Что такое агора? Византийские городские площади и рынки.
Каким бы простым или сложным ни был мир профессиональной специализации и порождаемый им спектр торговли предметами первой необходимости, видами сырья, ремесленными изделиями, услугами, он был бы ничто без соответствующих механизмов обмена верхнего и нижнего уровня. Многообразие объектов торговли заставляет предположить, что оно проявлялось не только в дифференцированном ассортименте, предлагавшегося к обращению, но и в столь же многообразных местах торговли. Буднично знакомые каждому ромею (так называли жителей Византии), они эволюционировали от столетия к столетию и, конечно, как всякий живой организм, определенным образом менялись. Как же проходила эта эволюция, что она затрагивала, а что нет? До сих пор наши знания об этом строились скорее на интуитивном уровне, а постепенно накапливавшиеся факты долго пребывали в «мозаичном состоянии», отчего заключения, построенные на основе осмысления неполных данных, рождали подчас диаметрально противоположные мнения. Именно таким предстает вопрос о состоянии византийских городских площадей и их связи с рынками.
Несмотря на сохранение архитектурных традиций позднеантичных муниципиев, планировка ранневизантийских городов претерпела определенные изменения. Можно утверждать, что они проявились прежде всего в исчезновении монументальных общественных площадей и зданий, присущих римско-эллинистическому полису. Уже с IV в. в большинстве, в том числе крупных позднеримских городов, главная, строго очерченная площадь-агора потеряла значение и муниципального, и торгового центра. Вместо муниципальных сооружений она застраивалась жильем, дворцами правителей или зданиями гражданских и военных учреждений, которые завершили превращение площади исключительно в государственно-административный центр. Непостоянный, периодический обмен и связанные с ним торговые ряды стали выносится за пределы города, на воскресные ярмарки вследствие упадка города, повсеместного свертывания торговой активности в VII-VIII веках. Это вылилось почти полное исчезновение в византийских городах к периоду «темных веков» торговой площади, то есть постоянного городского рынка, с его лавочками, тавернами, вывесками и прочими атрибутами, функционировавшего по рыночным дням.
Конечно, в Восточной Римской империи давно существовали городки с почти полностью натуральным хозяйством, которые не имели «...ни рынка, ни товаров», как Кукуз в окраинной южномалоазийской провинции Армения II, где в 404 — 407 гг. довелось жить ссыльному архиепископу Иоанну Хризостому. Однако, это был лишь один из типов городов, к тому же весьма своеобразный в силу опасной близости горной, полуварварской Исаврии и специфичных местных этнографических условий.
Имеющиеся материалы, главным образом археологические, в самом деле, пока немногочисленны, но и то, что есть, только усиливает сомнение в справедливости «приговора», вынесенного существованию рыночной площади почти во всех византийских городах. Слишком часто приходится подозревать исключения из «правила».
Например, центральная площадь Геразы, ее форум, сохраняла свое торговое значение до конца византийского господства. Агора Дамаска продолжала действовать и в средние века. Некоторые византийские полисы Малой Азии, унаследовав агору от античности, сохраняли ее и в последующем, образцом чему могут служить эгейские Самос, Смирна и Эфес. Главный форум, отстроенный при императоре Траяне в Никомидии у подножья Акрополя просуществовал с последующими перестройками до XIV в., а следы его еще можно было визуально обнаружить в XIX в. при посещении места, где прежде находился византийский город. Прокопий Кесарийский писал об агорах вифинского Кизика и сирийской Эмесы как о существовавших в его время площадях, с которыми были связаны различные события, от вполне будничных, мирных (работа нотариусов-тавеллионов по составлению документов) до чрезвычайных, кровавых (убийство епископа.
Карфаген до начала VIII в. оставался торговым византийским портом, который не мог обходиться без специальных постоянных мест торговли. К таковым, прежде всего, относилась агора, отстроенная вместе с крытой галереей-стоей в приморской части города, отчего она получила название Морского рынка. Такая же торговая площадь-агора была в армянской Мелитине, долго остававшейся одним из главных городов империи в восточной Малой Азии. Папирусы византийского времени из египетских Антинои и Оксиринха содержат упоминания об общественном рынке в этих полисах — главной площади (demosia agora), где находились эргастирии и где только и могли законно совершаться сделки. Из оксиринхского папируса 444 г. следует, что в городе была даже площадь сапожников, очевидно, достаточно узкоспециализированный рынок.
Столь же определенны свидетельства, имеющие отношение к византийскому Херсону в Таврике, который Никифор, Феофан, Константин Багрянородный именовали одновременно и полис, и кастрон, очевидно, видя в нем, как и в большинстве других урбанизированных центров империи, город-крепость. Пространные версии раннесредневековых Житий святых епископов херсонских указывают среди некоторых топографических ориентиров города место в его восточной части (to anatolikoteron tes poleos meros), носившее c IV-V вв. название Феона (ta Theona). Оно простиралось от, так называемой «маленькой агоры» (mikra agora) до места, называвшегося прежде Парфенон, где был заложен и «доныне» (mechri tes deyro), то есть до конца VI-VII веков, когда составлялись тексты житий, существовал храм апостола Петра. Последний вполне может быть идентифицирован с раскопанной у начала центральной улицы трехапсидной Восточной базиликой, одной из самых больших церквей Херсона, построенной на бывшем языческом теменосе, очевидно, поэтому сохранившем старый, привычный для горожан топоним Парфенон. В этом случае «маленькая агора» локализуется на противоположном краю «восточной части» — Феоны, где-то рядом с портовым кварталом, вполне вероятно, напротив Южных ворот города, где у пересечения главных поперечной и продольных улиц города в окружении общественных построек издавна находилась рыночная площадь.
Очевидно, как и в первые века нашей эры, Херсон по прежнему располагал по меньшей мере двумя рыночными местами-торгами. Вторая, «большая агора» могла находиться где-то рядом с центральной улицей, стереотипной meses leophoroy: летопись уточняет, что именно здесь стояли церкви «...на месте посереде града, идеже торг деют корсуняне».
Большинство исследователей, внимательно изучавших планировку площадей, улиц и портиков Фессалоники, не сомневались в существовании здесь агоры и в том, что территория города, охваченная крепостными стенами, не уменьшилась в «темные века».
Даже ставшие классическими материалы раскопок Афин и Коринфа, на которые обычно опираются сторонники концепции исчезновения рыночной площади, позволяют согласиться лишь с тем, что агора в этих городах пережила эволюцию, которая наполнила ее не только новыми формами, но и содержанием. После разрушений, нанесенных герулами в 267 г., на центральной площади Афин в V в. развернулось интенсивное строительство, так что в средние века афинская агора вошла во вновь отстроенном виде, придавая городу соответствующий величественный вид. Ананий Ширакаци, описывая свою жизнь, вспоминал, что его учитель, знаменитый Тихик из Трапезунда, в свою очередь нашел себе учителя именно в Афинах, которые во второй половине VI века продолжали оставаться «городом философии». Агора Коринфа тоже не только функционировала в ранневизантийское время, но даже благоустраивалась после готского разгрома конца IV в., прирастая, например, монументальной лестницей. Результаты раскопок действительно указывают на значительные разрушения в районе афинской агоры, происшедшие в последней четверти VI в., вероятнее всего, в 580-х гг., что Г. Томсон связывал с нападением славян. Но он же, опираясь на материалы археологических исследований, отмечал, что часть зданий вскоре была восстановлена, отремонтирована и использовалась вновь, о чем в некоторых случаях свидетельствует резкий подъем уровня пола, а также находки монет и керамики, по крайней мере, датированные второй половиной VII в. Приемлемо ли говорить о заброшенности площади, если на ее территории к северо-западу от Ареопага обнаружены следы производственной деятельности, изготовления кровельной черепицы, датируемые VI-VIII вв. Агора частично застраивалась домами, мастерскими-лавками, для которых, как было принято не только в средневековье, вторично использовался камень из разобранных строений предыдущего времени и вообще простой материал, такой как саманные кирпичи.
Действующей оставалась и главная полисная площадь Коринфа, поскольку коринфяне именно здесь водрузили в 662 г. статую василевса Константа II, подчеркнув публичный характер места. Старый римский гражданский форум был теперь покрыт массой частных эргастириев, жилищ, подвальных кладовых, отчасти унаследованных еще от античности, тогда как собственно средневековый рынок функционировал на прежнем торговом форуме (Forum venale), занимая ту его треть, что оставалась свободной от построек. Весьма симптоматично такое превращение коринфской агоры из общественного центра полиса в одну из нескольких типичных средневековых рыночных площадей с часовней посередине, в центр одного из кварталов города VII-IX вв., с характерной застройкой церквями, а также эргастириями, торговавшими гончарными и прочими изделиями.