Культ святых в православии

КУЛЬТ СВЯТЫХ В ПРАВОСЛАВИИ. Обычай почитания святых пришел на Русь вместе с христианством. В греческой церкви слово "святой" означало "избранный", "праведный", "живущий по правилам", а в этимологии славянских языков имело значение "крепкий", "незапятнанный", "праведный". К лику святых причислялись мученики, страстотерпцы, утвердившие крепость веры героической кончиной, монахи, аскеты и подвижники веры, дававшие пример праведного и чистого служения Богу, укреплявшие и защищавшие церковь. Святые наряду с пророками и апостолами считались посредниками между Богом и людьми. С ними связывались надежды на помощь в земных делах и заботах (покровительство в бедствиях, избавление от болезней, покровительство городам и областям, ремеслам и личное покровительство тезоименных святых). Официально культ святого устанавливался актом канонизации, право на который имели соборы и высшие церковные иерархи. С канонизацией имя святого вносилось в церк. календарь, где память святого закреплялась за датой его смерти. Составлялись службы святым, в их честь воздвигали храмы, выставляли для общего почитания их мощи и иконы. О достоинствах и подвигах святых повествовали жития. Русь переняла сложившийся в греческой церкви культ святых, дополнила сонм святых собственными угодниками, привнесла во вселенскую традицию чествования святых свою национальную трактовку. Культ святых в том виде, в каком он существовал в русском православии, про-являлся трояко: как заданное каноном общее с восточно-христианской церковью почитание праведников; как местная русская канонизация, проводившаяся в государственно-политических и церковно-педагогических целях; как народная, нередко двоеверная интерпретация общехристианских и русских святых.

Вселенская традиция культа святых представлена месяцесловами и святцами, устанавливавшими церковные формы и сроки чествования общехристианских святых. В 11 веке месяцесловы начали пополняться именами русских праведников. Наряду с общегосударственным на Руси складывались епархиальные культы святых, или локальные формы почитания святых в отдельных городах и землях. В разряд общерусских переходили, как правило, местночтимые святые, духовный авторитет которых получал широкое признание в церкви и обществе. Нередко культ святого признавался общегосударственным по инициативе светских или духовных властей, ибо канонизация являлась актом церк. политики. Она сопровождалась открытием мощей, объявлением чудес и составлением служб и житий, описывавших жизнь и подвиг святого. Правом канонизации обладали епископы отдельных епархий и митрополиты, иногда обращавшиеся за санкцией к Царьградскому (Константинопольскому) патриарху. Для местной канонизации согласия митрополита не требовалось.

Первыми русскими святыми (против воли митрополитов-греков) стали убитые в 1015 князья Борис и Глеб. Их первое церковное почитание в виде составления служб относится к 1020 году, а перенесение мощей и канонизация были осуществлены в 1072 году. Князья-страстотерпцы — совершенно новый для христианской церкви тип святого. Канонизируются не мученики и подвижники за веру, а люди, в смерти которых усмотрели подражание вольной жертвенной смерти Христа. «Чтение о житии Бориса и Глеба», воплотившее в себе церковную трактовку культа, утверждало абсолютное предпочтение духовных ценностей над земными. Смысловым ядром «Чтения» является проповедь покорности воле Бога, включая послушание и исполнение долга перед властью старшего в княжеском роде властителя. «Сказание, страсть и похвала св. мученикам Борису и Глебу», которое, судя по числу списков, затмило популярность «Чтения», отразило народные черты культа святых князей. Здесь нет апологии абсолютного предпочтения духовного над материальным и связанной с этим идеализации аскезы. «Сказание» жизненно и конкретно, оно отразило трагизм переживания смерти, мучительную трудность ухода героев из жизни. Святые наделяются практически божественными функциями да они сами, своей силой творят чудеса и исцеления, тогда как «Чтение» рисует их, в соответствии с каноном, посредниками между Богом и людьми. В «Сказании» князья наделяются функцией заступников в том числе и от Божией кары, а также защитниками от притязаний греков. В простонародном почитании двоеверные черты культа св. князей выражены еще сильнее. Дата праздника не связана с датой памяти князей (2 мая), но она совпадает с земледельческим праздником, поэтому на князей в традиционной культуре были перенесены функции языческого божества плодородия. За ними прочно закрепилось название «хлебники», а способность влиять на плодородие земли отразили зеленые нимбы и изображения ростков-кринов на ранних эмалевых образах святых. Это был культ поистине общегосударственного масштаба именно благодаря признанию и популярности в простонародной среде. Жития князей-мучеников не имеют агиографических прототипов в патрологической греческой литературе.

Начиная с Бориса и Глеба древнерусская церковь инициирует культы князей, значительное число которых отличает русский, месяцеслов от греческого, где мало святых мирян. Прославляя святых князей, церковь формировала идеал русского властителя (хотя никто из московских великих князей не был причислен к лику святых). Попытки канонизации первой христианки Ольги и крестителя Руси Владимира были предприняты, видимо, уже в 11 веке, но как проявление «религиозного национализма», увязанного со стремлением к церковной самостоятельности, были заблокированы греческой патриархией и ее ставленниками среди высших русских иерархов. Культ этих святых установился на Руси явочным порядком в домонгольский период. К чину святых князей причислен неизвестный летописям Константин Ярославович Муромский (память 21 мая), прославившийся искоренением язычества на своей земле (умер в 1205 году). За геройские подвиги, как защитник русской земли, был прославлен Александр Невский. Несмотря на древнее житие, составленное в форме воинской повести вскоре после знаменитых побед (конец 13 — начало 14 века), он был канонизирован лишь Макарием в 1547—1549 годы вместе с другими князем — Михаилом Тверским, выступившим, против московского князя Юрия Даниловича и поддерживавших его татар, а затем мученически погибшим в Орде в 1318 году.  Кроме княгини Ольги было канонизировано еще 11 женщин. Наиболее известны из них княжна Ефросинья Полоцкая (умерла в 1173 году), отвергшая притязания женихов и постригшаяся в монахини; Анна Кашинская (умерла в 1368 году), жена канонизированного князя Михаила Тверского; жена Дмитрия Донского — Евдокия-Ефросинья (умерла в 1407 году), а также несколько других княгинь, основавших монастыри и закончивших жизнь инокинями. Популярные уже с древнерусского времени муромские святые Петр и Феврония олицетворяли в русском культе святых семейную гармонию и супружескую верность. В Новгороде местночтимой святой считалась княгиня Анна, супруга Ярослава Мудрого, и новгородская девица. Гликерья, у гроба которой в 1572 году происходили чудесные исцеления. К святым мирянам, следует отнести такую группу святых, как юродивые, которых по месяцеслову известно 36 чел. В притворном безумии они обнажали суровую правду, особенно в отношении власть имущих. Их подвиг заключался в аскетическом: попрании тщеславия и всяких материальных благ, в проповеди христианских заповедей, в прорицании будущего. Наибольшую известность имели святые юродивые:  новгородец Николай Качанов (14 век), Прокопий Устюжский (16 век), москвичи Василий Блаженный и Иван Большой Колпак (16 век).

Наиболее многочисленную группу русских святых составляют монахи и затворники. Образцом русской аскетической святости стал второй из канонизированных отечественных святых — Феодосии Печорский (умер в 1074 году). Культ его установлен в 1091—1108 годы. Нестор, составивший «Житие Феодосия», в начале 11 века сформулировал одну из наиболее радикальных мировоззренческих концепций, противопоставлявших духовный и плотский планы бытия, как онтологически несовместимые. Правда, в самом «Житии» соблазн полного отрешения от мира, политики и культуры преодолен. Типичные для агиографического произведения житийные штампы не вытеснили реальной биографической основы, в которой мало чудесного и много правдоподобного. Присутствует нехарактерное для житий описание детства. Культ Феодосия пропагандировал аскезу строгую, но доступную, лишенную крайностей чрезмерного истязания плоти. Достаточными: считались пост, лишение сна и постоянные труды. В отличие от отшельников Афона, в подвигах уединения стремившихся к личному спасению, Феодосий дает пример служения миру. Труд оказывается жертвой Богу, пользой обществу, а монашество не является способом изоляции от мира. На онтологическом принципе несущности материального, формировавшем пренебрежение ко всему мирскому и плотскому, основано нестяжательство Феодосия и его последователей (Сергия Радонежского, Нила Сорского, Паисия Ярославова). В образах этих святых, отвергавших наказание и насилие, воплотился русский идеал любви и милосердия, исключающий необходимость как мирской, так и божественной казни.

В дальнейшем церковь отошла от отечественного идеала заземленной святости. В житиях большинства из почти 30 почитавшихся к 13 веке монахов, прославленных «Киево-Печерским патериком» (11—13 века), уже практически нет отражения живой действительности. Образы святых в большинстве образцово трафаретны и насквозь пронизаны мистикой чудес.

Важное место в пантеоне русских угодников занимают святители, почитающиеся за особые заслуги перед церковью в деле христианизации (Леонтий Ростовский, Иоаким Корсунянин в Новгороде), в храмостроительстве (Евфимий Новгородский), в утверждении авторитета духовной власти (Нифонт Новгородский, Кирилл Туровский, Иоанн Новгородский), в искоренении ересей (Дионисий Суздальский, Геннадий Новгородский, Иосиф Волоцкий).

Одним из наиболее известных и почитаемых русских святых является преподобный Сергий Радонежский. С именем святого Сергия связывается возрождение нестяжательства и подвижничества иноков в миру. Его ученики уходят в леса, на освоение новых земель, на жертвенное учительное служение людям. Своим духовным авторитетом Сергий освятил начавшуюся борьбу за свержение татарского ига, даже благословив монахов на пролитие крови. Отечественное монашество в большей части заботит не столько личное спасение, сколько спасение мирян через служение им. Эти принципы воплощены в подвижничестве учеников Сергия, осваивавших Русский Север. Они внесли огромный вклад в церковное монастырское строительство, обеспечившее мощнейший рывок в развитии отечественной культуры. В рамках этой культуры сложился особый тип русской монашеской святости. Напр., Кирилл Белозерский (умер в 1427 году) — основатель одноименного монастыря, в продолжение традиции Феодосия Печерского исповедовал идеал общественного служения и послушания, запрещая чрезмерную аскезу как самоцель. Он прославился как наиболее строгий последователь нестяжания. Как и Кирилл, отказ от землевладения и собственности проповедуют святой Дионисий Глушицкий и святой Дмитрий Прилуцкий. Эстафету нестяжательства переняли Нил Сорский (1433—1508) и идеолог нестяжания Паиснй Ярославов. Нестяжатели северного пустынножительства избрали средний путь между анахоретством и киновией, соединяя аскезу с полезным трудом. Особое чувство меры в стремлении гармонизировать духовное и материальное было основой убеждений нравственной достаточности добродеяния и умеренности во всем, в том числе и в отношении зла. Поэтому нестяжателям чуждо наказание инаковерия и инакомыслия. Вместо насилия предлагается убеждение собственным примером. Независимость от мира давала право судить и учить мир. Культ Зосимы и Савватия Соловецких воплощал в себе образец культурно-хозяйственного подвига. Наметилась тенденция стяжания церковных имуществ. Идеологом силового вразумления шатких в вере и одновременно яростным сторонником церковного стяжания был святой Иосиф Волоцкий (1439— 1515) — строгий законник и примерный хозяйственник, известный как искоренитель ереси «жидовствующих». Сначала он был канонизирован как местночтимый, а в 1591 году — как общерусский святой. Это особый тип святого. Милостыня, которую он творит, проистекает не из сострадания, а из чувства исполнения формального христианского долга. Внушение чувства страха и покорности, привносившееся в общественное сознание культом этого святого, явно дисгармонирует с установками на любовь, всепрощение и личный пример канонизированных церковью нестяжателей. Как видим, церковная канонизация игнорировала различия идейно-религиозных традиций. Нил Сорский, видимо в силу лояльности к еретикам, только в 18 веке стал местночтимым святым, а общерусская его канонизация была санкционирована Синодом в 1903 году. С победой в середины 16 века иосифлянского формализма ученики Волоцкого возглавляют церковь, но из их среды кроме самого Иосифа не выходит ни одного святого. 

И при господстве в руководстве церкви иосифлян основным типом святого подвижника остается пустынножитель: Нил Столбенской (ум. 1555), Антоний Сийский (ум. 1558), Никандр Псковский (ум. 1582). Практически полностью отсутствуют в месяцесловах канонизированные представители белого духовенства. Исключение составляют Максим Тотемский (ум. 1650) и Симеон Малопинежский (ум. 1585).

С 18 века право канонизации переходит к Синоду. Начиная с эпохи Петра I новая канонизация почти прекращается и вновь активизируется при Николае II (7 новых святых), затем после перерыва, связанного с тяжелыми для церкви послереволюционными годами, последние соборы Русской Православной церкви инициируют новый виток канонизации. Поместный собор Русской Православной церкви 1988 года канонизировал новых святых: великого князя Московского Дмитрия Донского (1350—1389), иконописца Андрея Рублева (1360—1430), преподобного Максима Грека (1470—1556), митрополита Московского и всея Руси Макария (1482— 1563), издателя "Добротолюбия" схиархимандрита Паисия Величковского (1722—1794), блаженную Ксению Петербургскую (18 — начало 19 века). В 1994 году Архиерейский собор РПЦ 1994 года принял решение о канонизации в лике святителя митрополита Московского и Коломенского Филарета (Дроздова; 1782— 1867); в лике священномучеников, пострадавших от безбожной власти (в сонме новомучеников Российских),— протоиерея Иоанна Кочурова (1871— 1917) и протопресвитера Александра Хотовицкого (1872— 1937). Архиерейский собор РПЦ 1997 года причислил к лику священномучеников Патриаршего местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра (Полянского; 1862—1937), митрополита Серафима (Чичагова; 1856— 1937) и архиепископа Фаддея (Успенского; 1872—1937).

На этом соборе рассматривался также вопрос о канонизации царской семьи. Однако было принято постановление передать этот вопрос для решения Поместному собору РПЦ. Общее количество отечественных праведников, по расходящимся между собой данным месяцесловов русских святых, приближается к 400.

В. В. Мильков

Здесь цитируется по изданию: Религии народов современной России. Словарь. / ред-кол.: Мчедлов М.П., Аверьянов Ю.И., Басилов В.Н. и др. – М., 1999, с. 192-198.