Отечественная историография (ИРвВиО, 2001)

В истории российской исторической науки можно выделить три больших этапа, каждый из которых имеет свои концептуальные особенности и в свою очередь состоит из периодов.

Первый период развития отечественной исторической науки охватывает время от зарождения исторической науки до советского времени. В досоветской историографии условно выделяют дворянскую и буржуазную историографию, но современные историки предпочитают периодизацию исходя из философских взглядов историков или по достижениям исторической науки.

В России историография как наука сложилась в XVIII в. До этого времени ограничивались пересказом концепции предыдущих историков, если авторские концепции не совпадали, летописный текст редактировался. В редких случаях средневековые исследователи сопоставляли свои взгляды, еще реже упоминали других историков.

Бурные темпы исторического развития России в петровскую эпоху вызвали интерес к изучению исторического прошлого нашей страны. Центром исторических знаний стала Академия наук, а затем Московский университет. 

Здесь сформировались первые научные концепции отечественной истории — норманизм и антинорманизм, а объяснение происхождения государства у Г. Миллера и его оппонента М. В. Ломоносова уже отличаются от летописных, традиций предшествующего времени. Развитие отечественной исторической науки проявилось в новых приемах источниковедческого анализа, предложенных В. Н. Татищевым. На рубеже XVIII—XIX вв. формируются четкие концепции И. Н. Болтина и А. Л. Шлецера. Предметом исторических исследований становится не только политическая история, но и Российское государство, его право и культура. Появился первый фундаментальный труд «История государства Российского» Н. М. Карамзина.

В 1830-х гг. историческая наука выходит за рамки формального, рационалистического объяснения истории, повысились требования к критике исторических источников. В это время появились концептуальные труды М. Т. Каченовского, Н. В. Калачева, М. П. Погодина, Н. И. Надеж- дина. Исторические взгляды стали теснее перекликаться с течениями общественной мысли дореформенной России. В противовес официальной историографии развиваются демократические направления (славянофилы и западники). Официальная историография объясняла развитие Российского государства через триединство самодержавия, православия и народности. Славянофилы полагали, что самобытность исторического пути России была утеряна после Петровских реформ. Западники доказывали: история России не имела принципиальных отличий от Европы, поэтому преобразования XVIII в. оценивали положительно.

Вторая половина XIX — начало XX в. — в советской исторической литературе характеризовались как этап буржуазной историографии. Рационализм и романтизм предыдущего периода постепенно вытесняется новыми философскими учениями (гегельянством, позитивизмом, неокантианством). По сути, это целая эпоха, представленная творчеством С. М. Соловьева, В. О. Ключевского, Н. И. Костомарова, А. С. Лаппо-Данилевского, С. Ф. Платонова и других классиков отечественной истории. В исторической науке выделяются самостоятельные отрасли и направления (археология, источниковедение^ история права и т. д.) и крупные исторические школы, среди которых доминировали западники и славянофилы. Наиболее последовательным выразителем славянофилов в это время был И. Д. Беляев. Научная жизнь стала концентрироваться не только в столицах, но и в губернских вузах. На Дону сформировалась школа казачьих историков (напр. Е. П. Савельев), взгляды которых на происхождение казачества и его историческую роль отличались от концепций официальных и столичных историков.

Таким образом, в досоветский период можно выделить несколько этапов развития исторической науки. С позиции марксистской историографии выделялось два таких этапа (дворянский и буржуазный). В дворянской историографии, в свою очередь, выделялись периоды зарождения исторической науки в средневековье, ее формирование в XVIII в. и развитие историографии в XVIII — первой половине XIX в. Основными философскими идеями историков были теология, рационализм, романтизм. Середина XIX — начало XX в. — развитие буржуазной историографии, отличительные особенности которой заключаются в объяснении исторического развития исходя из гегельянства, позитивизма, неокантианства.

Советский период развития исторической науки характеризуется доминированием марксистско-ленинского учения. После Октябрьской революции советская историческая наука прошла период становления, утверждения марксизма-ленинизма. Были созданы Истпарты (комиссия по изучению истории РКП(б) и Октябрьской революции, ИКП (Институт красной профессуры), ИМЛ (Институт Маркса—Энгельса и институт Ленина, впоследствии объединенных в Институт марксизма-ленинизма), Институт истории РАНИОН, Коммунистическая академия. Стали выходить журналы «Пролетарская революция», «Красная летопись», «Историк-марксист» и др. Лидерами исторической науки были М. Н. Покровский, Н. М. Лукин, Е. М. Ярославский, В. И. Невский, В. А. Быстрянский, В. А. Карпинский, В. П. Волгин, А. Д. Удальцов и др. Исторический процесс стал рассматриваться с точки зрения классовой борьбы и закономерности революционного ос-вобождения от всех видов социального, национального и иного гнета. Получил распространение социологический вульгарно-экономический подход к изучению отечественной истории. В СССР был создан единый государственный архивный фонд, развивалось планомерное изучение истории на основе государственных научных и учебных институтов, крупных коллективов, объединенных посредством требований господствующей коммунистической идеологии и соответствующей исторической концепции, методологических принципов партийности и историзма. Гипертрофированное развитие получила история Коммунистической партии и рабочего движения. История Отечества стала изучаться как история народов СССР.

Эмигрировавшие после гражданской войны историки и обществоведы — представители так называемого «русского зарубежья» восприняли академичность классической (дореволюционной) отечественной науки и некоторые новаторские подходы советских историков. В тяжелых условиях эмиграции русские историки формировали научные концепции, опровергавшие в целом марксистско-ленинское понимание истории России. Например, одной из крупных теорий было евразийство, развитое в трудах Г. В. Вернадского, П. Н. Савицкого и др.

1930-е — конец 1950-х гг. — очень сложный, можно сказать трагический этап развития историографии в условиях сталинского тоталитаризма и примитивизации марксизма- ленинизма. Этап начался с публикации известного письма Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция», в котором объективистски пишущие историки характеризовались как «Архивные крысы», и закончился после XX— XXII съездов КПСС, разоблачивших сталинизм. В этот период главным направлением исторической науки стала догматизированная история компартии, основным содержанием исторической концепции была объявлена идейно- политическая борьба с иными концепциями, теориями, взглядами, всевозможными «фальсификаторами», «оппортунистами», «уклонистами» и просто инакомыслящими. Многие историки стали жертвами жестоких репрессий (например, были репрессированы так называемая «школа Платонова», «школа Покровского», бухаринская «школа молодых профессоров»). Историческое знание рассматривалось как средство политической борьбы, например, разгрому «правого уклона» Бухарина предшествовал выпуск исторических работ по истории «оппортунистических» групп и течений. В широком смысле история стала инструментом постоянного идеологического воздействия на общество. Именно поэтому ЦК ВКП(б) и правительство принимают ряд постановлений о преподавании истории. В то же время и на этом этапе имелись отдельные достижения исторической научной мысли, например, работы Е. В. Тарле, С. В. Бахрушина, Ю. В. Готье, Б. Д. Грекова, А. Е. Пресня-кова, А. Г. Любомирова и др.

В конце 1950-х гг. начался этап десталинизации советского общества, ослабления тоталитарного контроля над наукой и пересмотр некоторых догматических сталинских концепций, расходящихся с марксизмом. Хотя основные традиционные методологические подходы и принципы исторического исследования сохранили свое значение, в 1960-х гг. произошла известная либерализация исторической науки.

Однако в 1970-х — в первой половине 1980-е гг. усилились консервативные тенденции, особенно в «историко- партийной науке». В то же время в других отраслях исторического знания, несмотря на определенные ограничения и цензуру, появились крупные исследования, сохраняющие значение по настоящий день. В целом, советское время сыграло в исторической науке двоякую роль. С одной стороны, уделялось больше внимания развитию научных центров, формировались кадры профессиональных историков, финансировались исследования. В этой связи нельзя не сказать о фундаментальных исследованиях М. Н. Тихомирова, Б. А. Рыбакова, Б. Д. Грекова, А. П. Пронштейна, М. В. Нечкиной, И. А. Федосова, Ю. С. Кукушкина, В. 3. Дробижева, И. А. Петрушевского, П. А. Зайончковского, Б. Ф. Поршнева, A. JI. Нарочницкого, И. И. Минца, А. Л. Сидорова, П. В. Волобуева, К. Н. Тарновского, М. Я. Гефтера, Е. Н. Городницкого, Э. Б. Генкиной, Е. М. Жукова, В. П. Данилова, М. Н. Кима, Н. М. Дружинина, С. Д. Сказкина, М. А. Бар- га и десятков других. С другой стороны, исследователи были вынуждены умалчивать о некоторых исторических событиях, например о масштабе сталинских репрессий, о кризисных тенденциях в экономике или о разложении партийной номенклатуры. Особо следует отметить «новое направление» исторической мысли во главе с П. В. Волобуевым, исторические труды о сталинизме инакомыслящих литераторов Роя Медведева, А. Солженицына, А. Гинзбург и др. деятельность которых подверглась травле со стороны большей части советской общественности. В противовес критикам тоталитаризма и системы «развитого социализма» появились откровенно апологетические и тенденциозные работы, призванные обеспечить легитимацию политического однопартийного режима (П. Н. Поспелов, С. П. Трапезников и др.). В литературе проявилась специфическая закономерность — чем дальше от современности и от партийной власти отстоял предмет исторического исследования, тем меньше было конъюнктурное™ и больше собственно науки. Как сказал Е. Н. Осколков, историкам советского периода пришлось овладевать сомнительным искусством изложения своих суждений между строк, в контексте темы в форме намеков и различных аллюзий.

Третий период развития отечественной историографии начался после распада СССР и крушения коммунистического строя. С одной стороны, наступило время долгожданной свободы и плюрализма, с другой — история, как и другие науки, оказалась в критическом положении. Многие исторические школы оказались разделены новыми границами. Спасаясь от преследований националистов, научные центры республик покидали ведущие специалисты. Сокращение финансирования науки и образования предрешило уход многих специалистов в другие сферы деятельности. Появились публикации, где историков обвиняли во всех «грехах» советского режима наряду с его лидерами, а советскую историографию в духе известных традиций стали сравнивать с «лженаукой». Вместе с тем появилось множество разнообразных концепций, в которых история Отечества рассматривается с позиции цивилизационной и другой методологии. Плюрализм мнений историков стал проявляться в необыкновенной палитре теорий: от ортодоксальной просоветской до ультрарадикальных, освещающих историю с позиций заимствованной на Западе «тоталитарной школы». Определенной чертой этапа стало появление многочисленных «историко-фантазийных» работ непрофессиональных историков, для которых характерно изложение сугубо авторской, откровенно субъективистской позиции, подкрепленной тенденциозно подобранным фактическим материалом и околонаучными спекуляциями (Резун (Суворов) Фоменко). В то же время отмечается появление исторических научных трудов, написанных в смежных зонах истории и других гуманитарных отраслей знания, например, историческая политология, историческая культурология, антропология и т. д. Заметными вехами в развитии современной историографии стали 4-томная «История Великой

Отечественной войны», энциклопедии «Отечественная история» и «Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века» и др., двухтомник «Переписка советского руководства», серия фундаментальных сборников документальных источников «Россия. XX век. Документы» под ред. А. Яковлева, сборник «В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891—1922 гг.» и др. Недостаточное количество изданий академических работ только частично восполняется журнальными статьями, малотиражными публикациями «за свой счет» или за счет зарубежных фондов, изданием учебной литературы. Появилась тенденция выпуска коммерческими издательствами научных исследований в форме учебных пособий, что приводит к смешению жанров и имеет рад неоднозначных последствий. Тенденции первого постсоветского десятилетия показывают, что отечественная историография вступила в новый период своего развития, который отличается, демократизмом, широким плюрализмом, а также недостаточностью государственного финансирования исторических научных исследований, коммерциализацией и рядом сопряженных с этим проблем.

Таким образом, в отечественной исторической науке можно выделить три этапа развития. На первом этапе вехами развития были формирование истории как науки и теоретические подходы ученых. На втором этапе историография оказалась в зависимости от внутриполитических факторов, которые способствовали развитию и догматизации исторической науки. Современный период отечественной историографии находится в стадии становления, но уже показывает принципиальные отличия от предыдущих этапов развития и новые возможности.

С. А. Кислицын, В. К. Цечоев

Использованы материалы кн.: История России в вопросах и ответах. Ростов-на-Дону, 2001, с. 21-27.