Война (Маслин, 2014)

ВОЙНА - общественное явление, характеризующееся обычно как противоборство государств (союзов государств), народов, социально-классовых, религиозных, сословных или иных групп с широким применением вооруженных сил. Война занимает важное место среди проблем, анализируемых представителями различных философских течений. Сторонники органических и психобиологических направлений (К. Н. Леонтьев, Данилевский. 3. Фрейд, К. Лоренц и др.) полагают, что происхождение войны коренится в самой природе человека, что война - естественное состояние человечества. Яснее всего об этом сказал 3. Фрейд: «Желание лишить человека его агрессивных наклонностей практически неосуществимо», «война... имеет под собой твердую биологическую основу, и на практике ее едва ли можно избежать». Теоретики религиозно-философских (в том числе христианско-социалистических) и социально-атеистических (в том числе социалистических и коммунистических) концепций видят источник войн в общественных или духовно-нравственных конфликтах. Эти два подхода к койне (что во многом определяет и оценку ее характера), просматриваются в русской общественной мысли. Осмысление войны восходит на Руси к давним временам. Уже в летописях, служивших синкретическим средством понимания истории и войны как ее неотъемлемой части, можно найти попытки выявить причины возникновения военных конфликтов.

На протяжении веков в России господствовала религиозно-провиденциальная трактовка происхождения войны. В XIX веке взгляды В. С. Соловьева, Достоевского и Толстого на войну оказали значительное влияние на русскую религиозную философию конца XIX и всего XX века. «Зло войны, - подчеркивал Соловьев, - есть крайняя вражда и ненависть между частями распавшегося человечества», но она не только зло «она бывает реально-необходимою при данных условиях», когда способствует объединению людей и направлена против зла. Такой взгляд на войну, по мнению Соловьева, не противоречит христианскому учению. Достоевский также подчеркивал, что война имеет две стороны — страшную, выраженную в организационном насилии, и возвышенную, воплощенную в подвиге тех, кто не желает допускать торжества насилия и несправедливости: «Нет выше идеи, как пожертвовать собственной жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество». Толстой же отрицал всякие войны, был пацифистом, он был принципиальным последователем учения о непротивлении злу насилием, которое только и согласуется, с его точки зрения, с христианством. Взгляды русских мыслителей на войну по большей части фрагментарны, либо являются частью произв., посвященных другой тематике. Даже произведения военных теоретиков, озаглавленные «Философия войны» (Снесарев, Керсновский), не являются систематическими трактатами, посвященными войне. Весьма обстоятельно проблема войны в отечественной религиозной философии обсуждалась в серии брошюр «Война и культура» (1915), где видные философы (Бердяев, Булгаков, И. А. Ильин, Е. Н. Трубецкой и др.) высказались о культурно-историческом и нравственном смысле Первой мировой войны.

Наибольшую остроту и глубину их рассуждениям о войне придают два социокультурных контекста: трагические события, связанные с участием России в мировых и масштабных локальных войнах и общая религиозно-этическая направленность их философского мировоззрения, которому сложно было мириться с необходимостью оправдывать вооруженное насилие. Отсюда осмысление войны вращалось вокруг трех ключевых вопросов: 1) являются ли война совершенным (абсолютным) злом, или они в некоторых случаях могут быть оправданными, т. е. вести к благу для всех; 2) какими средствами должны вестись оправданные войны; 3) какими качествами должен обладать человек, чтобы переносить все тяготы войны и при этом не становиться орудием зла. Что касается общефилософской оценки воны, то, по мнению И. А. Ильина, Бердяева, Карсавина, Франка и других, война есть большое зло, но иногда она становится злом меньшим, если невступление в нее грозит еще большими несчастьями. «Война есть великое зло. Но проповедь безоглядного пацифизма... могла бы привести к хаотической анархии, которая страшнее всякой войны» (Лосский). Отсюда возникает сложная проблема высоких целей, ради которых возможно и даже необходимо подвергать себя суровым военным испытаниям. Такими целями, по мнению русских философов, являются защита Родины, веры и Церкви, защита жизни и мира, без чего существование человека теряет свой смысл. Но убеждение в святости отстаиваемых идеалов еще не делает праведную войну таковой. Для этого надо сражаться нравственно приемлемыми средствами: «Человечность должна утверждаться даже в страшных условиях войны» (Бердяев). Самое большое противоречие, которое вынуждена была разрешать русских религиозная философия в рамках рассматриваемой темы, как совместить христианскую проповедь любви с необходимостью воевать? В сражении приходится и применять насилие, и убивать, а Христос проповедовал любить врагов. Однако, как замечают И.А. Ильин, Бердяев, Карсавин, Спаситель говорит о личных врагах человека, но он никогда не призывал любить врагов Божьих, таковых он всячески порицал. Убийство на войне остается неправедным в любом случае, но если оно совершено без ненависти в душе, а из «праведного гнева и великой любви» (Е. Н. Трубецкой), то этот грех прощается. Отсюда трагичность служения воина: ему приходится совершать то, что противно его совести, но спокойно смотреть, как истязают его ближних, еще больше противоречит его нравственному сознанию. «Если война захватная и поработительная есть абсолютное зло, - писал Бердяев, - то война защитительная и освободительная может быть не только оправданной, но и священной. То же можно сказать о революции, которая есть форма войны».

На вопрос о том, какими средствами допустимо вести справедливую войну, русская философия отвечает, что они должны не противоречить представлению о христианском служении. Войны станут гуманнее тогда, когда их будут вести истинные христиане. Главные принципы таких войн - сражаются между собой армии, а не армии против мирного населения (иначе войны превращается в бандитизм); при вооруженном столкновении с неприятелем нельзя обращаться жестоко с пленными, ранеными и со всеми остальными, кто взывает к милосердию. Решая вопросы о моральной оправданности войны, русская религиозная философия не является ни милитаристской (апологетической по отношению к войне), даже в ее самых ярких патриотических проявлениях, ни пацифистской, что хорошо заметно на примере ее полемики с идеями непротивления злу силой Толстого. Вместе с тем, отечественная философия далека от западной либеральной традиции гуманитарного военного права, сконцентрированного вокруг определения правового статуса каждого участника войны, его прав и обязанностей, а также вокруг поиска точных формулировок правил ведения справедливых войн. Геополитическая справедливость войны не означает ее нравственной оправданности: «Справедливость может быть нравственно несовершенной, а нравственное совершенство может творить несправедливость» (И. А. Ильин). Даже безупречная с точки зрения защиты своего отечества война остается трагедией совести. Возвышенная сторона войны часто подразумевает национальный подъем, братское единение народа, торжество жертвенных мотивов. Отсюда основной парадокс войны заключается в том, что лучшие поступки человек может совершить, участвуя в кровавой битве: «В войне... совершается такое великое добро, как жертва своей жизнью за других» (Карсавин). Поэтому для философского-религиозного взгляда война представляется как великое преступление и великий подвиг, как то, что порождает массовые жертвы и массовое самопожертвование, многочисленные убийства и защиту от убийств, всеобщее озверение и коллективную нравственную волю. Точнее всех эту мысль выражает Бердяев: «Войну можно принять лишь трагически-страдальчески. Отношение к войне может быть только антиномическое. Это - изживание внутренней тьмы мировой жизни, внутреннего зла, принятие вины и искупления... Принятие войны есть принятие трагического ужаса жизни. И если в войне есть озверение и потеря человеческого облика, то есть в ней и великая любовь, преломленная во тьме». В конечном итоге, человек имеет право и даже моральную обязанность участвовать в войне, чтобы: 1) не подвергать смертельной опасности других, 2) защищать святыни, на которых покоится сложившийся веками уклад национальной культуры, 3) проявить свои лучшие качества, возвышаясь до самопожертвования. Большой грех, связанный с тем, что все эти мотивы реализуются посредством нанесения вреда, вплоть до лишения противника жизни, искупается решимостью воинов пожертвовать собой ради жизни своих ближних. Отсюда важнейший вывод: войну, несущую огромные бедствия, нельзя оправдать, но можно и даже необходимо нравственно оправдать человека, вынужденного в силу обстоятельств останавливать вооруженное насилие ценой собственной жизни. По мнению русских философов, вооруженная борьба останется вечным спутником человечества: «Война есть основное явление нашего мирового зона» (Бердяев). Размышляя над вопросом о ее роли в истории человечества, они видели в ней высший суд над обществом и человеком и одновременно наказание за неправильную жизнь. В этом плане война представляется наиболее показательным испытанием, высвечивающим истинные достоинства и реальные недостатки каждого национального уклада.

Другой взгляд на войну развивали представители русского революционного социализма. С их точки зрения, войны порождаются классовыми противоречиями в обществе, являются следствием столкновения национальных интересов государств, их политико-экономической конкуренции. «Война есть продолжение политики иными (именно: насильственными) средствами» - приведя это положение немецкого теоретика В. К. Клаузевица, Ленин писал: «Марксисты справедливо считали всегда это положение теоретической основой взглядов на значение каждой данной войны. Маркс и Энгельс с этой точки зрения смотрели на различные войны». Социалисты (в т. ч. марксисты) признают войны оборонительные и наступательные, справедливые и несправедливые. Однако, чтобы определить характер конкретной войны, необходимо, по их мнению, выяснить ее глубинные (экономико-политические и идеологические) причины, подойти к ее анализу в контексте отношений классов и классовой борьбы. «Представьте себе, - писал Ленин, - что рабовладелец, имеющий 100 рабов, воюет с рабовладельцем, имеющим 200 рабов, за более справедливый передел рабов. Ясно, что применение к подобному случаю понятия «оборонительной» войны или «защиты отечества» было бы исторической фальшью». Справедливы и морально оправданы те войны (независимо от того, кто их начинает), которые способствуют освобождению трудящихся от социального и национального гнета. Таковы войны национальные, народные, революционные. Искоренение войны марксизм связывает с построением бесклассового общества. В каких-то точках эта позиция иногда соприкасается с воззрениями религиозных философов. Например, Бердяев полагал, что «капиталистический строй неотвратимо порождает войны... Преодоление же войн-революций требует радикального социального реформирования человеческих обществ». Конечно, идеалы и способы их достижения этих двух течений русской мысли были различны и даже несовместимы.

А. А. Скворцов, А. В. Соловьев, А. П. Маринин

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 102-104.

Литература:

Аничков М. А. Война и груд. Челябинск, 2007; Бердяев Н. А. Философия неравенства. М., 1990; Военная мысль в изгнании: Творчество русской военной эмиграции. М., 1999; Данилевский Н. Я. Горе победителям. М., 1998; Ильин И. А. Собр. соч.: В Ют. Т. 9-10. М., 1999; Карсавин Л. П. Малые соч. 1994; Керсновский А. А. Философия войны. М, 2010; Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. М., 2000; Розанов В. В. Собр. соч.: В чаду войны. М., 2008; Русские философы о войне. М., 2005; Снесарев А. Е. Философия войны. М., 2003; Соловьев В. С. Соч.: В 2 г. М., 1998; Трубецкой Е. Н. Смысл жизни. М., 1994; Эрн В. Ф. От Канта к Крупяу // Меч и Крест: Сб. Русская мысль, i 9 i 4. № 12; Ленин В. И. Социализм и война // Поли. собр. соч. М., 1961. Т. 26; Плеханов Г. В. О войне. 1-е изд. 1914. 1917; Novikow J. La guerre et ses pretendus bienfaits. P., 1894; Philonenko A. Essai sur Sa philosophic de la guerre. P., 1976; Скворцов А. А. Русская религиозная философия войны XX века. М,, 2002; Соловьев А. В. Как возможна философия войны Н Философия политики и права: Сб. науч. работ. М., 2010.