Ничто (Маслин, 2014)

НИЧТО - понятие онтологии, означающее отсутствие каких бы то ни было определенных качеств либо бытия вообще. Противоположно понятиям «нечто», «сущее», «бытие». В истории философии ничто нередко отождествлялось с понятием небытия; иногда небытие понималось как более абстрактное отрицание бытия. В русской философии понятие ничто встречается у многих мыслителей и связано с историко-философской и библейской традициями его интерпретации. Его использовали философы всеединства, начиная с В. С. Соловьева, в произв. которого встречаются два основных смысла ничто: «отрицательный» (ничто как простое отсутствие, лишение бытия) и «положительный» (Ничто как то, что больше или выше бытия, имеет силу над бытием, есть действительная свобода от него). Первое ничто Соловьев находит, например, у Гегеля, у которого оно выступает как «чистое бытие», происходящее через простое отвлечение или лишение «всех положительных определений». Близкими ничто в этом смысле оказываются также некоторые основные понятия «нигилистической» религии буддизма: сансара как «пустота мучительная» и нирвана как «пустота блаженная». Второе ничто Соловьев называет «абсолютным». Последнее есть ничто, поскольку «оно не есть что-нибудь», а также поскольку оно «может быть только всем». Это «начало безусловного единства», или свободы от всякого бытия и начало множественности, или «производящая сила бытия». Становление истины в человеке предполагает переход от неистины (отсутствия всеединства, близкого к понятию отрицательного ничто) к истине (всеединству). К понятию ничто обращались многие русские философы конца XIX - 1-й половины XX века. Шестов на протяжении всего своего творчества самостоятельно подходил к этому понятию, а после знакомства в эмиграции с сочинениями С. Кьеркегора, М. Хайдеггера и других западных мыслителей ничто становится у него одним из центральных понятий. Ничто в его понимании - это «пустое небытие», которое вследствие первого грехопадения человека и его беспричинного страха перед ничто стало властелином мира (и мир стал миром ничто) и самого человека (и человек стал послушным «человеком вообще»). Антитезой ничто оказывается живая, индивидуальная вера человека, она открывает ему подлинный мир, где все необъяснимо и фантастично, где возможно и самое высокое блаженство, и ничем не ограниченная свобода. Их дарит спасаемому человеку Бог с его в основном добрым Абсурдом и властью над любой возможностью. Таким образом, человек стремится к некоему исключительно положительному ничто и в смысле веры, и в смысле открывающегося ему Бога («Sola fide — Только верою», 1911-1914(1916?). У Бердяева ряд его основных понятий - «свобода», «творчество», «личность» и др. - связан с понятием ничто. В работе «Смысл творчества» (1916) он утверждает, что свобода - это «безосновная основа бытия и она глубже всякого бытия». С точки зрения детерминизма она есть «ничто». Но по сути является ничем не обусловленной и бездонной энергией, «мощью творить из ничего». Тайна творчества человека прямо связана с тайной свободы и не считается с законом сохранения энергии. Свобода и творчество прямо указывают на сверхприродность человека. В книге «О рабстве и свободе человека» (1939) Бердяев говорит об укорененности свободы «в ничто, в бездонности, в небытии», прорывающем бытие и позволяющем существовать свободе и личности. Свобода - это перволонобытия, Ungrund (предвечная «подоснова» немецкого мистика Я. Бёме), некое ничто, которое «первичнее Бога и вне Бога». Бердяев сближает Ungrund с понятием «меон» (греческое небытие; иногда «еще не бытие») античной философии. Личность, или «внутренний экзистенциальный центр» человека, как и свобода, оказывается «первичнее бытия». В творчестве Булгакова, прежде всего в книге «Свет невечерний» (1917), исследуется тайна земного ничто и Божественного ничто с обращением к мысли ряда философов и богословов - от Платона до Бёме и Канта. Булгаков усматривает погруженность всей твари (от ангела, человека и до всего мира) в ничто, в онтологическое ничтожество. Всеобщее качество тварности — временность, т. е. «вечность, простершаяся в бытие, творчески объявшая ничто». Предельная действительность земного — смерть - является, согласно Булгакову, «благодеянием Отца, который не восхотел дать бессмертия злу», сатанинскому творчеству человека. Зло в понимании Булгакова есть актуализация, оживление ничто (несущего) вследствие тварной свободы. Поэтому после грехопадения ничто сполна излилось в мир. В конце временности, истории «человек и вся тварь воскреснет во Христе и в Нем осознает свою природу». Божественное ничто в понимании Булгакова означает безусловное отрицание всех определений: «Не-бытие», или «Сверх-бытие», «Сверх-что». Он различает «Не-бытие», или абсолютное трансцендентное, и «имманентно-трансцендентное», или Бога. Первое порождает мир и Бога. «Бог рождается с миром и в мире». «И Бог, и мир, - говорит Булгаков, - одинаково находятся по сю сторону Ничто, суть как бы его ипостаси, вернее, модусы...» В творчестве А. Белого присутствует отталкивание от ничто: символическая действительность определяется им как «нечто»; идет постоянный спор между «да» и «нет», имеющим отношение к ничто. В воле человека сказать: «Нет ничего» (бытия, познания, творчества, жизни и т. д.), и все может улететь как сон. «Все ценно лишь постольку, поскольку нам намекает» (на «нечто»). Говоря о символике цветов, он связывает белый цвет с полнотой бытия, с Богом, а черный - с «небытием, хаосом». Черный цвет «определяет зло как начало, нарушающее полноту бытия, придающее ему призрачность». Воплощение небытия в бытие символизирует, по А. Белому, серый цвет, «серединность» и «двусмысленность». В философии Лосева также используются понятия небытия («меона»): «меон» есть необходимый иррациональный момент в самой рациональности сущего». В его «Философии имени» (1927) говорится о «меонизации логоса», т. е. об учении о непрерывности и пределе в дифференциальном и интегральном исчислении математического естествознания. В работе «Музыка как предмет логики» (1927), рассматривающей единство математики, философии и музыки, Лосев детализирует «учение о логосе меона», понимая, например, чистое музыкальное бытие как «предельную бесформенность и хаотичность», «абсолютное взаимопроникновение бытия и небытия», т. е. абсолютное тождество логического и алогического моментов.

В. Л. Курабцев

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 419-420.

Литература:

Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. М., 1988; Шестов Л. Киргегард и экзистенциальная философия. М., 1992; Он же. Соч.: В 2 т. М., 1993\ Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989; Булгаков С. Н. Свет невечерний. М., 1994; Лосев А. Ф. Из ранних произведений. М., 1990; Белый Андрей. Символизм как миропонимание. М., 1994; Курабцев В По ту сторону Ничто // Историко-философский ежегодник М., 1994; Он же. Миры свободы и чудес Льва Шестова (Жи мыслителя, «странствования по душам», философия). М,, 2 Piron G. Leon Chestov - philosophe du deracinement. La get de l'oeuvre. L'Age d'Homme, Lausanne, 2010.