Воля (Страхов, 1886)
Наши действия находятся в нашей власти, подчинены нашей воле. Вот простейшее обозначение того, что такое воля Она не есть источник или производящая причина наших действий; круг наших действий дан нам помимо нашей воли: он зависит от свойств и сил нашей души и тела, и никакая воля не может расширить и изменить его. Но воле дано избирать между этими данными действиями, или воздерживаться от них. Эту власть нашу над нашими действиями (не над всеми, но над некоторыми) мы называем произволом, свободой, и приписываем ее, в большей или меньшей степени, всем одушевленным существам. По-русски воля и свобода - синонимы, и "несвободная воля" есть contradictio in adjecto [31].
Когда хотят объективировать волю, то обыкновенно называют ее силой и приписывают ей действия Но всякая сила подчинена известным законам, от которых не может уклоняться. Выбирать и воздерживаться никакая сила не может, и "свободная сила" есть такое же contradictio in adjecto, как и "несвободная воля". Напротив, чтобы правильно понимав волю, мы должны объективировать все силы и действия души, и потом представить, что воля распоряжается ими, следовательно, стоит выше сил и действий одушевленного существа, а не в числе их, не на ряду с ними. Если же так, то она объективирована быть не может. И в самом деле, как объективировать выбор и воздержание? Противники истинного понятия о воле обыкновенно и говорят, что выбора нет, а есть только уничтожение одного желания другим. Но все мы знаем, что человек, душа которою находится во власти борющихся желаний, который повинуется лишь сильнейшему из них и не может воздержаться ни от одного, пока оно не подавлено другими, есть жалкое существо, не умеющее владеть собою, лишенное воли. И всем нам понятно, что значит - стать выше своих желаний и стремиться одни подавить, а другие воспитать и усилить. Мы можем обективировать свои желания, то есть, сделать их тщетными и ложными, как выражается Декарт, обратить их в простые явления внутреннего мира, и уйти от них в свое недоступное я.
Из всех черт душевной жизни воля наименее доступна объективации. Познание еще можно себе представить объективно в виде какой-то связи между существами, в виде их отношений между собою или действий друг на друга. Чувство обыкновенно объективируется в виде состояния чувствующего существа, или внутреннего процесса, в нем совершающегося, отчего для обозначения чувства вошли в употребление такие слова, как потрясение, волнение, emotion и т. д. Но волю невозможно объективировать даже и несовершенным образом.
Никто, кажется, лучше Шопенгауэра не выразил этой невозможности объективного понимания воли.
"Если мы предположим" - говорит он, - "свободу воли, то каждое человеческое действие было бы необъяснимым чудом, именно - действием без причины. И если мы отважимся попытаться сделать себе представляемым такое hberum arbitnum lndifferentiae [32], то скоро увидим, что ум при этом собственно становится в тупик: у него нет никакой формы, чтобы мыслить что-нибудь подобное. Ибо, закон основания, принцип всегдашней определенности и зависимости явлений одних от других, есть самая общая форма нашей познавательной способности, форма, смотря по различию ее объектов, принимающая различные виды А тут мы должны мыслить нечто такое, что определяет, не будучи само определяемо, что без принуждения, следовательно, без основания, производит, например, А, тогда как могло бы произвести точно также В, или С, или D, и притом могло бы вполне, могло бы при тех же самых обстоятельствах, так что в А не содержится ничего такого, что давало б ему преимущество (так как преимущество было бы мотивацией, причинностью) перед В, С, D. Мы приводимся здесь к понятию абсолютно случайного. Повторяю: при этом ум становится совершенно в тупик, если только мы можем довести его до такою тупика". 8)
Тут ясно, что затруднение является вследствие объективного представления всего процесса. Невозможно, говорит Шопенгауэр, чтобы какое бы то ни было действие не было вполне определено его условиями, следовательно, нет произвольных действий. Объективно это совершенно несомненно. Но в некоторых действиях одно из условий есть мое соизволение, а это соизволение я лишь совершенно неправильно могу признать за что-то объективное и поставить в один ряд с другими условиями. Объективировать его я имею столь же мало права и возможности, как объективировать познание или чувство.
Вот почему, только тот мир, который мы вполне объективируем, только мир вещественный мы признаем вместе с тем областью полной необходимости, тогда как самым низшим одушевленным существам приписываем зачатки произвола.
Цитируется по изд.: Страхов Н.Н. Об основных понятиях психологии. Спб., 1886. Глава вторая.
Примечания
[31]. «противоречие в терминах» (лат.).
[32]. «безразличная (произвольная) свобода выбора» (лат.)
8) Die beiden Grundprobleme der Ethik, 2-te Ausg. Leipz. 1860 S 45 [«Две основные проблемы этики». 2-е изд. Лейпциг, 1860. С 45. Страхов цитирует отрывок из работы «О свободе воли» (гл. III). См. Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М.: Республика, 1992. С. 78-79].