Неопрагматизм (СЗФ.ЭС, 2001)
НЕОПРАГМАТИЗМ - обозначение стадии развития прагматизма после «лингвистического поворота» Аналитической философии второй половины 20 века. На этом этапе заново формулируются и расширяются следующие основные положения прагматизма: (1) семантический холизм Ч.С. Пирса, (2) теоретико-познавательный антифундаментализм, (3) натурализм, (4) антидуализм по отношению к фактам и ценностям и (5) практическая ориентация философского мышления.
В ходе лингвистического поворота произошла смена основного предмета философского интереса - место онтологических и гносеологических вопросов занял анализ языковых структур. Направление мысли, зародившееся еще на рубеже веков, к середине 20 столетия было радикализировано и развито благодаря работам Л. Витгенштейна (концепция «языкового значения как употребления», понятие «языковой игры»), Дж. Остина (теория речевых актов) и Уилфрида Селларса (критика мифа данного). Фокус исследования сместился со структуры речевых высказываний к практической функции речи. Переформулирование и прагматистское решение проблемы индукции, осуществленное Н. Гудменом, также способствовало утверждению нового понимания прагматизма.
В статье У.В.О. Куайна «Две догмы эмпиризма» (1951) центральными пунктами обсуждения становятся семантический холизм, теоретико-познавательный антифундаментализм и натурализм. В противовес теоретико-познавательному редукционизму У.В.О. Куайн утверждает, что невозможно расчленить теории на отдельные высказывания, каждое из которых было бы эмпирически доказуемо (тезис Дюэма-Куайна). Подход представителей классического прагматизма - Ч.С. Пирса, У. Джеймса и Дж. Дьюи, подчеркивавших практическое целеполагание инструменталистских и натуралистических ттеорий познания и концепций истины, - получает развитие в работах ученика У.В.О. Куайна Д. Дэвидсона. Отвергая всякое определение понятия истины, он ставит на его место анализ языковых и социальных условий, позволяющих различать «истинное» и «ложное».
Х. Патнэм соединяет антискептицизм Д. Дэвидсона с прагматическим принципом, согласно которому сомнения нуждаются в обосновании в той же мере, сколь и убеждения. Он выступает защитником модифицированной формы прагматической теории истины Ч.С. Пирса: в конце истории науки «истину» следует отождествлять с представлением о ней идеализированного исследовательского сообщества. Не принимая такое определение истины полностью, X. Патнэм, тем не менее, рассматривает его в качестве регулятивного идеала. При этом он упорно отмежевывается от релятивизма, поскольку, по его мнению, ценности, определяющие наши интересы, столь же объективны, сколь и научные теории. Здесь X. Патнэм ссылается на антидуализм Дж. Дьюи по отношению к фактам и ценностям. У Ч.С. Пирса X. Патнэм также заимствует научно-теоретический фаллибилизм.
Р. Рорти, напротив, объявляет себя сторонником релятивизма, из которого, по его убеждению, вытекает необходимость демократической формы жизни. Коль скоро разные люди разделяют различные ценности, интересы и убеждения, демократическая форма жизни предлагает соответствующие рамки, в которых каждый человек может попытаться провести свои взгляды мирными и рациональными способами. Связь прагматизма и демократии, получившей в классическом прагматизме наибольшее отражение в работах Дж. Дьюи, Р. Рорти расширяет, обращаясь к мидовской концепции человеческой природы как сугубо социальной, из чего вытекает возможность антикантианской этики, т. е. этики без обязанностей. Если человек по сущности своей социален, то его личное счастье не противоречит счастью другого.
Другим влиятельным современным представителем неопрагматизма является Ю. Хабермас, соединивший прагматизм с социальной теорией Франкфуртской школы. На место классической теории познания Ю. Хабермас ставит теорию коммуникативного действия (коммуникация), которая исходит из понимания истины как результата дискурса (этика дискурса) и стремится к демократическому регулированию процесса познания. При этом Ю. Хабермас анализирует условия дискурса, всегда предпосланные аргументации. К ним относятся четыре требования, касающиеся любой аргументации: (1) я имею право утверждать только то, что мой собеседник, предположительно, воспримет как истину; (2) я должен стараться выражаться понятно; (3) я должен говорить то, что я действительно имею в виду; (4) я должен опираться на общепринятые нормы.
Тем самым этика дискурса и аргументации, защитником которой выступают Ю. Хабермас и К-О. Апель, соединяет общую этику с прагматическим фундаментом познания. К.-О. Апель, опираясь на И. Канта, называет свою позицию трансцендентальной прагматикой и предпринимает попытки модифицировать основные понятия Трансцендентальной философии И. Канта (например, «субъект», «вещь в себе») в свете этой трансцендентальной критики.
Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова, при участии Т.А. Дмитриева. М., 2009, с. 39-40.
Литература:
Апель К.-О. Трансформация философии. М., 2001; Гудмен Н. Способы создания миров. М., 2001; Дэвидсон Д. Исследования истины и интерпретации. М., 2003; Куайн У.В.О. С точки зрения логики: g логико- философских очерков. Томск, 2003; Патнэм X. Разум, истина и история. М., 2002; Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997; Apel К.-О. Transformation der Philosophic. 2 Bde. Fr./M., 1973; Apel K.-O. Der Denkweg von Charles Sanders Peirce - Eine Einfuhrung in den amerikanischen Pragmatismus. Fr./M., 1975; Habermas J. Wahrheit und Rechtfertigung. Fr./M., 1999; Haber- masJ. Theorie des kommunikativen Handelns (Bd. 1: Hand- lungsrationalitat und gesellschaftliche Rationalisierung, Bd. 2: Zur Kritik der funktionalistischen Vernunft). Fr./M., 1981; NaglL. Pragmatismus. Fr./M., 1998; Quine W.V.O. Word and Object. Cambridge, i960; RortyR. Consequences of Pragmatism. Minneapolis, 1982.