большую, чем прежде, актуальность.

В связи с этим следует упомянуть о книге Дж. Муравчика «Экспортируя демократию» (1991 г.), в которой утверждается, что США выиграли «холодную войну» «практически без больших усилий», «пользуясь мощью демократических идей, на которых и базируется американская система». По мнению Дж. Муравчика, развитие демократического процесса должно занимать центральную позицию во внешней политике США после окончания «холодной войны». «Экспортировать демократию – это продолжать делать то, чем занимались… США после Второй мировой войны... И если США будет сопутствовать успех, то Pax Americana может заявить о себе во весь голос. Таким же должно стать и грядущее столетие…»184.

В другой своей работе – «Императивы американского лидерства. Вызов для неоизоляционизма» (1996 г.) – Дж. Муравчик подчеркнул: «Мы – самая богатая нация на Земле. Мы – богатейшая страна в мировой истории. Мы богаче сегодня, чем когда-либо прежде. Наши ресурсы не меньше, а больше, чем когда-либо»185.

Джозеф С. Най-младший, считавший, что «во взаимозависимом мире международный беспорядок может оказать негативное воздействие на большинство населения Соединённых Штатов», также заявлял, что США просто «обречены лидировать»186.

Таким образом, как подчёркивает Т.А. Шаклеина, идеологи американской внешней политики определяли политику США как «движение локомотива мирового

[141]

прогресса», поэтому завершение эпохи биполярного мира расценивалось прежде всего как подъём на новую ступень в продвижении США к той модели мироустройства, которая является наиболее благоприятной для обеспечения их интересов187.

Действия, которые в 1989-1993 гг. в рамках внешнеполитического курса США предпринимал Дж. Буш, подтверждают наличие тенденций, связанных с усилением идеологической составляющей внешней политики, в первую очередь, в русле концепции Pax Americana. Так, в 1988 г. Дж. Буш подчеркнул: «Я рассматриваю Америку как лидера, как уникальную нацию, играющую особую роль в мире. Этот век называется Американским, потому что в течение него, к счастью для всего мира, мы были доминирующей силой… Сейчас мы находимся на пороге нового века… Я говорю, что это будет еще один Американский век»188.

В дальнейшем, и для Уильяма Дж. Клинтона, и для Дж. Буша-младшего, находившихся на посту Президента США, соответственно, в течение 1993-2001 гг. и 2001-2009 гг., также был характерен «мессианский дух», причём для второго это оказалось присуще в гораздо большей степени.

В 2000-е годы идея «мессианства», её трактовка в духе Pax Americana получила широкое распространение на уровне руководства США, когда у власти в стране оказались неоконсерваторы. Провозгласив в качестве одной из основных целей внешней политики США процесс демократизации, неоконсерваторы последовательно осуществляли внедрение демократических принципов в различных странах мира, в том числе используя военную силу189. Отличительной чертой неоконсерватизма является призыв к агрессивному и бескомпромиссному внедрению демократических устоев в странах с авторитарными режимами, вследствие чего неоконсерваторы оправдывают вмешательство во внутренние дела других государств и ради своих целей активно поддерживают использование военной силы против враждебных США стран. По мнению видных представителей неоконсерватизма У. Кристола и Р. Кейгана, Дж. Бушмладший «стал лидером с исторической миссией, хотя пришел к власти без личных амбиций построить новый мировой порядок. Миссия "упала ему в руки" после событий 11 сентября 2001 года, и это не только миссия по борьбе с международным терроризмом, но и историческая американская миссия по глобальному преобразованию мира в соответствии с западной либеральной традицией»190.

«Демократическое устройство государства – фундаментальная основа американского народа», – подчёркивает Дж. Александер, автор книги «Источники демократической консолидации» (2002 г.). И далее: «США были основаны на принципе свободы от старых систем управления, и американцы считают, что именно это отличает их от других народов. Именно поэтому они считают, что стоит предлагать демократию остальному миру. …После окончания холодной войны и особенно после терактов 11 сентября 2001 г. идея, которая родилась после 1945 г., приобрела большую актуальность. Эта идея заключается в том, что стабильные демократии гораздо более склонны поддерживать дружеские отношения с США. Это, конечно, не предполагает, что недемократические страны обязательно являются врагами США. Тем не менее понятно, почему Вашингтон считает, что мир, в котором все государства управляются демократично, является самым безопасным. Президент Буш на 100% убежден в справедливости этой теории. Белый Дом ограничивает свое сотрудничество с диктаторами, кооперируя с ними лишь временно, для решения тактических задач. Долговременная стратегия США – способствовать тому, чтобы в мире было больше демократических государств…»191.

В связи с вышеуказанным, становятся понятными (в первую очередь, с точки зрения логики принятия решений на уровне руководства США) не только соответствующие действия США на международной арене, но и появление документов,

[142]

отражающих идею «мессианизма» по-американски, например Закона «Ораспространении демократии и демократических ценностей в недемократических странах» от 3 марта 2005 г., в котором, в частности, подчёркивается: «Отсутствие демократии… не совместимо с общемировыми ценностями, на которых основаны Соединённые Штаты и распространение которых составляет базовый компонент их внешней политики».

Таким образом, к началу третьего тысячелетия идеи в духе Pax Americanaокончательно укоренились в американском обществе. Начавшаяся по инициативе руководства США с 2001 г. «война против терроризма» способствовала усилению этих тенденций, по крайней мере в течение 2001-2005 гг.192.

К примеру, после «триумфа» в Ираке американские СМИ охватила настоящая эйфория. «Головокружение от успехов» коснулось даже такой либеральной по своим взглядам газете, как The New York Times, которая 31 марта 2003 года в статье «Все дороги ведут в округ Колумбия» подчеркнула: «Сегодня Америка не выступает ни сверхдержавой, ни гегемоном – она является полноправной империей по типу Римской и Британской»193.

В день начала военной операции против Ирака, 20 марта 2003 года The Washington Post и вовсе вышла со статьей под заголовком «США: Рождение новой империи», автор которой, Л. Фуерт, советник по национальной безопасности при бывшем вицепрезиденте США А. Горе, профессор Университета Джорджа Вашингтона, выразил настроения, которые тогда разделяло, пожалуй, большинство американцев. «Термин "империя" достаточно часто использовался как метафора для обозначения масштабности американских интересов и военного, экономического и политического влияния США. Однако после завоевания Ирака можно будет с полным основанием говорить не просто о фигуре речи, а о конкретной реальности», – подчеркнул Л. Фуерт194.

При этом, с точки зрения Л. Фуерта, следует говорить о двух важнейших признаках имперского статуса применительно к США. «Во-первых, мы продемонстрируем, что США не нуждаются в чьей бы то ни было санкции, когда речь заходит о вопросах применения военной силы. Доктрина Буша о превентивном ударе заменит собой международное право. Иными словами, в будущем любой президент в любое время сможет атаковать любую страну, при единственном условии, что данная страна в некотором смысле представляет прямую угрозу для США. Во-вторых, США заявят о себе как о доминирующей силе в регионе, представляющем собой мощный рычаг влияния на остальной мир, благодаря роли, которую он играет на мировых рынках нефти. После оккупации Ирака США смогут взять на себя единоличную ответственность за принятие решений, имеющих определяющее значение для будущего нефтяной и газовой промышленности Ирака. Мы станем виртуальным членом ОПЕК и одним из самых могущественных игроков на рынке нефти. Таким образом, огромная военная мощь будет соединена с не меньшей и впечатляющей мощью экономической»195.

«…Американцы, независимо от того, поддерживают они войну с Ираком или нет, должны осознать весомость статуса, который мы можем вскоре приобрести, – указывал далее Л. Фуерт. – Начало империи означает конец содружеству стран. Мы уже видели иллюстрацию этого тезиса на примере неудачных попыток США получить поддержку со стороны ООН… Ирония заключается в том, что, согласно существующим резолюциям ООН, США имели полное право начать военные операции против Саддама Хусейна, поскольку он явным образом нарушил свои обязательства. Вместо этого, администрация Джорджа Буша решила действовать, исходя из неограниченного права США вести войну, когда ей заблагорассудится. Независимо от того, хотим мы или нет быть империей, в настоящий момент США ею уже практически стали»196.

[143]

1 апреля 2003 г. The Wall Street Journal в статье «США: с нуля до супердержавы за 500 лет» торжественно провозгласила: «Да, Соединенные Штаты и впрямь являются единственной мировой супердержавой. Мы – номер 1!». «Но почему? Как это случилось?, – задалась вопросом The Wall Street Journal. – …Откуда взялась эта «сверхдержавность»? Из дыр в земле – из нефти? Нет. Из тайных подвалов Пентагона, которые "Аль-Каида" пыталась разрушить 11 сентября 2001 года? Нет, не оттуда. Некоторые думают, что это просто результат "расходов на оборону", этакий "магазин на диване" для невероятно высокотехнологичной военной промышленности. Не совсем.

Это собрано по всей Америке за последние 10 лет при помощи десятков тысяч напряжённо думающих людей. А еще точнее, это началось примерно 500 лет назад, когда некоторые экс-европейцы сошли с корабля и с первых своих шагов в густой лес решили: отныне они хотят попробовать делать то, что до сих пор еще никто не пробовал делать; они готовы рисковать жизнью и сбережениями, чтобы сделать повседневную жизнь в Америке лучше для всех, кто захочет к ним присоединиться. В тот момент мощь Америки была нулевой – она вообще не была державой»197.

«Да, военное снаряжение и тактическое мастерство, которое сейчас демонстрируется всему миру, – это одна из причин, по которой США – единственная страна, претендующая на звание сверхдержавы, но это – далеко не всё. Точно так же, как… бесчисленные… новые предприятия, которые сделали эту необыкновенную военную технологию возможной, тоже лишь частички гораздо более интересной Америки в целом. А целое, на самом деле, есть система – философия базовых ценностей, восходящая к Бенджамину Франклину и еще более раннему времени. Это социальнополитическая система, берущая начало в инакомыслии, новшествах, риске, открытой интеллектуальной дискуссии, нетерпении, творческих изменениях, неудачах, духе "Дикого Запада", соревновании и мании вырваться вперёд. Каждый американский ребенок, который спит не на всех уроках в школе, постепенно узнает, как эта система работает. Некоторые уходят в пожизненную оппозицию к ней. Большинство просто идёт работать – занимает одну из позиций где-то внутри десятков тысяч хозяйственных предприятий или образовательных учреждений, которые возникали постепенно, год за годом, благодаря упорному труду в 50 отдельных штатах…», – писала The Wall Street Journal 198.

Тогда же, в 2003 г. Джозеф С. Най-младший писал: «Баланс в мире нарушен. Если кто-то ещё сомневался в полном превосходстве американской военной силы, Ирак разрешил эти сомнения. Рядом с США, представляющими почти половину всех средств, направляемых странами всего мира на военные нужды, любая противостоящая им позиция не в состоянии поддерживать традиционный военный баланс. Со времен Рима ни одна страна не выглядела таким великаном рядом с остальными. И в самом деле, слово империя обрело реальное, а не условное значение». Констатируя то, что «компетентные и уважаемые аналитики как левой, так и правой ориентации, начинают охотно использовать термин "американская империя" для выражения сути XXI в.», Джозеф С. Най-младший заявил, что, по его мнению, «военная победа в Ираке только подтверждает факт возникновения именно такой новой мировой системы»199.

Приведённые выше высказывания свидетельствуют о том, что начавшаяся 20 марта 2003 г. военная кампания в Ираке, развитие которой в первые месяцы оказалось весьма благоприятным для вооружённых сил США, только укрепила уверенность американцев в том, что Америка обладает беспрецедентной мощью. Эта уверенность сохранялась на уровне как индивидуального, так и массового сознания, по крайней мере, до 2005 г., после чего, вследствие того, что США столкнулись с многочисленными проблемами в ходе войн в Афганистане и Ираке, влияние которых постепенно

[144]

ощущалось также на состоянии экономики и социальной сферы США, стала уменьшаться.

Впрочем, последнее не привело к отказу представителей руководства США от взглядов, высказываемых в русле концепции Pax Americana. Президент США Б. Обама (с 2009 г.) уже 20 января 2009 г. во время своей инаугурации обратился к традиционным концептуальным основам внешней политики США, подчеркнув исключительность Америки, а также обратившись к идее «мессианства»: «Подтверждая величие нашей страны… Мы остаемся самой процветающей, самой могущественной страной в мире… Ибо мы твёрдо сознаём, что главное наше достояние – это сила... Мы – нация христиан и мусульман, иудеев, индусов и неверующих. На нас оказали влияние все языки и все культуры, принесённые в нашу страну со всего мира. Испытав ужасы гражданской войны и сегрегации, выйдя из испытаний более сильными и едиными, чем когда-либо прежде, мы верим, что старая ненависть рано или поздно исчезнет, что племенные различия скоро растворятся, что мир станет еще меньше, что нам откроется единство рода человеческого и что Америке предстоит открыть новую эру мира»200.

Правда, Б. Обама обозначил весьма важную, на наш взгляд, тенденцию, при определённых обстоятельствах способную «поставить крест» на мечтах о практической реализации концепции Pax Americana. В частности, Б. Обама подчеркнул следующее: «Не поддается количественному измерению, но не менее серьёзен и тот факт, что у граждан нашей страны слабнет уверенность в будущем, они опасаются неизбежного упадка Америки и того, что следующему поколению американцев придётся снизить свои ожидания»201.

Другими словами, положение, в котором оказались США к 2009 г. и которое характеризовалось складыванием крайне неблагоприятных условий для последующей реализации на практике концепции Pax Americana, получило своё отражение в заявлениях, сделанных новым руководством США, в целом объективно оценившим сложившуюся тогда ситуацию.

[145]

Примечания

163 Цит. по: Современная внешняя политика США: В 2-х тт. Т.1 / Отв. ред. Г.А. Трофименко. М.: Наука, 1984.

С. 153.

164 Цит. по: История США. В 4-х тт. Т.4. М.: Наука, 1987. С. 71.

165 Цит. по: Фостер У. Очерк политической истории Америки. М.: Соцэкгиз, 1953. С. 674.

166 Подробнее: Яковлев А.Н. Идеология американской «империи». Проблемы войны, мира и международных

отношений в послевоенной американской буржуазной политической литературе. М.: Наука, 1967; Яковлев А.Н.

«Pax Americana». М.: Наука, 1970.

167 См.: Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок (анализ современных американских концепций).

М.: РОССПЭН, 2005. С. 21.

168 Luse H. The American Century // Life. Vol. 10. № 7. February 17. 1941.

169 Wallace H. The American Choice. New York: Harper, 1940. Р. 49-50.

170 Lippman W. U.S. War Aims. Boston: Little Brown, 1944. Р. 209-210.

171 См., напр., Finer H. America’s Destiny. New York: Macmillan Co., 1947; Bemis S. The U.S. as a World Power.

New York: Macmillan Co., 1955; Burns E. American Idea of Mission. New York: Macmillan Co., 1957; Drucker P.

America’s Next Twenty Years. New York: Harper, 1957; Van Alstyne R. The Rising American Empire. Oxford:

Oxford University Press, 1960; Stillman E., Pfaff W. The New Politics. America and the End of the Postwar World.

New York: Coward McCann, 1961; Steel R. Pax Americana. New York: Harper, 1967.

172 См.: Flanders R. The American Century. Cambridge: Harvard University Press, 1950. Р. 98.

173 См.: USA: The Permanent Revolution // Fortune. 1951. №1. Р. 4-68.

174 См.: Carleton W.G. The Revolution in American Foreign Policy. Its Global Range. New York: Frederick A.

Praeger, 1963. Р. 17.

175 См.: Мальков В.Л. Путь к имперству. Америка в первой половине XX века. М.: Наука, 2004. С. 553.

176 См.: Шлезингер-мл. Артур М. Циклы американской истории. М.: Издательская группа «Прогресс»,

«Прогресс-Академия», 1992. С. 83.

177 Truman Doctrine. Harry S. Truman. Address before a joint session of Congress on March 12, 1947. URL:

https://en.wikisource.org/wiki/Truman_Doctrine; The Marshall Plan Speech. George Marshall. Secretary of State

George Marshall gave this address to the graduating class of Harvard University on June 5, 1947. URL:

https://en.wikisource.org/wiki/The_Marshall_Plan_Speech.

178 Подробнее: Smith T. America's Mission: The United States and the World Wide Struggle for Democracy in the

Twentieth Century. Princeton: Princeton univ. press, 1994. Р. 214-236.

179 Подробнее: Smith T. America's Mission: The United States and the World Wide Struggle for Democracy in the

Twentieth Century. Princeton: Princeton univ. press, 1994. Р. 239-265.

180 См.: Иванян Э.А. Белый дом: президенты и политика. М., 1979.

181 Рейган Р. Жизнь по-американски: Пер. с англ. М.: Новости, 1992. С. 274-278.

182 Подробнее: Smith T. America's Mission: The United States and the World Wide Struggle for Democracy in the

Twentieth Century. Princeton: Princeton univ. press, 1994. Р. 266-308.

183 Рейган Р. Жизнь по-американски: Пер. с англ. М.: Новости, 1992. С. 381-390.

184 См.: Muravchik J. Exporting Democracy. Fulfilling America’s Destiny. Washington: The AEI Press, 1991.

185 См.: Muravchik J. The Imperative of American Leadership. A Challenge to Neo-Isolationism. Washington: The

AEI Press, 1996.

186 См.: Nye J. What New World Order? // Foreign Affairs. Vol.71. №2. Spring 1992. Р. 83-96.

187 См.: Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. Дискуссии в политико-академических

сообществах России и США (1991-2002). М.: Институт США и Канады РАН, 2002. С. 95-97.

188 The Washington Post. August, 19. 1988.

189 См.: Swazo, Norman K. Primacy or World Order? The New PAX AMERICANA // International Journal on World

Peace. Vol.21. №1. March 2004. Р. 15-38.

190 The Weekly Standard. March, 4. 2002.

191 См.: Alexander G. The Sources of Democratic Consolidation. Ithaca: Cornell University Press, 2002.

192 Подробнее: Rojecki A. Rhetorical Alchemy: American Exceptionalism and the War on Terror // Political

Communication. January-March 2008. Vol.25. №1.

193 The New York Times. March, 31. 2003.

194 The Washington Post. March, 20. 2003.

195 Ibidem.

196 Ibid.

197 The Wall Street Journal. April, 1. 2003.

198 Ibidem.

199 См.: Nye J.S. Jr. U.S. Power and Strategy after Iraq // Foreign Affairs. Vol.82. №4. July-August 2003. P. 60-73.

200 См.: Barack Obama’s Inaugural Address // The New York Times. January, 20. 2009.

201 Ibidem

Цитируется по изд.: Кузнецов Д.В. «Тень» Вьетнама над Америкой. Американское общественное мнение и использование военной силы США после войны во Вьетнаме (1973-2009). СПб, 2015, с. 138-145.