Англикане (Сюами, 2016)
Именно со времени правления Елизаветы началась история Англиканской церкви в том виде, в каком она существует до сих пор. Слово anglican существовало и раньше, однако оно не имело того смысла, который получило впоследствии. Точно так же как во Франции выделяли галликан и ультрамонтанов в соответствии с некоторыми аспектами доктрины и организации, например в том, что касалось назначения на высшие церковные должности, до Елизаветы и даже до Генриха VIII в Церкви Англии существовало англиканское течение. Англия всегда отличалась стремлением к автономии от остального мира, до некоторой степени определяемым ее островным положением, но также связанным с тем, что монарх вмешивался во все аспекты жизни государства, в том числе в вопросы веры, — тенденцией, достигшей своей высшей точки во время инициированного Генрихом VIII в 1534 г. церковного раскола. Король порвал с Римом, провозгласил себя главой Церкви в своей стране, отменил институт кардиналов, закрыл монастыри и конфисковал их имущество, понемногу, иногда невольно, ввел ряд реформ лютеранского типа, продолжая, однако, при этом называть себя католиком, не отменяя службу на латыни и семи таинств (в 1521 г. он сам написал трактат «В защиту семи таинств»). Если бы догмат о непогрешимости Папы существовал уже в XVI в., Генрих VIII, известный своей манией величия, без колебания отнес бы его на свой счет 1. Однако когда в 1559 г. шла работа над основанными на протестантских вероучительных документах «Тридцатью девятью статьями» англиканского вероисповедания (в них, среди прочего, шла речь о запрете мессы и службы на латыни, паломничеств, культа святых и Богоматери, а также о символическом значении причастия), было установлено, что королева не обладает духовной властью и правом исполнять роль священника. Английское королевство не было теократией. Королева имела власть только в тех религиозных вопросах, которые не относились к догме, прежде всего она отвечала за назначение епископов и архиепископов. С помощью своих советников королева выбирала кандидатов на высшие церковные должности из числа священников, которые не вызывали подозрения в том, что могут разделять кальвинистские или папистские убеждения. Мало того, после назначения за ними велось тщательное наблюдение.
Елизавета и ее правительство на этом не останавливались в своем стремлении вмешиваться в религиозную жизнь страны. Приходские священники получали от епископов задание сообщать своим прихожанам новости, пришедшие из самых высоких эшелонов власти. Речь редко шла о вопросах религиозной доктрины, в большинстве случаев дело касалось политики в самом широком смысле. Призыв к объединению страны под королевским знаменем, осуждение любой формы бунта или непослушания как страшных грехов были частой темой официальных проповедей — так называемых гомилий (homilies), которые священники должны были зачитывать своей пастве. Каждая служба заканчивалась молитвой за здравие королевы, «нашей милостивой государыни». По-английски это выражение звучит как our most gracious sovereign, причем слово gracious, происходившее от слова grace - «благодать» — сохраняет здесь часть своего почти мистического значения. Поскольку христианство привлекалось для решения политических и других государственных проблем, оно стало государственной религией, что привело к уменьшению духовной составляющей этого вероисповедания, которое ощущалось даже духовенством.
Не следует, однако, делать из вышесказанного слишком поверхностный вывод о том, что при Ели-завете и в последующие столетия религия была лишь средством идеологического давления власти на своих подданных, в жизни которых значение христианства ограничивалось лишь посещением воскресной службы, ставшим залогом респектабельности, и что вера перестала быть поводом к коллективной и индивидуальной молитве. Существование групп инакомыслящих и появление движений, призывавших к обновлению (revival) веры и мистической связи с Божеством (например, методизм в XVII в.), подтверждают от противного этот критический взгляд на англиканство, точно так же как и многие литературные произведения, например романы Энтони Троллопа (1815—1882), в насмешливой форме описывающие ежедневную жизнь пасторов и их паствы. Эта сатирическая традиция представляет лишь часть реального положения вещей. Некоторые теологи, прежде всего Ланселот Эндрюс (1555—1626), стремились вернуть в англиканскую литургию и в религиозную мысль мистический символизм, свойственный раннему христианству. В англиканской религии сохранилось много коллективных праздников. В этом вероисповедании есть черты католицизма, вызывавшие враждебность самых ярых протестантов. Они сохранились не только потому, что англиканство переняло некоторые характерные для католичества ритуалы и иерархическую организацию, но и потому, что оно вдохновлялось некоторыми новыми веяниями, уже появившимися в начале XVI в., еще до Реформации.
Голландский гуманист и священник Эразм Роттердамский (1469—1536), долгое время живший в Англии, его друг сэр Томас Мор, бывший канцлером при Генрихе VIII и казненный за нежелание отказаться от своей католической веры, а также вдохновенный проповедник Джон Колет (1466— 1519) — декан собора Святого Павла в Лондоне, воспламенявший толпу своими проповедями по мотивам евангельских историй, наряду со многими современными мыслителями призывали к освобождению религиозной практики от некоторых устаревших и ставших бессмысленными привычек, которые отдаляли духовное сословие от населения. Не ставя под вопрос догмы и внутреннее устройство Церкви, не стремясь к церковному расколу в духе начатого Лютером в 1517 г., они выступали против излишней формализованное™, а во время воскресной службы считали необходимым завершать ритуал богослужения и причастия поучительной и ободряющей проповедью. Они сформулировали принципы новой формы благочестия, devotio moderna, стремясь вернуть религию в дом и в духовную жизнь каждого человека, заменить надоевшие молитвы на латыни личной молитвой, размышлением, анализом своих поступков, наставлением в вере в кругу семьи под руководством отца семейства, который бы каждый день читал вслух отрывки из Старого или Нового Завета своей жене, своим детям и слугам.
До реформы Церкви эти течения и практики были распространены все же среди очень малой части духовенства. Многие из придерживавшихся их священников в конце концов обратились в лютеранство, а затем и в кальвинизм, однако описанные выше идеи и стремления не утратили своей привлекательности. Они позволили Англиканской церкви реализовать надежды и чаяния большинства верующих, надеявшихся на мирное сосуществование традиционных ценностей с новыми практиками. Распространение текстов Священного Писания на английском языке началось еще до публикации знаменитой Библии короля Якова в 1611 г. По существу, этот перевод следовал традиции уже имевшихся переводов, благодаря которым англичане стали чаще читать Библию дома, в кругу семьи. Мало того, Библия короля Якова нередко была если не единственной, то одной из двух книг в доме наряду с «Книгой общей молитвы» (Book of the Common Prayer), введенной в обиход еще при Эдуарде VI 2. Именно благодаря широкому распространению этих книг свидетельства близкого знакомства англичан с библейской традицией можно найти не только в литературе, но и в различных документах, а также в речах на политические и другие темы. Кроме того, в описываемый период детям часто давали библейские имена. До церковной реформы англичане должны были обращаться к Богу на латыни, и до определенной степени этот язык придавал молитве дополнительный оттенок серьезности и таинственности. Однако и теперь англичане продолжали усердно молиться — в церкви, в кругу семьи или в одиночестве, ведь произнесение молитвы на родном языке никак не умаляет усердия верующего. Более строго придерживавшиеся своей веры англикане считали, что в доме не должно быть ни одной светской книги. Если не считать групп воинствующих пуритан, с одной стороны, и тех, кто, со стороны государства, нещадно их преследовал, можно утверждать, что по большому счету границы между англиканством и кальвинизмом были довольно размытыми.
Еще одним важным аспектом новой веры было разрешение на браки священников. Как и обычные люди, служители Церкви теперь могли иметь жену и детей. Они не только вслух читали священные тексты у себя дома, они поясняли их, комментировали и таким образом оказывали влияние на умы молодежи. В течение нескольких веков значительная часть интеллектуальной элиты страны происходила из семей пасторов. В основном сыновья священников шли по стопам своих отцов. Должность пастора имела также очень важную педагогическую составляющую. Как и раньше, в больших аристократических домах часто проживали капелланы, также часто занимавшиеся литературной, научной или даже медицинской деятельностью. Значительное число поэтов, публицистов, хронистов и историков, а также географов принадлежали к духовному званию. Это необязательно означало, что их литературная и научная деятельность была проникнута религиозным чувством и мистицизмом. Дело в том, что должность пастора зачастую была единственной должностью, на которую могли надеяться молодые выпускники университетов, не имевшие доходов и связей, а их образование и интересы не ограничивались богословием.
Как и до церковной реформы, в описываемый период существовала иерархия священников. Некоторые не имели достаточной квалификации и получили свою должность за неимением лучших кандидатов, и поэтому им приходилось довольствоваться очень скромным доходом. В деревне они получали небольшой участок земли, который им приходилось, подобно их собственным соседям, самостоятельно возделывать и таким образом получать часть своего пропитания. Не все священники вели образцовый образ жизни, некоторые предавались алкоголизму и заводили внебрачные связи. Лень и некомпетентность некоторых представителей духовного звания стали причиной появления антиклерикальных настроений в духе существовавших ранее и ставших одной из причин Реформации. На должность приходского священника (rector) могли претендовать только посвященные в сан обладатели докторской степени по богословию. Приходский священник получал так называемый бенефиций (living — букв, «проживание»), то есть десятину со своего прихода и пожертвования от местного землевладельца. Подчинение священников земельной аристократии вызывало обвинения в суетности и в лояльности земной власти. Как бы там ни было, пастор был частым гостем за столом землевладельца и мог оказать на него и его семью положительное влияние.
Несмотря на определенные проблемы и недостатки англиканского протестантизма, в большинстве своем английские приходские священники были преданы своей пастве и могли научить ее основам веры. В этом им часто помогали их жены. В последовавшие за Реформацией столетия жена священника играла в английском обществе немаловажную роль. Англиканские миссионеры, отправлявшиеся обращать в свою веру жителей дальних стран, делали это с не меньшим усердием, чем их коллеги — католики.
В англиканской вере не существует единого предписанного епископатом катехизиса, однако дети должны были получать религиозное образование в школе и в церкви. Главную роль здесь играл приходской священник, зачастую совмещавший роль пастора и учителя. Начиная с периода правления короля Эдуарда VI публиковалось много справочников для священников. В них содержалась информация по религиозной истории, причем уделялось больше внимания Ветхому Завету, чем в католических катехизисах, а также излагались основные принципы протестантизма. Эти публикации чаще были проникнуты кальвинистским, чем лютеранским духом, более пуританским, чем англиканским, однако пока речь шла только о богословии, церковные власти не видели в этом никаких проблем. Самым знаменитым автором катехизисов был Томас Бэкон (1512—1567) — капеллан архиепископа Томаса Кранмера (1489—1556), бывшего одним из авторов церковной Реформы в Англии и автором «Книги общей молитвы». Книги Бэкона имели большой успех. При Марии I, конечно, их нельзя было читать открыто и их приходилось прятать, однако с приходом к власти Елизаветы эти произведения стали активно переиздаваться.
Теперь может показаться, что при Елизавете англиканство представляло собой всего лишь наспех составленную систему религиозных представлений и ритуалов, которая просто обязана была развалиться со смертью королевы. Новое вероучение не покончило с некоторыми практиками, против которых восставали первые реформаторы, в их числе плюрализм и абсентеизм духовных лиц высших званий или даже приходских священников (то есть проживание за пределами своего диоцеза или прихода). Один человек мог иметь должность приходского священника в нескольких приходах и отсутствовать в одном или нескольких из них в течение более или менее долгого времени. В таком случае его роль выполнял викарий (в английском использовалось слово curate - «наместник священника», в то время как слово vicar обозначало обладателя должности, что часто приводило и приводит к путанице). Несмотря на то что эти заместители иногда лучше разбирались в тонкостях религии, чем их работодатели, им часто приходилось терпеть к себе высокомерное отношение и жить на мизерное жалованье. Прелатов нередко обвиняли в симонии — то есть в том, что они извлекают доход из своего сана. Привилегии духовенства не были исключены из законодательства елизаветинской эпохи: в случае совершения преступления священник передавался не светскому, а церковному суду. Человек, пойманный за нарушение закона, мог избежать преследования или по крайней мере сурового наказания за свой проступок, если он мог доказать, что умеет говорить или хотя бы может понять фразу на латыни. Таким образом даже в том случае, когда он не имел к Церкви никакого отношения, самого поверхностного образования могло быть достаточно для того, чтобы заявить о своей принадлежности к духовному званию и воспользоваться этой привилегией. Актер и драматург Бен Джонсон таким образом избежал суда, убив другого актера на дуэли.
Англиканство предстает своего рода религией-гибридом, о чем уже в елизаветинскую эпоху некоторые говорили и писали не без удивления и возмущения: богословие кальвинистского толка здесь сочетается с церковной системой, построенной по римской модели, а литургия включает в себя элементы обеих традиций. Тем не менее вполне возможно, что именно благодаря тому, что англиканство включает в себя разнородные элементы, это вероучение, подобно прочному сплаву металлов, оказалось таким жизнестойким. Эпоха правления Елизаветы I и Якова I принесла немало потрясений. По престижу англиканства был нанесен сильный удар во время революции 1642 г., одной из причин которой как раз было недовольство Церковью. Однако, когда в 1660 г. произошла Реставрация, англиканской религии был возвращен ее былой статус, но дело не обошлось без внутренних противоречий, а также конкуренции со стороны различных отколовшихся групп — баптистов и анабаптистов, квакеров, методистов и евангелистов. После обретения независимости Соединенными Штатами англиканство в этой стране стало известно под названием Епископальной церкви.
Хотя это объясняется скорее эмоциональными, чем рациональными причинами, противоречия нередко ведут к компромиссу. Это можно увидеть на примере конфликта между Высокой и Низкой церковью (High church и Low church). При Елизавете еще не существовало этих выражений, они появились только к концу XVII в., однако предполагаемые ими различия являются неотъемлемой частью англиканской веры. На первый взгляд, Высокая церковь означает институт епископства, в то время как к Низкой церкви относятся приходские священники, однако к этим значениям следует добавить еще одно. Понятия Высокой и Низкой церкви выражают также отношение верующего к доктрине и к практике религии. Дух Высокой церкви склоняется к ритуальности и еще очень близок к духу католицизма, в то время как дух Низкой церкви — это фактически дух кальвинистской доктрины. Приверженцы Низкой церкви, однако, оставались в лоне англиканства и не стремились расшатать его основы. Некоторые епископы и архиепископы придерживались духа Низкой церкви, тогда как были и приходские священники, которым была скорее близка Высокая церковь. Эти внутренние расхождения, однако, не вели к расколу внутри Церкви и свидетельствуют о духе компромисса и терпимости, характерном для англичан и столь близком Елизавете, хотя об этом не всегда можно судить по ее действиям. За время правления королеве не раз приходилось принимать репрессивные меры против инакомыслящих с обеих сторон, однако делала она это из соображений скорее политических, чем религиозных.
Вне зависимости от того, принадлежали ли они к лютеранскому, кальвинистскому или по существу своему англиканскому направлению, представители официального духовенства отправляли обряды в церквях и соборах, многие из которых практически никак не затронули последствия инициированного Генрихом VIII раскола с Римом и иконоборческих настроений времен Эдуарда VI. Церковная архитектура никак не свидетельствует о разрыве с Римом, что придает особый характер английскому протестантизму. Кроме того, облачение священников во время церемоний практически ничем не отличалось от того, которое носили их предшественники. Начиная с последних лет правления Генриха VTII протестантское духовенство было фактически католическим духовенством, в некоторых пунктах поменявшим доктрину и литургию. Ему не составило никакого труда сохранить здания, среди которых было много шедевров средневековой архитектуры, а также сохранить их названия, которыми чаще всего служили имена святых — ведь название церкви или собора не могло служить объектом поклонения. Хотя здания и пострадали от грабежей и мощи святых были утрачены, они не потеряли своей архитектурной ценности. Даже те церкви и капеллы, которые были сооружены после Реформации, хотя и не были столь пышно украшены, совсем не производят впечатления суровости, характерного для протестантских храмов континентальной Европы.
В соборах служили епископы; там также были каноники, собиравшиеся на заседания капитула под предводительством декана. Кроме обязанностей священника у них часто были и другие обязанности. Они организовывали церемонии и заведовали бюджетом епархии, что было важной задачей, поскольку вопрос доходов духовенства касался всех, начиная с простых людей, плативших десятину, до самых высших эшелонов власти, где Церковь видели как финансовый резерв, к которому всегда можно будет обратиться.
Одним из важнейших результатов церковной Реформы в Англии стало то, что в большинстве своем население могло похвастаться довольно высокой религиозной культурой. Верующие знали основы христианства и были неплохо знакомы с Ветхим и Новым Заветом — по крайней мере, с основными сюжетами и связанными с ними моральными наставлениями. Они присутствовали на церковных службах, отправляли ритуалы и отмечали праздники, оставшиеся в новой литургии, более или менее соблюдали посты. Основы веры являлись неотъемлемой частью школьного образования, а в университетах важнейшим предметом оставалось богословие. Младенцев крестили, института гражданского брака не существовало, а похороны без церковной службы считались позором для усопшего и его семьи. В городах, где были соборы, алтарные служки, органисты и другие музыканты и хористы принимали участие в обрядах, что свидетельствовало о тесной связи между жизнью духовенства и населения в целом. Тем не менее не все было так безоблачно. В елизаветинскую эпоху многие англичане начали постепенно отдаляться от религии. Тот факт, Что во главе Церкви стоит монарх, вносило в религию элемент официоза, и многие чувствовали, что вера перестала быть их личным делом, а стала частью общественной жизни. Во времена, когда духовенство было независимым от политической власти, оно иногда вступало в конфликт с королем, что напоминало людям о пропасти, существующей между властью земной и властью духовной. С тех же пор как священнослужители стали такими же подданными короля, как и все остальные, более никто не мог представить себе, чтобы епископ Кентерберийский отлучил от Церкви королеву или короля. Религия утратила способность потрясать и вызывать сильные эмоции в душах как отдельных людей, так и нации в целом. Этот процесс предвосхитил возникновение впоследствии, в эпоху Просвещения, так называемого англиканского рационализма. Это выражение содержит в себе противоречие, ведь обычно принято противопоставлять веру и разум.
Сюами А. Елизаветинская Англия / Анри Сюами. – М.: Вече, 2016, с. 168-182.
Примечания
1. Догмат о непогрешимости Папы Римского был провозглашен на Первом Ватиканском соборе в 1870 г. — Примеч. пер.
2. Первая «Книга общей молитвы» (также известная как «Книга общественного богослужения») была подготовлена в 1549 г. Это сборник текстов на английском языке, по которым совершаются основные богослужения и таинства Англиканской церкви. — Примеч. пер.