Досуг в Классическом Китае

Само понятие досуга, определяемое как противопоставление понятию «вознаграждающей работы», которое также всецело определено и подогнано под ранжир, входит в категорию, к которой китайское мышление испытывает истинное отвращение: это категория объектов, наглухо закрытых в своей статичной идентичности. С тем же успехом, как если бы мы решили, что способны обнаружить в Китае школы мысли, обладающие жестким, непоколебимым догматизмом, что позволило бы нам строго ранжировать их, приклеивая к ним фиксирующие их этикетки, мы могли бы ожидать, к примеру, от чиновника, что он посвятит свое служебное время политическим задачам, а время отдыха тому, чего он пожелает, при условии, что это никак не затронет его служебных дел. Так, нам показалось бы вполне правомерным потребовать отчета у префекта, которого мы застали бы в поезде пишущим поэму или рисующим картину. Фактически эти занятия нам кажутся предназначенными для отдыха, развлекательными, и, вполне естественно, мы подводим их под рубрику «досуг», «работа» же представляет собой совсем другое дело. Мы уже констатировали , что некоторое число занятий, которые мы привыкли называть «досугом», представляют собой составную часть жизни ученого и они не отделимы от жизни человека в ее совокупности, если он не страдает от разделенности его бытия на противопоставляемые друг другу позиции.

Но, с одной стороны, ученые далеко не являются самой многочисленной частью общества, с другой же стороны, вполне существуют и такие виды деятельности, которые приближаются к тому, что мы называем «досугом», — в смысле игровом, подразумевающем живое общение, несколько необязательном, который мы обычно придаем этому слову. Напротив, некоторое число игр обретает в Китае символический и даже эмблематический аспект, что делает эти виды занятий гораздо более «серьезными», чем их эквиваленты на Западе.

Каменарович И. Классический Китай. М., Вече, с. 314-315.