Крестьянство в России во второй половине XVIII века

Крестьянин Малороссии.

Население России в начале 80-х годов XVIII века составляло 27—28 миллионов человек, т. е. за 60 лет, прошедших со времени проведения первой ревизии, удвоилось. Увеличение населения происходило как за счет естественного прироста, так и за счет присоединения новых земель и охвата переписью жителей некоторых территорий, не учитывавшихся первой ревизией (Украина, Прибалтика, Сибирь). Самой многочисленной категорией сельского населения были помещичьи крестьяне, численность которых, по данным третьей ревизии (1762—1766), составляла 3787 тысяч душ мужского пола. В 60-х годах XVIII века они составляли почти 53% крестьян, живших в Великороссии. К югу от Москвы, в некоторых черноземных губерниях (Тульская, Курская), число крепостных крестьян было особенно велико. В среднем по губерниям Российской империи помещичьи крестьяне составляли от 45 до 70% к общему числу крестьян, и только на Севере и в Сибири их было мало.

Сказочная роскошь Шереметевых, Разумовских, Безбородко, Строгановых и других представителей высшей знати «золотого века Екатерины», так же как и более скромный быт рядовых провинциальных дворян, обеспечивались жесточайшей эксплуатацией крепостных крестьян.

В 80—90-х годах 56% крепостных крестьян было на барщине, 44% — на оброке. В черноземной полосе, расположенной к югу от Оки, преобладала барщина. Здесь особенно остро чувствовалось крестьянское малоземелье. Барская запашка расширялась за счет сокращения крестьянских наделов.

Размеры барщины не были определены законом и зависели от произвола помещика. Наиболее распространенной была трехдневная барщина, но иногда крестьянину приходилось трудиться на барском поле все шесть дней в неделю, и для работы на своем клочке земли у него оставались лишь ночи да праздничные дни. Часть барщинных крестьян была переведена на «месячину». Такие крестьяне не имели совсем наделов, работали все время на помещика и получали месячное содержание продуктами.

В северных, нечерноземных губерниях, где производство хлеба на рынок не могло давать больших доходов и барская запашка составляла 20—25% всех обрабатываемых земель, преобладал оброк.

Оброчные крестьяне пользовались большей хозяйственной инициативой. Но рост оброка ухудшал их положение. За 35—40 лет (60—90-е годы XVIII века) оброк поднялся с 1—2 рублей до 4—5 рублей с ревизской души. Отчасти этот рост оброка был связан с падением курса рубля, но вызывался он также и усилением феодальной эксплуатации.

Права крепостных крестьян ограничивались из года в год, и во второй половине XVIII века крепостные превратились в полную «крещеную собственность» помещика. В 1760 году дворяне получили право ссылать своих крепостных в Сибирь, а в 1765 году — право отправлять их на каторгу. Любая жалоба крестьян на помещика квалифицировалась, согласно указу 1767 года, как ложный донос и каралась пожизненной ссылкой в Нерчинск. За первые пять лет применения этого указа помещики сослали только в Тобольскую и Енисейскую провинции свыше 20 тысяч своих крепостных. Крестьян продавали наравне со скотом, помещики толпами выводили крепостных на рынок. Некоторые помещики сочиняли специальные инструкции о наказаниях, определявшие точный размер штрафов или количество ударов за различные нарушения вотчинных порядков. Произвол, жестокость, капризы и самодурство помещиков не знали предела. Такие изверги, как помещица Дарья Салтыкова (Салтычиха), собственноручно замучившая 38 человек, или как орловский помещик Шеншин, имевший специальный штат палачей и разнообразные орудия пытки, отнюдь не были исключением.

Таким образом, положение крепостного мало отличалось от положения раба.

Среди других категорий крестьян наиболее многочисленными были государственные крестьяне, которых, по данным третьей ревизии, было учтено 2880 тыс. душ мужского пола. В районах расселения государственных крестьян не было помещичьего землевладения. Хотя они платили повышенную подушную подать, их положение все же было лучше, чем помещичьих крестьян.

В разряд государственных крестьян, кроме русского населения, входили многочисленные народы Севера, Поволжья и Сибири, так называемые ясашные народы (платившие ясак — подать): мордва, мари, чуваши, татары, удмурты, буряты, якуты и др. Во второй половине

XVIII века в связи с упадком охотничьего хозяйства и развитием у части этих народов земледелия почти все они были постепенно переведены на подушную подать, взимавшуюся деньгами.

Довольно многочисленной была категория церковных и монастырских крестьян, называвшихся после секуляризации владений духовных феодалов (1764 год) экономическими крестьянами. Позже они тоже вошли в состав государственных крестьян. Оставались еще дворцовые крестьяне, являвшиеся собственностью царского двора. Их насчитывалось свыше 487 тысяч душ.

Развитие товарных отношений приводило к тому, что среди части крестьян происходило социальное расслоение. Этот процесс охватывал и крепостных крестьян, особенно отпущенных на оброк. Среди них наряду с крестьянами, жившими, как сказано в одном документе, в «крайней бедности» — а таких было большинство — встречались такие, «которые между мужиками богачами почесться могут и богаче многих дворян». Богатые крестьяне брали земли в аренду, в обход существовавших законов покупали собственных крепостных, нанимали работников; им принадлежали целые стада крупного и мелкого рогатого скота, десятки лошадей, пчельники и т. п. С другой стороны, было немало крестьян, не имевших ни одной коровы; вся «живность» такой крестьянской семьи состояла из одной свиньи и трех-четырех кур. У некоторых даже и этого не было.

Из оброчных крестьян вырастали «богатеи», занимавшиеся торговлей, промыслами. Бугримовы, Борисовы, Грачевы, Гарелины и другие богатые, или, как тогда говорили, «капиталистые крестьяне», стали промышленниками, владельцами крупных предприятий. Известный владелец мануфактуры Грачев сам был крепостным Шереметева и в то же время приобрел свыше 3 тыс. десятин земли и около 900 крепостных. В 1795 году он выкупился на волю за 130 тысяч рублей. Но подавляющая масса отходников принадлежала к деревенским низам, из них формировались основные кадры наемных рабочих в городе и деревне.

Отмеченные факты социального расслоения среди крестьянства не получили еще широкого распространения. Крепостническая система задерживала процесс дифференциации, закрепляя бедноту за землей с целью сохранения тягла, приводя нередко к разорению и верхушки деревни в результате непомерных поборов со стороны помещика.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том V. М., 1958, с. 642-644.

Понятие: