Храм у этрусков

Восстановленный вид храмов акрополя города Козы

Строительство храмов развивалось в Этрурии, главным образом, начиная с VI века до н.э. Они символизировали материализацию на земле небесного священного пространства (templum), в границах которого жрецы наблюдали за божественными предзнаменованиями. Археология предоставила многочисленные свидетельства существования храмовых построек во всей стране этрусков, но от них сохранились лишь каменные фундаменты. Остальные части зданий, первоначально строившихся из дерева и самана, а затем из кирпича-сырца, были уничтожены временем.

Латинский зодчий Витрувий оставил нам описание типичного храма, каким он должен был быть в эпоху расцвета Этрурии. Эта модель соответствует, в частности, тому, что этрусские цари Рима строили на Капитолийском холме, что римляне посвящали богу Юпитеру, а также замечательному храму Бельведер в Вольсинии (IV век до н.э.) или знаменитому храму Портоначчо в Вейи.

В очередной раз сравнение с греческим храмом показывает всю оригинальность этрусской архитектуры. Например, тосканское здание возвышается на высоком подиуме и доступно, благодаря ступенями, толькому периметру, а не по всей окружности. В редких исключительных случаях (храм в Пирги или в Сатрикуме), он не окружен колоннами и выставляет на обозрение по сторонам и сзади только глухие стены. Эта разница объясняется тем, что этрусский храм обычно стоял не посреди города, а в конце главной улицы. При этом его фасад представлял собой двойной ряд из четырех колонн, который занимал в передней части здания пространство, охватывающее почти половину общей площади подиума. Общие пропорции здания также отличались от греческой модели, так как подиум по форме был ближе к квадрату, чем к прямоугольнику. Закрытая часть, святая святых, куда могли входить только жрецы, часто была разделена на три целлы. Но это не означает, что эти храмы были посвящены триадам богов, за исключением особенных случаев.

Правильнее говорить о двух вспомогательных комнатах, которые находились по сторонам от главной целлы. Кровля из дерева, покрытого черепицей, была очень широкой — без сомнения, для того чтобы обеспечивать защиту здания, сложенного из очень непрочных материалов, от непогоды. Оформление храма также имело функцию защиты различных частей здания, подвергавшихся атмосферным воздействиям, особенно деревянных балок, которые были покрыты сверху обожженной глиной. Здесь не было никаких тяжелых каменных скульптур, которые обычно украшают греческие храмы. Основная часть украшений была выполнена из глины. Фронтон укрывали только пластины из этого материала, а по краям крыши помещались антефиксы * в виде голов горгон или менад **, от которых до нас дошло несколько очень красивых образцов. Наиболее красивая часть оформления располагалась на вершине крыши; она, возможно, фиксировалась на коньковых черепицах: речь идет об акротериях ***, больших статуях из глины — как, например, тех, что украшали храм Портоначчо в Вейи. Их изготовитель — художник, называвшийся «coroplathe», мог таким образом приобрести отличную репутацию. Так произошло, например, с Вулкой из Вейи. Этот единственный этрусский художник, чье имя дошло до нас, какое-то время работал в Риме, где делал культовые статуи и занимался наружной отделкой храма Юпитера на Капитолийском холме. Более маленькие акротерии отмечали также каждый угол кровли. Эти произведения искусства, выкрашенные яркими красками и сверкавшие на солнце, придавали всему зданию впечатление величия и могущества, заставляя забыть о скромности материалов, использованных для его строительства.

Это описание, немного общее и стереотипное, не должно заставить забыть, что архитектура храмов не была единообразна и изменялась в веках. Возьмем пример алтаря Ара делла Реджина в Тарквиниях, где археологии обнаружили четыре фазы эволюции. Первый храм был воздвигнут в первой половине VI века до н.э. Это была эпоха, когда Тарквинии быстро развивались и приобретали влияние в регионе. Некоторые археологи считают, что именно по этой причине речь могла идти о первом общефедеральном алтаре этрусков, существовавшем еще до появления святилища бога Вольтумны в Вольсинии. Очень вероятно, впрочем, что на этом месте уже существовал алтарь, предшествовавший строительству этого храма.

Это здание в ту эпоху имело исключительные размеры, напоминая тем самым некоторые греческие храмы юга Италии, что объясняется особым положением Тарквиний и внешнеторговыми кон-тактами, которые оказывали влияние на этот город. Оно ориентировано по линии восток-запад, как греческие храмы. Возвышаясь в центре мощного подиума размером 31,50 на 55 м, оно представляет собой сооружение (целла и пронаос ****) длиной 27 м и шириной 12 м (это внешние размеры, так как стены имеют 1,40 м в толщину). Несколькими десятилетиями позже вокруг предыдущего был построен храм II, а первый храм оказался целлой и вестибюлем нового здания. Он уже имел 24,80 м в ширину и 44 м в длину. Пронаос с четырьмя колоннами имел размер 16 м на 24 м. Через полтора века было отмечено еще одно увеличение задней части храма, которая в III веке до н.э. была включена в целлу и разделена на три ложи. Это удлинение храма, последовавшее за падением Вейи (396 год до н.э.), соответствовало периоду восстановления престижа Тарквинии до ее столкновения с Римом (366 год до н.э.) и, без сомнения, символизировало гегемонистское положение этого города среди других этрусских городов.

От первоначального оформления храма не осталось почти ничего, если не считать некоторых архитектурных элементов из терракоты, представляющих процессии воинов и сцены пиров. При этом храм III предоставил нам великолепных крылатых лошадей, которые ныне хранятся в музее Тарквинии.

В целом этрусский храм отличается от греческого храма не только своей общей концепцией, но и ориентацией в пространстве. Греческий храм обычно ориентирован по линии восток-запад, этрусский же храм — по крайней мере, начиная с V века до н.э. — почти всегда обращен на юг. До этого его ориентация, похоже, определялась городским планом и направлением улиц. Впоследствии этим стала управлять «небесная топография», которой ведали жрецы и которую также можно обнаружить на печени из Плезанса. Ф. Прайон выдвинул интересную гипотезу «соотношения между направлением храма и делением неба, принятым в этрусской религии». Поэтому в древние времена этрусско-италийские храмы всегда были обращены к южной части «небесного круга», с тенденцией к юго-западу для храмов, посвященных божествам-женщинам, и — гораздо реже — к юго-востоку (главным образом, для храмов, посвященных богу-громовержцу Тину).

Конечно, надо отдавать себе отчет в том, что наши знания в этой области остаются очень неполными. Но даже если принципы построения храма остаются сходными (это священное здание, хранящее статую бога, и где совершаются культовые действия, посвященные этому божеству), мы снова видим, что за неизбежной игрой влияний скрывается то, что отличает Этрурию от Греции. И именно в этих различиях кроется специфика этрусского менталитета.

Примечания

*  Антефикс (лат. Antefix, от ante — спереди и fixus — прикрепленный) — украшение из мрамора или терракоты в виде пальметты или щита с рельефом. Обычно помещалось по краям кровли вдоль продольной стороны античного храма.

** Менады («безумствующие») — в древнегреческой мифологии спутницы и почитательницы Диониса.

*** Акротерии — небольшие постаменты с украшениями по углам и наверху фронтона.

**** Пронаос (от греческого pronaos — преддверие храма) — полуоткрытая часть античного храма между входным портиком и целлой. — Примеч. пер.

Цитируется по изд.: Робер Ж.-Н. Этруски / Ж.-Н. Робер. – М.: Вече, 2007, с. 207-213.