Красота (Маслин, 2014)

КРАСОТА - одно из центральный понятий русской философской и эстетической мысли. Слово «красота» происходит от праславянского «краса». Прилагательное «красный» в праславянском и древнерусском языках имело значение «красивый», «прекрасный», «светлый» (отсюда, например, Красная площадь), а не обозначало красный цвет (он передавался словами с корнем «черв», как ныне в украинском, польском, болгарском, чешском, словацком языках). Помимо слов «краса», «красота» отношение к красивому и прекрасному в старославянском и древнерусском языках выражалось словами «лепый», «лепота» (и сейчас мы говорим: «великолепный», а в качестве отрицания - «нелепый»). Синоним «красивого», «красота» - «пригожий», «пригожество» - показывает древнейшие связи эстетического и практического мироотношений. В Древней Руси красота мыслится как существенное свойство различных явлений - воина, корабля, проповедника (Изборник Святослава, XI век). Красотой наделялась истина (митрополит Иларион). Для Кирилла Туровского высшая красота - духовная, имеющая и мыслительно-познавательный, и религиозный, и морально-нравственный смысл. «Красота же строй есть некоего художника», - отмечалось в «Повести о Варлааме и Иосафе» (XI-XII века). В последующее время преобладало богословское понимание красоты как красоты божественного первообраза. По Нилу Сорскому, красота «мира сего» является преходящей, превращающейся в «красоту безобразну Артемий (середина XVI века) усматривал три уровня красоты: «тленная красота», душевная красота (красота праведности) и «безвещественная», духовная красота. Симеон Полоцкий считал «красоту плоти» наградой за «красоту душевную». Для XVII века характерно понимание красоты как проявления «внутреннего стройства». В иконописи особо ценилось сочетание красоты с мудростью и «изящным мастерством» (Иосиф Владимиров). Наряду с такими взглядами на красоту провозглашалось противостояние божественной «лепоты» «пестроте» зримого мира, недопустимость подражания земному в святых иконах (Аввакум). Ломоносов видел многообразие проявлений красоты, свойственной и минералам, и рукотворному стеклу, и российскому языку, и произв. «художеств», в том числе «свободных искусств». Источник красоты - божественная премудрость и сила, но сама «натура» представляется как некая художница. В XVIII веке отмечается субъективность восприятия красоты. «Природою черные люди», по словам Феофана Прокоповича, «не ставят в лепоту телесной белости». Не допуская, чтобы «вся красота мира ничтожествовала». Радищев писал и о естественной красоте тела, и о том, что и красота, и сама добродетель, возникая в результате сравнения, «живут в мысли». Козельский связывал красоту с человеческими чувствами. А. Ф. Мерзляков, проводя различие между явлениями красоты и ее сущностью, отделял то, что «почитается красотою», от того, «что в самом деле есть красота». Одно дело - субъективное «свойство эстетических предметов», другое - субъективное состояние души. «Красоты всеобщие» соответствуют «ходу, намерениям, законам природы», а предметы, называемые прекрасными, нравятся нам не столько сами по себе, «сколько по отношению к нам». Галич выделял три вида красоты: красота «умозрительная» как проявление «истинного»; красота «нравственная» как проявление «доброго»; красота «чувственная», или «прелестная», как проявление «приятного». Как романтический эстетик, Одоевский утверждал, что «основание красоты не в природе, но в духе человеческом». По взглядам же Надеждина, красота «есть нечто в себе объективное», она «не что иное, как высочайшая гармония жизни». Белинский был также убежден, что «все прекрасное заключается только в живой действительности». Чернышевский дополняет формулу «прекрасное есть жизнь» антропологическим пониманием красоты: «прекрасное то, в чем мы видим жизнь, как мы понимаем и желаем ее, как она радует нас». Достоевский стремился осмыслить красоту во всей ее объективной сложности и противоречивости. «Красота - загадка», - считал он. «Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь». «Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут», «тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей». В формуле Достоевского «мир спасет красота» последняя мыслится как нечто «доброе», «положительное», идущее от Бога, а не от дьявола. В. С. Соловьев был также убежден в спасительной силе красоты, ибо красота, как благо и истина, являются «положительными идеальными определениями достойного бытия», где не будет ни «анархической множественности» (разделенности) добра, истины и красоты, ни их мертвого единства. В XX веке понимание красоты шло различными путями. Для Н. О. Лосского К., как любовь, истина, свобода, — аспекты полноты бытия, воплощаемого Царством Божием. В. И. Иванов называл объективное начало красоты «общей категорией человеческого единения». Для Бердяева «природа красоты - онтологическая и космическая». Его не удовлетворяют все определения красоты, ибо они «формальны и частичны», а «в красоте нужно жить, чтобы узнать ее». По Шестову, «каждая прекрасная вещь есть нечто абсолютно незаменимое»: «прекрасное небо не заменит прекрасного моря, а прекрасное море - прекрасной картины». «Стало быть, нечего и спрашивать, что такое красота». А Д. Н. Овсянико-Куликовский, солидаризуясь с Писаревым, пришел к выводу, что красота целиком состоит «из условностей и фикций», ибо «объективной «Красоты» нет (это - миф), есть только субъективная категория «красивого». В эстетической мысли 30—40-х годов XX века проблема красоты вначале, по существу, не ставилась, а вульгарно-социологический подход приводил к заключению: «наша нормативная марксистская эстетика отрицает и объективные и субъективные критерии красоты, ибо она... против красоты вообще» (Пролетарская литература. 1931. № 4. С. 148). Лишь в середине 50-х годов в начавшемся обсуждении вопросов эстетического мироотношения был поставлен вопрос о красоте. И хотя участники дискуссии уверяли, что они следуют принципам марксистско-ленинской философии и эстетики (стали известны и рукописи молодого Маркса, в которых речь шла о «законах красоты»), их трактовка красоты была существенно различной. Так называемые «природники» (Н. А. Дмитриева, Г. Н. Поспелов и др.) утверждали, что красота как изначально природное свойство существовала и до человеческого общества. Так называемые «общественники» (Столович, Ю. Б. Борев и др.) рассматривали красоту как социокультурное явление, выражающее в конкретно-чувственной форме утверждение человека в мире, меру свободы его и общества. Сторонники так называемой объективно-субъективной концепции красоты определяли красоту как «отраженную в сознании закономерность определенного качества» (А. И. Буров), как соответствие «реальности и идеала» (М. С. Каган). С начала 60-х годов делаются попытки осмыслить красоту в аксиологическом аспекте как эстетическую ценность, показать ее взаимосвязи с др. эстетическими категориями, выявить своеобразие красоты в искусстве и особенности ее субъективного восприятия и переживания. В поэзии сложилась традиция «поэтической эстетики», образно определяющей мн. эстетические проблемы. В русской поэзии одной из них является проблема красоты. Поэт способен не только создавать красоты, но и художественно определять ее проявления, феномен ее восприятия и переживания, давать поэтически-афористические формулы красоты: «Гений чистой красоты» (Пушкин); «Сотри случайные черты - / И ты увидишь: мир прекрасен» (А. Блок); «...красота - не прихоть полубога, / А хищный глазомер простого столяра» (О. Э. Мандельштам); «И прелести твоей секрет / Разгадке жизни равносилен» (Б. Л. Пастернак); «...что есть красота / И почему ее обожествляют люди? / Сосуд она, в котором пустота, / Или огонь, мерцающий в сосуде?» (Н. А. Заболоцкий).

Л. Н. Столович

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 300-302.

Литература:

История эстетической мысли. М., 1985. Т. 1. С. 416— 417; М., 1986. Т. 3. С. 324; Русские эстетические трактаты первой трети XIX в.: В 2 т. М., 1974; Радищев А. Н. Избр. филос. соч. М., 1949. С. 354, 390; Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 489; Чернышевский Н. Г. Избр. филос. соч. М., 1950. Т. 1.С. 74; Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 8. С. 66,436; Т. 14. С. 100; Соловьев Вл. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М., 1990. С. 131; Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 455-456; Иванов Вяч. Борозды и межи. М., 1960. С. 170; Шестов Л. Соч. М., 1993. Т. 2. С. 204; Овсянико-Куликовский Д. Н. Литературно-критические работы. М., 1989. Т. 2. С. 341, 342; Андреев А. Л. Марксистско-ленинская концепция искусства и принцип отражения. М., 1988. Егоров Б. Избранное: Эстетические идеи в России XX века. М., 2009.